Революция в Чехии не была первой в Восточном блоке. Уже и Стены нет, и даже в Болгарии что-то началось, а у них тихо. Зато их версия оказалась самой элегантной - собственно, как иначе, если - для тех, кто ее вел - "бархат" происходил от The Velvet Underground'а.
Немного личного. Я вот не помню, видел я Гавела или нет. В 90-е я работал по всякой европейской международке, сейчас тоже туда-сюда езжу, пару раз точно мог видеть. Но вот не помню. Собственно, чего ж его специально разглядывать, когда и так ясно, что он существует. Какой человек - такие манеры.
Валенса, тот да... Чуть где что, так сразу ясно: вот, идет Вале-е-енса! Однако, это и не региональные особенности, потому что Квасьневского я помню, что видел. Но только потому, что на какой-то секции в Бухаресте оказался с ним на соседних стульях. Собственно, это именно о том, что и как было в Чехии в 1989-ом. Будто ничего вообще не производилось, прошли один раз туда, собрались пару раз там, ну и все. Никто ничего не делал, а Гавел уже президент, так сложилось. А он никакой и не политик вообще, а игра случая.
Ну, в целом, правда. Подростком он в молодежных секциях КПЧ не состоял, К.Готвальда не изучал, а ходил на остров Кампу (это возле Малой страны, одним концом выходит на Карлов мост) к поэту Владимиру Голану. А Голан к тому времени вовсе не социалистический оптимист:
"Лишь самоубийца считает, что может уйти через дверь
Просто нарисованную на стене".
Для понимания размеров страны и отношений внутри нее. Скажем, с Милошем Форманом Гавел учился в одной школе, в Подебрадах. Но Гавел на 4 года младше, так что познакомились они позже, уже в пражской киноакадемии, причем уже Гавел знакомил Формана с местными. Потому что сам он из вполне буржуазной богемы с организационным складом ума: его дед построил комплекс "Люцерна" на Вацлавяке с самым большим кинотеатром Праги, а дядя - киностудию "Баррандов". Так что вполне буржуазная богема, а коммунисты в ЧССР были серьезные, так что из-за своего происхождения Гавел никак не мог получить гуманитарное образование. Училище он заканчивал по специальности "химик-лаборант", а параллельно - вечернюю гимназию. В киноакадемии тоже только заочно получилось.
Как некоторый общественный персонаж он возник в 1965-ом (как критик писал с 55-го). Был литературный журнал "Тварж" ("Лицо"), в Праге тогда еще было несколько изданий, которые как-то избегали партийного контроля. Какое-то время им это удавалось. Закончилось, как и положено: в декабре 65-го его закрыли. Но они еще долго сопротивлялись — тогда-то Гавела общественность и зафиксировала. Ну, в общем, это уже начиналась "Пражская весна".
Она оформилась в 67-ом, как уж водится - на съезде писателей, 27 июня. Людвиг Вацулик - ставший главным спикером от нормальных литераторов — сообщил даже концепт. А именно — "Первый закон власти состоит в том, что она воспроизводит себя во все более точных копиях, навсегда добиваясь гомогенности за счет устранения всего чуждого себе". Тут, разумеется, вечный вопрос: не слишком ли умные слова для описания деятельности идиотов? Ну, это такая постоянная философско-художественная проблема: какими словами и в каких структурах описывать деятельность идиотов? Проблема нетривиальная, но в данном случае - о том, что слова Вацулика считаются кратким описанием концепции Гавела, которая появится одиннадцатью годами позже и которую он назовет "постоталитаризмом".
А тогда Вацулик выступил, вслед за ним и другие добавили свое на тему различных аспектов культурной политики власти. Гавел в том числе. Затем их там всех повыгоняли из партии (кто в ней был), остальным пытались закрыть выход в печать. Но это же 1967-ой, все закрутилось, а потом и закончилось танками. Но еще до танков учредился "Кружок независимых писателей", председателем которого стал Гавел. После танков он не эмигрировал, а в стране началась "нормализация" Гусака.
