Кремль не собирается отказываться от практики тайного захоронения тел террористов. Такое заявление высокопоставленный источник нескольких информационных агентств сделал в ответ на комментарии членов президентского совета по правам человека.
10 июля появилась информация о том, что может появиться обращение членов совета с предложением выдавать тела любых погибших для захоронения родственникам. Инициативу поддержал Уполномоченный по правам человека Владимир Лукин. Он уверен, что хоронить людей нужно в соответствии с желаниями их близких вне зависимости от того, что именно за время жизни совершили погибшие. За отмену запрета высказались глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева и Исламский комитет России.
Действующий порядок захоронения тел террористов был введен в 2002 году путем принятия поправок в законы «О погребении и похоронном деле» и «О борьбе с терроризмом». Уже более десяти лет закон предусматривает, что «погребение лиц, смерть которых наступила в результате пресечения их террористической акции» осуществляется в соответствии с порядком, установленным федеральным правительством. В законе особо выделено, что «Тела указанных лиц для захоронения не выдаются, и о месте их захоронения не сообщается».
Спор относительно закона усилился после нападения боевиков на Нальчик в 2005 году. Тогда следствие решило, что 93 тела принадлежат убитым террористам. Тела, в противоречие исламским традициям, кремировали и захоронили в секретном месте. Далеко не все согласились с тем, что погибшие, даже если и были террористами, должны быть захоронены неизвестно где по неизвестно какому обряду. Последовало обращение в Конституционный и Страсбургский суды. В Страсбург также обратились родственники убитого в 2004 году Аслана Масхадова.
Конституционный суд решил, что оспариваемая норма не противоречит Основному закону, однако установил, что, во-первых, тела погибших не должны захораниваться до вступления в законную силу решения суда о признании убитых террористами и, во-вторых, похороны должны проходить с соблюдением обрядов и обычаев соответствующей религии. При этом стоит понимать, что, например, мусульман, даже при всем желании, не удастся похоронить в соответствии с обрядом. Исламские правила предписывают хоронить мусульманина в день смерти до захода солнца, российские суды, как правило, так быстро не работают.
В 2011 году в обход федерального закона глава Ингушетии Юнус-Ббек Евкуров распорядился отдавать родственникам тела убитых боевиков. По его мнению, секретное захоронение лишь способствует распространению терроризма.
В 2012 году президент Владимир Путин на форуме «Селигер» даже пообещал обсудить с силовиками возможность отмены этой нормы. Однако о том, состоялось ли такое обсуждение, официально ничего не сообщалось.
Европейский суд по правам человека признал норму российского законодательства противоречащей нескольким статьям Европейской Конвенции о защите прав человека, в частности статьи 8, утверждающей «право на уважение частной и семейной жизни».
Российские законодатели во время введения нормы о секретном захоронении тел террористов ориентировались на опыт Израиля, который ведет войну с террором достаточно давно и относительно успешно.
Тела террористов для правительства Израиля стали предметом постоянных переговоров в вопросах обмена пленными с палестинскими боевиками. Несмотря на протесты простых израильтян и сомнительную моральность торговли фрагментами тел, которые сохранились от террористов-смертников, правительству неоднократно удавалось обменять захваченные противной стороной тела израильских солдат на мертвых палестинцев.
В собственности Армии обороны Израиля с 1970-х годов существует два кладбища, на которых хоронят вражеских солдат и террористов. На этих кладбищах не сажают зелени, а вместо памятников стоят табличками с порядковыми номерами. Считается, что это временное захоронение, поэтому каждое тело предают земле по отдельности (решением военного раввината братские могилы не предусмотрены даже для неопознанных трупов) и без церемоний.
Тем не менее, в Израиле не обошлось без курьезов, даже в таком важном деле, как борьба с терроризмом. В 2000 году были утеряны два тела из-за того, что номера на табличках были написаны маркером и стерлись со временем. В 2008 году выяснилось, что исчез целый гроб с известной террористкой Далаль аль-Муграби. Предполагается, что гроб унесли подземные воды, коих в районе кладбища много из-за болотистости местности. Теперь все гробы снабжают специальными пластинами, которые мешают им «уплывать». Также в каждый гроб кладется металлическая табличка с порядковым номером тела.
