В сентябре2010 года грузино-абхазский конфликт снова оказался в фокусе внимания ООН.Официальный Тбилиси предложил для повестки дня Генеральной Ассамблеи проектрезолюции «О положении внутренне перемещенных лиц и беженцев из Абхазии,Грузия, и Цхинвальского района Южной Осетии, Грузия». Несмотря на попыткироссийской делегации использовать процедуру для недопущения самой постановкиданного вопроса, грузинский проект был вынесен на обсуждение. За предложениеРоссии отказаться от рассмотрения грузинской инициативы проголосовали 32страны, 67 были против и 34 воздержались. Таким образом, столь нужный Москве процедурныйбарьер создать не удалось. В итоге в поддержку проекта Тбилиси проголосовали 50стран-членов ООН. 17 выступили против и 86 воздержались. Много это или мало? Ивообще как расценивать это обсуждение и поддержку грузинской инициативы?Получит ли Тбилиси ощутимые дивиденды от этого голосования? И можем ли мыговорить о дипломатической неудаче Москвы?
Ответы на поставленные вышевопросы не могут трактоваться однозначно. С одной стороны, следует в первуюочередь учитывать контекст, в котором проводилось обсуждение грузинскогопроекта, а также голосование по нему. Инициатива Тбилиси разбиралась наГенассамблее накануне слушаний по иску Грузии против России в Международномсуде ООН. Это первое в истории суда дело, в котором РФ выступает стороной спора(и не просто стороной, а ответчиком). В октябре 2008 года судебная инстанцияООН предписала и Москве, и Тбилиси временные меры относительно выполненияКонвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. И хотя Международныйсуд ООН не является частью «ооновской вертикали» в традиционном постсоветскомсмысле этого слова, решение Генеральной Ассамблеи некотороеморально-психологическое воздействие на него окажет. Если не прямое «здесь исейчас», то косвенное.
Говоря о сентябрьской резолюции,следует иметь в виду и определенную динамику рассмотрения проблемы. Подобногорода инициативы Тбилиси выдвигал в 2008 и в 2009 гг. Два года назад 14 странподдержали Грузию (при 105 воздержавшихся и 11 голосах против резолюции). Впервый раз проект Тбилиси слушался на Генеральной Ассамблее еще до «пятидневнойвойны» (май 2008 года), хотя ее «горячее дыхание» было уже вполне ощутимо. В2009 году был зафиксирован такой расклад: 48 стран-членов ООН за, 19 против и78 воздержались. В 2010 году количество сторонников подхода официальногоТбилиси увеличилось до 50. Отсюда и тот победный тон, который присутствует ввысказываниях грузинских лиц. По словам Григола (Григория) Вашадзе, министраиностранных дел Грузии, резолюция «содержит прекрасную формулировку “насильственнаясмена демографической ситуации”». С точки зрения министра, это является«синонимом этнической чистки». Наверное, официальным лицам и политикамсвойственно выдавать желаемое за действительное. В реальности проект стольубийственных формулировок не содержит, иначе было бы трудно собрать в егоподдержку 50 голосов. Но очевидно то, что 50 голосов в поддержку Грузии – это50 стран, которые определенно поддерживают ее территориальную целостность дажепосле августа 2008 года, а, следовательно, и отказывают Абхазии и Южной Осетиив праве на этнополитическое самоопределение. Создается, таким образом, внешнийфон, скорее выгодный для Грузии. Возможно, он окажет некоторое воздействие и нарешения других международных институций.
Однако, пожалуй, этим «актив»Тбилиси и ограничивается. Дальше начинается либо «пассив», либо неоднозначныерезультаты, которые трудно трактовать как однозначный успех.
Во-первых, следует отметить, что86 делегаций воздержались от голосования. Это, конечно, не 105, как в мае 2008года, но все равно много. Это говорит о том, что грузино-абхазский конфликт(или даже российско-грузинский) большей части «мирового сообщества» если небезразличен, то не входит в число их приоритетов. Во-вторых, можно отметитьтакже и рекомендательный (а не обязательный для исполнения) характер резолюцииот 7 сентября 2010 года. В конце концов, и раньше неоднократно ООН (иГенеральная Ассамблея, и Совет безопасности) признавал все права временно перемещенныхлиц на возвращение. Но два приведенных выше соображения далеко не самые важные.Гораздо важнее то, что сентябрьское голосование не в полной мере отражает сутьпроблемы. Точнее сказать, оно пропускает многие важные нюансы.
