Англоязычные СМИ продолжают обсуждать события в Турции. Президент Реджеп Эрдоган ввел в стране чрезвычайное положение, и это стало дополнительным поводом к разговорам о том, что турецкий лидер собирается устроить диктатуру. Также комментаторы пытаются прикинуть, как последние события в Турции скажутся на отношениях между Турцией и Россией.
Financial Times объясняет, что режим чрезвычайного положения, согласно турецкой конституции, позволяет кабинету Эрдогана выпускать указы, которые вступают в силу немедленно и не подлежат рассмотрению конституционным судом. Это важно, потому что его тоже коснулись репрессии против последователей Фетхуллаха Гюлена, которого турецкие власти подозревают в организации путча. Указы, выпущенные в режиме ЧП, проходят только через парламент, но там большинство мест занимает партия Эрдогана, то есть фактически новые постановления принимаются без критики и возражений.
Washington Post пишет, что Эрдоган в ответ на провалившийся путч проводит встречную политику захвата. Он не просто проводит чистки в целях консолидации своего уже имеющегося авторитарного режима. Он пытается легитимизировать эту стратегию на международном уровне и привлечь к содействию своего союзника по НАТО в лице США, требуя экстрадиции проживающего там Гюлена. Теоретически это требование вполне обосновано – между Турцией и США есть договор об экстрадиции. Но по правилам, США обязаны удовлетворить это требование только в том случае, если представленные доказательства убедят американское министерство юстиции в виновности лица, выдачи которого требует Турция. В этом смысле, заключает автор, Эрдоган едва ли может рассчитывать на то, что США станут участвовать в закреплении его диктаторского режима.
Аналитический центр Stratfor обсуждает вопрос о том, каково значение турецкого путча для России. Россия, оговорили комментаторы, оказалась одной из тех стран, которые с большим интересом следили за событиями в Турции в ночь переворота. Почти сразу начали поступать официальные заявления в связи с развивающимися событиями. Эти высказывания недвусмысленно осуждали переворот и выражали поддержку Эрдогану. Конечно, на геополитическом уровне между Россией и Турцией отношения непростые. Но у лидеров этих стран есть важные точки пересечения. Одна из них – это то, что они придают огромное значение внутренней безопасности, видя в этом залог сохранения своих позиций.
В этом смысле для них важен обмен опытом. Как пишут авторы статьи, попытка переворота в Турции – это воплощение параноидальной фантазии, преследующей каждого российского лидера: о том, что люди из его ближнего круга могут в какой-то момент стать их врагами. Один из распространенных методов противостояния такому сценарию, когда лидер изгоняется посредством военного переворота, - это обращение к поддержке граждан и противопоставление армии гражданского противостояния. В Венесуэле для этих целей была создана гражданская милиция, само существование которой сильно затруднило бы военный захват власти. По аналогичному принципу действовал и Эрдоган, обратившийся непосредственно к гражданам с просьбой о поддержке.
Помимо обмена внутренним опытом, события в Турции также представляют для России стратегический интерес. Сейчас Эрдоган проводит в армии массовые чистки. В частности, он смещает крупных военачальников, которые руководили операциями, связанными с сирийской войной, к которой причастна и Россия. Пока турецкая армия занимается кадровыми перестановками, у России появляется больше возможностей распоряжаться ситуацией в Сирии по своему усмотрению, без оглядки на конкурента в лице Турции. Такое снижение конкуренции, в свою очередь, может привести к новому сближению между Россией и Турцией, вплоть до возможности их объединения против США. Для США такой поворот событий представляет собой тревожную перспективу.