Секретное захоронение, причем с нарушением обряда — характерная черта борьбы именно с исламистским терроризмом. Дело в том, что многие террористы-фанатики считают, что погибнув на войне с неверными, попадут в рай. Но для этого нужно соблюсти еще несколько условий, например, быть правильно захороненным.
Однако практика показывает, что фанатиков мало что может остановить, даже угроза неправильных похорон. Тем более, что терроризм существует в самых разных средах. Например, российские эсеры-бомбисты, которые до революции убили тысячи чиновников и полицейских, были нередко атеистами, и им было безразлично, что станет с их телами после подрыва очередного царского министра.
Часто бывает, что в деле борьбы с терроризмом нужнее оказывается не кнут или пряник, а разумный подход к делу. Так, например, эталонной считается операция стран Британского содружества в Малайе в 1948-1960 гг. Эта страна на юго-востоке Азии управлялась Британией вплоть до захвата ее японскими войсками в 1941 году. После того, как японцы были оттуда выбиты, англичане столкнулись с хорошо развитым коммунистическим движением, которое почти мгновенно развязало партизанскую войну против колонизаторов. Британский генерал Гарольд Бригс разработал план, благодаря которому над коммунистами в итоге удалось одержать победу, так что при предоставлении стране независимости в 1960-х угроза перехода ее в советский лагерь практически не стояла.
Генерал Бригс заметил, что в коммунистические отряды входят главным образом китайцы, которые в Малайе были традиционно поражены в правах, а потому жили бедно и на мало пригодных для земледелия районах рядом с джунглями. Именно в джунглях действовали вооруженные отряды партизан — они получали продовольствие, оружие и рекрутов из близлежащих китайских деревень.
Гарольд Бригс на достаточно хороших землях построил за счет казны так называемые «Новые деревни» и переселил туда около 500 тысяч китайцев. С одной стороны, они теперь жили за колючей проволокой, с другой – земля оказалась у них в собственности, правительство гарантировало им льготные кредиты и некоторые другие бонусы, так что уже скоро в этих «Новых деревнях» большинство было довольно условиями жизни.
В самих джунглях действовали не регулярные войска, а небольшие отряды так называемых «охотников» — бойцов, которые ранее служили в Индии или Бирме и были хорошо знакомы с жизнью в джунглях. Зачастую пара таких «охотников» была эффективней целого полка. Авиация постоянно обследовала джунгли на предмет полян, где повстанцы могли бы заниматься сельским хозяйством.
Чтобы заручиться поддержкой живущих в джунглях племен, британские военные начали «политику завоевания сердец и разумов» — военнослужащие помогали местному населению по хозяйству, снабжали его провизией и медикаментами, обучали чтению и письму. Одновременно эти военнослужащие ненавязчиво прочесывали джунгли. Британцы практически никогда не убивали пленных, напротив, старались их переманить на свою сторону. Коммунисты же никогда не оставляли ненавистных колонистов в живых — жестокость также не прибавила повстанцам популярности.
В итоге в разгар конфликта против 7-8 тысяч коммунистических повстанцев сражались максимум 40 тысяч военных из Британии и стран Содружества — крайне небольшое соотношение для партизанской войны.
На другом конце Азии государство Израиль ведет борьбу с террористами чуть ли не с первого дня своего существования. И практика секретного захоронения вражеских тел, конечно, не является основой антитеррористической политики.
Краеугольный камень израильской политики — защита каждой человеческой жизни. Израильтяне уверены, что если тотальный досмотр всех пассажиров авиарейсов спасет от захвата террористами хотя бы один самолет на тысячу, то надо выстраивать эффективную систему предполетного досмотра. У входа в израильские супермаркеты проверяют сумки не для того, чтобы защититься от воровства, а для того, чтобы в магазин нельзя было пронести бомбу.
Конечно, израильские методы борьбы с террором дают сбои — но государство все еще существует, значит и безопасность работает.
