Среди иерархов венгерской католической церкви архимандрит Астрик Варсеги слывет вольнодумцем. Старается избегать теологических догм, держится в стороне от внутриполитической борьбы, в которую здешняя церковь охотно включилась после десятилетий вынужденного воздержания при социализме.
Но главным “грехом” здешнего предстоятеля ордена Бенедиктинцев считают его страстную приверженность эйкуменизму, регулярные самостоятельные контакты с Русской Православной церковью и даже своего рода дружеские отношения с Алексием II. Именно ему принадлежала инициатива организовать встречу Патриарха с главой Римско-католической церкви папой Иоанном-Павлом II в ходе праздненств в 1996 году по случаю тысячелетия Паннонхолмского аббатства. Встреча не состоялась.
Месяц назад епископ Варсеги побывал в Москве, где снова встречался с Патриархом и обсуждал с ним пути сближения различных ветвей христианства. Об итогах встречи он рассказывал приглашенным журналистам из России в своем скромном кабинете в стенах аббатства, являющегося одним из древнейших памятников венгерской культуры и архитектуры. Записал Борис Шестаков.
Часто спрашивают, кто поручал мне контакты с православной церковью. Отвечу прямо: никто. Я действовал по собственной инициативе и по воле Божьей. Наш орден связывают с православием давние узы. В писаниях Святого Бенедикта упоминается православный поп отец Василий. И хотя наш орден имеет итальянские, западные корни, мы считаем православную ортодоксальную церковь своим близким братом.
Паннонхолмское аббатство ведет историю с 996 года, когда Запад и Восток еще не разделились так четко, поэтому наши связи имеют исторический характер. На одной из стен аббатства, сооруженной в 1137 году, имеются пока неразгаданные нами греческие письмена, скорее всего имена. Это означает, что наш монастырь Святого Мартина на венгерской земле был своего рода перекрестком, местом встречи двух культур, двух религий. И хотя в 1054 году произошел раскол христианства, учредительная грамота основанного при короле Андраше в 1055 году в Венгрии Тиханьского монастыря упоминает, что в его кельях жили монахи-славяне. И вплоть до воцарения на венгерском троне династии Арпадов две религии здесь мирно сосуществовали. Во времена, когда Венгрию захватили Габсбурги, естественно соперничество усилилось.
Интересные перемены произошли в годы социализма. Хотя принято ругать эту эпоху, но нельзя забывать и то, что было хорошего. Так вот, многие наши студенты-теологи в 60-е годы поддерживали тесную личную связь со священниками Венгерской православной церкви.
В 1983 году на Конференции католического епископата Венгрии мы узнали о предстоящем приезде в нашу страну Святейшего патриарха Московского и всея Руси. Я был чрезвычайно рад этому и еще в том же году, встретившись в Брюсселе с представителем Отдела внешних сношений Московской патриархии, сказал ему, что Паннонхалма будет счастлива принять Его Святейшество. И когда весной 1984 года составляли программу пребывания Патриарха в Венгрии, один ее пункт – посещение Паннонхалмы - был уже бесспорным
Оставив в книге наших почетных гостей замечательную запись, Алексий еще раз подтвердил, как хорошо он себя здесь чувствовал. Приветствуя высокого гостя, я сказал ему тогда: мы хотели бы подарить Вам несколько часов радости, свободных от протокольных формальностей. Патриарх это ощутил сердцем и, прощаясь, напомнил приведенные в Евангелии слова, высказанные Петром Иисусу, - “Хорошо нам здесь”, и пригласил меня в Москву. Так установились теплые человеческие отношения, которые, как известно, зависят не от рангов, а от чувства. Именно эти отношения побудили меня принять приглашение Его Святейшества и побывать в Москве с ответным визитом, а потом бережно развивать наши контакты.