В выступлениях грузинскихполитиков, журналистов, экспертов всех уровней и калибров лейтмотивом являетсяобвинение абхазской стороны (и ее российских покровителей) в организацииэтнической чистки по отношению к грузинскому населению Грузии в 1993 году и вЮжной Осетии в 2008 году. Подчеркну особо: опровергать имеющиеся фактыэтнического насилия по отношению к грузинам из Абхазии и из Южной Осетии глупои неэтично со всех точек зрения. Однако надо (как бы трудно это ни былопризнать в Тбилиси) четко себе представлять, что это насилие стало, средипрочего, ответной реакцией на столь же, мягко говоря, недружественные действияГрузии. На ввод войск Госсовета Грузии на территорию Абхазии в августе 1992года. На захват абхазской столицы Сухуми, на блокаду Ткварчели, на насилие поотношению к абхазскому, армянскому, русскому населению Абхазии. Напериодические провокации и обстрелы югоосетинских населенных пунктов, а также обстрелЦхинвали из установок «Град». Автор настоящей статьи лично видел домовладенияне этнических абхазов даже, а абхазских армян, которые были превращены, пословам собственников этого жилья, в постоялые дворы или штабы грузинских войскв 1992-1993 годах. В печати не раз публиковались и материалы перепискиучастников событий с родственниками из Тбилиси на предмет бесплатногоприобретения имущества (движимого или недвижимого, которым ранее обладалижители Абхазии негрузинского происхождения). Что же касается Южной Осетии иосетин, проживавших в Грузии, то этническое насилие по отношению к ним в конце80-х-начале 90-х годов прошлого столетия вообще прошло мимо внимания мировогосообщества. По справедливому замечанию эксперта из Южной Осетии Инала Плиева,«в 1989 году в Грузии за пределами Южной Осетии проживало 126 тысяч осетин, а в2005 году – 36 тысяч. Это вопиющее изменение демографической ситуации не былоосуждено ООН». Между тем, такое «насильственное изменение демографии» и создалосам феномен Южной Осетии, ставшей прибежищем для осетин из внутренних регионовГрузии.
Справедливости ради надоотметить, что данная ситуация фиксировалась европейскими и американскимианалитиками и правозащитниками (доклады Международной кризисной группы,рекомендации Венецианской комиссии Совета Европы). Однако на трибунахГенеральной Ассамблеи эта проблема в качестве самостоятельной нерассматривалась. В сентябре 2010 года этот орган ООН признал «право навозвращение всех внутренне перемещенных лиц и беженцев и их потомков,независимо от этнической принадлежности, в их дома на всей территории Грузии, втом числе в Абхазии и Южной Осетии». То есть тем самым не сделал этническихгрузин исключительными жертвами кровавых конфликтов. Но такая довольнорасплывчатая формула вряд ли отражает проблемы осетин и абхазов, которым такжеесть, что предъявить в качестве доказательств мировому сообществу.
Как бы то ни было, в Абхазии и вЮжной Осетии местное негрузинское население не ждет возвращения этническихгрузин. В особенности это касается Абхазии (где в довоенный период абхазысоставляли порядка 17% населения республики). В этой связи считать процессвозвращения делом одной только стороны, по крайней мере, наивно. Сухумисчитает, что возвращение грузинского (точнее, мегрельского) населения вГальский район (территория в восточной части Абхазии) – это и естьокончательное возвращение. И проблема вовсе не в кровожадности абхазскихвластей или абхазов (хотя и там есть, безусловно, радикалы и экстремисты, но ихдалеко не большинство). Проблема в том, что в 1992-1993 гг. грузинскоенаселение Абхазии было активно вовлечено в вооруженную борьбу с абхазами. Этацифра составляет порядка 80% (в некоторых селах речь идет о стопроцентномучастии мужского населения в военных действиях). До непосредственного же началавоенных действий в Абхазии грузинские СМИ вели жесткую националистическуюпропаганду, а местные грузины создавали полуподпольные военные ячейки. Вот каквспоминает день начала войны 14 августа 1992 года Борис Какубава, один излидеров грузинской общины Абхазии: «Мы решили, что раз уже случилось то, чтодолжно было случиться, надо не упустить инициативу: срочно войти в Сухуми,окружить здание Совета министров, арестовать сепаратистов. Я с отрядом из 45человек сухумских «мхедрионовцев» (отряды Джабы Иоселиани «Мхедриони»,«всадники» – С.М.) должен был атаковать со стороны улицы Чанба ужерасположившийся у Красного моста абхазский батальон». По словам жекорреспондента газеты «Сакартвелос республика» Реваза Бажашвили, местноенаселение помогло провести морской десант грузинских сил в Гагре: «Послеосвобождения Гантиади и Леселидзе от банд сепаратистов, под громкие выкрикиместного населения резервист батальона Георгий Горбронидзе над постом ГАИводрузил флаг Республики Грузия». И подобного рода воспоминаний и откровенийможно собрать на многотомный сборник документов. В грузинской прессе (издававшейсяв то время в Абхазии) «Апхазетис хма», «Цхуми», «Шрома» абхазы изображались непросто как враги грузинского народа, а как внешние враги. В ходе же боевыхдействий в 1992-1993 гг. абхазы потеряли 3 тыс. чел. (при численности этойэтнической общности в 1989 году в 93 тыс. чел.).
