В Москве побывал президент Бразилии Фернанду Энрике Кардозу. Главы российской и бразильской федераций обсудили целый ряд вопросов. Кардозу, ученый социолог и экономист, посетовал на неудовлетворительную структуру торгового обмена между двумя странами: Россия поставляет в Бразилию в основном удобрения, металлы и химикаты, а в обратном направлении идут табак, сахар и кофе. Приоритетными же, по его мнению, напротив, должны стать атомная энергетика, освоение космоса, телекоммуникации и научные исследования. Бразилия, может быть, даже закупит у России истребители СУ-35 v если, конечно, Россия в придачу к ним передаст еще и саму технологию.
Поговорили и о политике. Гости из Бразилии у нас бывают нечасто, и то, что говорил Путину Кардозо, мы больше привыкли слышать от китайцев и индусов. А говорил он, между прочим, о необходимости построения «многополярного мира», о реформе Совета Безопасности ООН, то есть включении Бразилии в число постоянных членов, о нелегитимности «восьмерки», об укреплении роли ООН в международных делах. По мнению бразильского президента, его страну и Россию «объединяет одинаковое видение мирового устройства». Наш президент слушал, ни с чем не спорил, но сам говорил мало. На прощание обменялись грамотами о ратификации Договора о партнерских отношениях между Россией и Бразилией.
В общем - настоящий визит с геополитическим подтекстом. Со всем тем, что произносится на встречах российского главы с лидерами крупных и перспективных стран, региональных лидеров, вроде Индии и Китая, не принадлежащих к Атлантическому блоку: и о высоких технологиях вместо колониальных товаров, и об ООН вместо восьмерок и двадцаток.
Визит президента Бразилии в очередной раз подчеркнул фундаментальную двойственность международного положения России. С одной стороны, так или иначе она входит в элитный клуб, объединяющий ведущие государства мира (Совбез ООН + «восьмерка»). Однако, если в этом клубе, предполагающем не только и не столько возможности глобального лидерства, сколько определенную степень политического и социального развития и принадлежность к постиндустриальной эре, Россия v самое слабое звено, то среди не принадлежащих к клубу крупнейших держав-континентов (те же Индия и Китай и та же Бразилия), она остается в известном смысле первой среди равных именно в силу своих признаков мировой сверхдержавы (членство в Совбезе, предбаннике "восьмерки", и ядерный потенциал). При этом, как неполный член первого, атлантического клуба, Россия принадлежит к коалиции «усталых» держав, стремящихся к сохранению «стабильности», то есть статуса кво v так как этот статус кво основан именно на их лидерстве, на завоеванных некогда позициях. И единственный шанс для этого клуба сохранить свое политическое влияние v это именно гегемония США, которые готовы активно и агрессивно отстаивать это лидерство и которым соучастие атлантической коалиции придает благопристойный вид «воли мирового сообщества».
Геополитически важные уже в силу своих громадных территорий и многочисленного населения региональные сверхдержавы находятся на стадии активного индустриального роста, поставляя в постиндустриальные страны металлы и текстиль, трубы и суда, сахар и кожи (и в этом смысле очень похожи на Россию). Они, конечно, стремятся развивать у себя и постиндустриальные производства, вроде программирования и фармакологии (Бразилия v крупнейший производитель авиатехники). Однако структура их обществ (с высокой долей сельского населения, огромной пропастью между бедными и богатыми, низким доходом на душу населения, недостаточным распространением образования, несовершенством государственных институтов) еще долго будет оставаться типично индустриальной. В стратегическом отношении они чувствуют себя ущемленными в своем праве обладать стратегическими вооружениями, в своем влиянии на мировые дела и на дела своих соседей, а потому уже сейчас осторожно, но определенно призывают к мирному переделу мира. Рано или поздно Индия, Китай и Бразилия обзаведутся технологическими символами глобального статуса, и уже в силу своих размеров обойдут по экономической мощи страны Запада, но - не атлантический альянс в целом.
Устремления России в этой ситуации двойственны, ибо по своим характеристикам (а значит - и интересам) мы имеем много общего с обеими группами. Конечно, членство в «восьмерке» обещает нам спокойную старость. Более того - нас сейчас готовы принять, предлагая некоторые коллективные права и привилегии в обмен на отказ от индивидуальной стратегической самостоятельности. С другой стороны, можно попытаться сохранить свое влияние на мировые дела, выстраивая не жесткую ось Москва-Дели-Пекин, а аморфную коалицию больших, недоразвитых, но развивающихся стран (те же, плюс Бразилия, Индонезия, Аргентина). Россия, если присмотреться, на протяжении 1990х более или менее играет в эту игру. Она всячески помогает Индии, Бразилии и К» «бороться за место под солнцем», вооружает их технологиями откровенно стратегическими и пристраивает в Совбез ООН; ушами Путина благосклонно выслушивает рассуждения о нелегитимности «восьмерки», а устами МИДа выражает «озабоченность в связи с попытками внедрить в практику международных отношений концепцию гуманитарной интервенции».
Двойственность и противоречивость этих двух стратегий стала особенно очевидной после 11 сентября, когда размежевание на «наших» и «ненаших», на «север» и «юг», на «всемирный город» и «всемирную деревню» резко обострилось, а ощущение внутреннего единства атлантической цивилизации получило мощнейший импульс. В основе атлантической коалиции лежит, конечно, колоссальная мощь США, которые вышли на новый технологический уровень, прежде всего v в сфере вооружений. Это обеспечивает Вашингтону безусловную мировую гегемонию, которую никакой Бразилии поколебать не удастся. Понятно, что членство в западной коалиции предусматривает, в частности, участие в определенной технологической дискриминации остального мира, а потому почти несовместимо со «справедливой борьбой бразильского народа за право иметь свою водородную бомбу». Спать в атлантической постели нам с непривычки будет, конечно, жестковато, но зато спокойно и, может быть, даже относительно выгодно. Попытка же вместе с Китаем, Бразилией и Индией изменить мировой расклад сил льстит национальной гордости великороссов. Кроме того, с Бразилией у нас нет и не может быть никаких противоречий, но нет и реальных общих интересов v кроме стремления использовать друг друга в торге с США. Лозунг «многополярности» для всех участников клуба-2 есть лишь способ расшатать границы клуба избранных.
Традиционно своими мыслями, географическими отношениями и культурным бэкграундом своей элиты Россия несомненно принадлежит "городу", в то время как социально-экономической реальностью столь же традиционно укоренена в "деревне". И решить эту дилемму Россия в настоящий момент не может. Остается только играть в обе игры одновременно.