Тут принципиально интересная тема: как противостоять или хотя бы противопоставлять себя системе - когда сама система, в соответствии с Первым законом Вацулика, стремится к гомогенности и повсеместному созданию своих подобий? Что ли, идти тем же путем, но в другой среде? Как-то это не очень — получится уменьшенное слабое подобие. К тому же это ведь 60-70-е, на свете уже всякие хиппи и несколько иное понимание свободы. Оно и распространилось в ЧСССР, ровно в этой альтернативной среде. Ну и музыка, как иначе.
В Чехии, конечно, основное - театр и литература (у них же главным делом по части обретения национального самосознания была постройка Народного театра в складчину; да и сам Гавел драматург, как-никак). Но вот еще и музыка. С музыкой там тоже было неплохо, настолько хорошо, что с ней боролись. Но только к 70-ым власти кое-как победили джаз, как появился рок. В 1973-ем запретили и его, рокеры обходились квартирниками и выездами на природу. Были две главные группы. Первая - DG 307. Они выглядели так (конечно, клипы, которые тут выставлены, соответствуют времени, о котором идет речь в каждом из случаев):
Вторая, Plastic People Of The Universe
Ее лидером был Иван Йироус, диссидент. В 75-ом он тоже писал статьи о культуре, независимой "от официальных каналов коммуникации и официально принятой системы ценностей". Это они так постепенно подбирались к "Хартии-77". В 1976-ом Йироуса и других судили, а Гавел сумел пробраться на заседание, после чего написал статью, которая называлась (а как еще можно назвать отчет о судебном слушании, которое прошло в Праге?) "Процесс". Йироусу — не в последний раз — дали несколько месяцев, а отчуждение от власти в обществе лишний раз усилилось.
"Хартию" опубликовали в начале января 1977 года, но только ее сторонники никогда не составляли даже организованной группы, а от политической программы и вовсе принципиально отказались. Давили, то есть стилистикой, семантикой и своим отношением к жизни.
Гавел, понятно, к "Хартии" имел прямое отношение. Через двадцать лет получилось любопытно: никакую революцию они себе целью не ставили, альтернативного правительства не составляли, но в ноябре 89-года к ним фактически обратились, поручив, что ли, проследить за переходом к демократии. А так что же, ну какие они политики.
Годом позже, в октябре 1978 года Гавел пишет чуть ли не основополагающий документ, "Власть безвластных". Там о том, что "каждый по-своему является и сторонником, и жертвой системы". О том, что когда система находится повсюду и нигде, и когда нет возможности выйти за ее рамки, чтобы оказать сопротивление делом, то единственная возможность - крайне опасная - в том, чтобы противостоять ей изнутри, используя лазейки, которые остаются между ее элементами, используя методы не политические в традиционном смысле слова, а "экзистенциальные" или "предполитические": "Занять некоторый островок правды и ни в коем случае не давать себя прогнать оттуда".
Это не о стоянии на площадях, а о создании своего пространства. Собственно, это вариант на ту же тему - что делать с этой самой гомогенностью власти. Что до власти, то в ее отношении Гавел примерно тогда же ввел в обиход определение "абсурдистан". В сущности, милое скрещение Кафки и "восточной" тематики. Из бытовых деталей - время от времени его арестовывали, а что до источников дохода, то тут было благополучнее - его издавали за границей (драматург как-никак), гонораров хватало.
Ну и привычные такие репрессии, самиздат и т.п. В Чехии его размах был несопоставим с советским, там это была чуть ли не целая индустрия, а учитывая, насколько там развито переплетное дело, то все было основательно. Вообще же, там действительно сложилась альтернативная система жизни. К ним приезжали с Запада, типа Айрис Мэрдок или Гарольда Пинтера. А Дерриду даже арестовали в Рузине за "производство и перевозку наркотиков" - ему в багаж подложили четыре неких пакета с "коричневым порошком". Ночь продержали в камере, наутро отправили обратно, подставить хотели философа Хейданека, к которому Деррида и направлялся.