После политических перемен на рубеже 90-х годов открылись неслыханные прежде возможности. Разве мог прежде я, епископ Астрик Варсеги, даже мечтать о недавней прогулке по Красной площади, которая произвела на меня огромное впечатление…
Я человек простой, не люблю сложностей и хитроумия. Если в сегодняшнем мире встречаются лидеры противоборствующих государств, политических группировок, то как же могут отказаться от встреч христиане, даже если между ними есть спорные вопросы. Главы двух христианских церквей должны переступить через баррикады накапливавшихся веками предрассудков, страхов, антипатий и открыть новую страницу. Именно после встречи с Алексием в 1984 году я решил приложить все усилия, чтобы организовать личный диалог глав двух христианских церквей. Увы, моя попытка использовать для этого торжества по случаю тысячелетия Паннонхалмского аббатства не увенчалась успехом. Почему - ответят историки. Но и после этого наши связи не прервались: мы регулярно обменивались с Алексием посланиями, своими трудами по теологии. Когда я побывал вновь в Москве в 1996 году, то попросил Его Святейшество рекомендовать мне книгу об истории православной церкви, которую мы могли бы издать на венгерском языке. Хотелось, чтобы в Венгрии лучше знали историю окружающих нас народов. И такая книга вскоре у нас вышла.
Такова предыстория моей недавней поездки в российскую столицу. В феврале я отправил Его Святейшеству к Дню рождения посылку с паннонхалмскими винами последнего урожая. Он прислал мне теплое письмо со словами благодарности и пригласил снова побывать в Москве в качестве его гостя. Твердо скажу еще раз: это не было поручением со стороны Ватикана, а моя личная инициатива, ведь пока еще ситуация не изменилась, и я не играл здесь роль посредника.
Два дня на российской земле стали для меня большим подарком. Москва еще больше похорошела, а я всегда рад любым положительным переменам в России. Наша новая встреча с Патриархом всея Руси прошла в исключительно теплой, дружеской обстановке. Говорили о делах, о новостях Паннонхалмы и Сергиева Посада. Алексий говорил просто и сердечно, напоминая мне часто старца Зосиму у Достоевского, и каждое его слово было преисполнено боли и ответственности за окружающий мир.
Вот тут позвольте мне отступление. В годы социализма русская православная церковь была обречена на страдание. Выпали испытания и на долю венгерских церквей. Было бы недостойно сравнивать степень гонений, я просто считаю православие церковью мучеников веры. Мне известно, что православие негативно относится к Униатской греко-католической церкви, но ведь и она тоже была мучеником веры. Обе эти церкви страдали от одного общего гонителя.
Я свято верю, что все христиане должны искать избавление в мире и сплочении. Только прося прощения и прощая, можем мы – дети одного Господа - достойно встретить третье тысячелетие. Спасение наших душ - не в страдании, его надо заслужить делами и помыслами. Так завещал нам Христос. Сегодня, когда в мире происходят войны, межнациональные и межрелигиозные конфликты, мы все должны помнить Его завет жить в мире и согласии. Ведь Бог един для всех жителей Земли.
В основе разногласий между православной и католической церковью лежит обвинение в прозелитизме – стремлении распространить границы своей веры на страны и регионы, где традиционно преобладала другая религия. Но разве можно говорить о канонизации религиозных границ в сегодняшнем глобализующемся, меняющемся мире? Ведь на этом основании христиане должны были бы, например, покинуть Северную Америку. Сегодня католическое духовенство не ведет сознательную работу по переманиванию чужой паствы, а попросту идет туда, где уже есть ее верующие. Или взять волжских немцев, да любую национальную общину, переселившуюся или насильно переселенную в другое место.Ныне верующие-католики есть повсюду. А эмиграция – православные общины - тоже есть ныне во многих уголках земного шара. Убежден, что в современном мире эту проблему следует решать по-новому. Мы можем продолжать наши споры и ссоры – мир попросту уйдет дальше, оставив нас всех позади. Церковь должна видеть людей, а не границы.
Думаю, что время все расставит по местам. Мышление на Востоке исторически всегда следовало за Западом. Это наблюдается и внутри одной церкви: венгерский католицизм, венгерские протестанты в постановке вопросов и выборе путей их решения запаздывают по сравнению со своими западными собратьями. Русское православие в своем историческом контексте мыслит правильно, но мир вокруг нас изменился. Пора освободиться от исторически наслоившихся страхов и предрассудков.
Может быть, это субъективно, но у меня такое ощущение, что православная церковь сегодня более реально, чем прежде, представляет окружающий мир. Когда полтора десятилетия назад в Венгрии поменялся политический строй, мы тоже думали, что вокруг нас – одни католики. Сегодня уже знаем, что это не так. Наш главный соперник – секуляризация общества. Так обстоит дело и в России - конечно, в иной культурной среде. Долг католиков и православных един - сообща нести людям слово Божие, показывать путь к торжеству добра и человеческого духа.