В Южной же Осетии ликвидациягрузинских сел (Тамарашени, Кехви, Курта, Ачабети) в августе 2008 года былатакже не простой атакой на мирно спящих граждан. За 4 года «разморозки»конфликта грузинские села превратились в форпосты военно-политического и идеологическогонаступления Тбилиси на мятежную автономию. Чего стоит только демонстративный ипровокационный визит супруги грузинского президента Михаила Саакашвили вТамарашени! Село Курта до «горячего августа» было столицей так называемого«альтернативного правительства Дмитрия Санакоева», которого в Цхинвалирассматривали как предателя и коллаборациониста. Все это не оправдываетэтнические чистки, которые совершили абхазские силы в 1993 году или осетинскиеформирования при поддержке российской армии. Не оправдывает это и убийствопредставителей грузинских властей Абхазии (Жиули Шартава), а также рядовыхгрузин. Это говорит лишь о том, что возвращение грузинской общины в сегодняшнююАбхазию и в Южную Осетию ни к чему, кроме новой вспышки взаимного насилия, неприведет.
А потому нельзя ставить телегувпереди лошади. Без достижения взаимопонимания между сторонами конфликта, безмасштабных переговоров нельзя говорить о том, чтобы беженцы (или временноперемещенные лица) вернулись бы в Абхазию или в Южную Осетию. Многие члены техячеек, о которых в свое время писал Какубава, живы, а их отношение к абхазам запрошедшие годы не стало более толерантным (как не стало оно более терпимым и уучастников сухумского штурма 1993 года, многие из которых здравствуют и поныне).По словам Михаила Саакашвили, сегодня «разоренной Абхазии вместо развитияпредлагают ржавые российские танки, в то время как она может стать частьюразвитой страны». Но что «развития страна» предложила абхазам за все это время?Закон об оккупированных территориях (подписан президентом Грузии 31 октября2008 года), который отказывает Сухуми и Цхинвали в политической субъектности ипревращает их в простые «марионетки Кремля»? Или, может быть, стратегию пореинтеграции, названную громким именем «Участие путем сотрудничества»,подготовленную министерством по реинтеграции этой страны? Но почему тогда еепервая презентация прошла в Совете Европы в феврале 2010 года? Почему главнымислушателями этого документа становятся американские и европейские дипломаты,представители НАТО и других международных структур, а не абхазы и осетины? Этоведь граждане Грузии – по логике Тбилиси.
В этой связи,говоря о преодолении последствий кровавого конфликта, надо не осуждать одну изсторон (как это делают авторы резолюции и их сторонники в ООН), а говорить обобоюдной ответственности, понимать цену единожды использованного насилия. Нужнопонимать всю глубину проблемы, а не с наивной миной обиженного ребенкаудивляться, почему за твои жесткие и неправые действия тебя измерили той жесамой мерой. Преодоление конфликта должно начинаться с отрицания насилия кактакового, с взаимного признания преступлений и ошибок двух сторон. Иначеконфликтам не будет конца (зато для ООН будет непаханое поле работы). И самоеглавное – необходим поиск новых формул разрешения конфликтов. Нельзя из 2010года разрешать проблемы по рецептам начала 1990-х или даже 2008 года. Посправедливому замечанию американского эксперта по этнополитическим проблемамБалкан и Кавказа Джерарда Тоала, необходимо выдвижение на первый плангуманитарной проблематики, а не проблем статуса. Впрочем, вопрос о поиске новыхформатов урегулирования застарелых конфликтов требует отдельного обстоятельногоразговора.
Автор – приглашенныйнаучный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международныхисследований (США, Вашингтон).