Что до Plastic People, то они продолжали играть. В 1983 Гавел даже выступил литературным консультантом альбома "Бойня" - там девять песен про убой скота с понятными аллюзиями. Он, что ли, производил отбор текстов и выстраивал их в драматургической последовательности. Тогдашний клип:
Ну и вот, 1989-ый. В Восточной Европе все меняется, 9 ноября разрушена стена в Берлине, а в Праге тихо. Но 17 ноября - 60 годовщина 39 года, когда казнили девятерых студентов. Народ собрался и от Вышеграда пошел на Вацлавскую площадь (а Гавел по дороге завернул выпить кофе в мастерскую Виктора Пивоварова на Яромировой). До Вацлавской тогда не дошли, начались драки с полицией, пострадавшие были, но не убили никого.
Тут забастовали театры. Они прекратили играть, зато открыли свои помещения для "публичного обсуждения ситуации". 19 ноября в Драматическом клубе создали нечто зонтичное под названием "Гражданский форум". сделав Гавела его председателем. 21-го Гавел уже обращается к митингу на Вацлавской с балкона издательства "Мелантрих" — интеллектуально-литературное место, но современных местных аналогий приводить не буду — ну, когда ж аналогии работали.
24-го он снова на Вацлавской, уже — вместе с Дубчеком. То есть - обе (старая и новая) оппозиции уже вместе. И этого достаточно, чтобы в тот же вечер первый секретарь КПК Милош Яцек ушел в отставку и поставил вместо себя бессмысленного Урбанека. 29-го ноября объявлено об отмене "ведущей роли коммунистической партии", 10 декабря новый премьер (еще коммунист) объявляет о создании правительства национального согласия. Ключевые посты там получают люди из "Хартии-77". Вот такая сценка: министром иностранных дел становится журналист-диссидент Иржи Диенстбиер — так его вызвали на заседание из котельной, где он работал. Туда, получив назначение, он и вернулся, доработав, пока ему не нашли замену. Затем Гусак привел правительство к присяге и ушел в отставку. Тут и началось "Havel na hrad!", в смысле - в Град, в замок, то есть - в президенты. 29-го его избрали на Федеральной ассамблее и, собственно, вот уже и победа. Все так легко и просто, будто и в самом деле само собой.
Потом все развивалось своим чередом. Диссиденты постепенно ушли из власти, Гавел остался. У него, разумеется, все было по-прежнему, то есть без пафоса и каких-нибудь перекрытий движения, когда он едет по городу. Наоборот, с посещением привычных кафе (охранник за соседним столиком). Или история с балконом в Граде — вот, говорят, тут можно было увидеть Гавела, который вышел покурить (ну, много курил). Потом, вроде, ему сказали, что это непротокольно и вообще, лишняя головная боль охране. Разумеется, всеобщее чешское счастье не наступило, потому что какое же счастье, когда начались серые будни. Но, в общем, на несколько другом уровне. Собственно, там же ни у кого в планах не было распространить отдельное и негомогенное пространство из "Власти безвластных" на всю страну. Нормальные же люди.
Впрочем, некоторый дискомфорт имелся. Гавел признавался, что испытывает чувство абсурдности происходящего: "Так мог бы чувствовать себя Сизиф, если бы его булыжник в один прекрасный день остановился на вершине холма и не стал бы сказываться обратно. Я ощутил себя Сизифом, в чьей жизни пропал былой смысл, а новый так и не появился". Ну и вот: более двадцати лет заниматься всем этим и сделать то, что сделано — ну какой же это политик, да?
Plastic People Of The Universe продолжали играть. Мало того, они делают это и по сей день. Этот клип с диска Bez ohňů je underground, 1993-го года, а сыгран вообще года три-четыре назад.
В 2003-ем Гавел перестал быть президентом - закончился его второй срок в Граде, последний по Конституции. Разумеется, тема какого-нибудь хитренького продления полномочий возникнуть не могла. Потом его не так, чтобы забыли, но сейчас, конечно, все вспомнили всё. Конечно, всё это оставалось в людях, несмотря на эту самую "вторую нормализацию". Но переименовывать что-нибудь в его честь вряд ли станут – площадь-то и так Вацлавская, удачно сложилось.
