Акции британского судебно-инвестиционного фонда Burford Capital теряли во время вчерашних торгов на Лондонской фондовой бирже до 8,02% своей стоимости. Это случилось всего через три недели после предыдущего громкого падения Burford на 11,2%, которое было зафиксировано в начале февраля. Bloomberg связывает этот обвал с решением Дубайского суда, который 5 февраля окончательно признал незаконным арест 115-метровой яхты Luna, принадлежащей семейному трастовому фонду миллиардера Фархада Ахмедова. Судинвестор в нокауте, считают эксперты: за три года тяжбы с Ахмедовым он потерял три четверти своей капитализации и практически полностью лишился доверия акционеров.
Суд Дубая поставил точку в истории с яхтой, ценой в 450 млн долларов, отклонив очередную аппеляцию юристов, представляющих интересы бывшей жены олигарха Татьяны Ахмедовой, сообщает Bloomberg (ознакомиться с материалами по делу можно на сайте Дубайского суда https://www.dc.gov.ae/PublicServices/LettersInquiry.aspx по следующим реквизитам 55571/2020 и 57883/2020).
Адвокаты, нанятые компанией Burford Capital, пытались вернуть под арест океанскую девятипалубную яхту Luna — в обеспечение вердикта Лондонского суда, который ранее обязал Ахмедова отдать бывшей супруге 41% своего состояния (453 млн фунтов). В течение 37 недель им удавалось удерживать судно под арестом в дубайской марине, однако в марте прошлого года местный суд объявил задержание яхты незаконным. Все последовавшие апелляции судом Дубая были отклонены. Решение окончательное, и выходу яхты в свободное плавание уже ничто не препятствует. Это значит, что фонду Burford придется отвечать по встречным искам на сумму 200 млн долларов за вынужденный простой судна. Для судинвестора это равносильно банкротству, и потому инвесторы спешат избавиться от акций Burford.
Как уже не раз отмечали биржевые аналитики, дело Ахмедовых может стать последним не только для Burford Capital, но и для всей судебно-инвестиционной системы, прижившейся в Великобритании. Всего за год фонд потерял почти три четверти своей капитализации: если в марте прошлого года за акцию Burford давали 1870 фунтов, то вчера утром за нее можно было получить лишь 554 фунта.
Пике судинвестора началось как раз с освобождения злосчастной яхты, а ускорил его опубликованный летом доклад биржевого шорт-селлера Moody Waters. В этом докладе сообщалось, что руководство Burford сознательно вводит в заблуждение своих акционеров и потенциальных инвесторов, завышая в отчетах финансовые ожидания от совершаемых судебных инвестиций. Это касалось и семейного спора Ахмедовых: подрядившись участвовать в процессе на стороне Татьяны Ахмедовой, фонд афишировал получение в качестве вознаграждения треть от стоимости спорных активов — то есть, 136 млн фунтов. На деле же, потратив на адвокатов 30 миллионов долларов, «коллекторы» из Burford Capital сумели «выбить» из олигарха менее 1% от этой суммы.
Компания, которая публично декларировала, что никто не может быть выше закона, похоже, под законом понимала лишь свои собственные частные интересы. По сути, для судинвесторов, кровно заинтересованных в победе любой ценой, закон является всего лишь ширмой для получения сверхприбылей. Ведь на кону 30% комиссионных, при которых затраты компенсируются один к трем.
Фархад Ахмедов с самого начала заявил, что не признает решения Лондонского суда и никаких «отступных» по этому вердикту выплачивать не собирается. Дело в том, что бракоразводный процесс под британскую юрисдикцию Татьяна Ахмедова перенесла через 13 лет после того, как супруги официально развелись в Москве. Не исключено, что этот «коварный» план ей подсказали как раз в Burford: британские судинвесторы в последние годы очень любят зарабатывать на «русских разводах». Как писала Daily Mail, Ахмедов, со своей стороны, безо всяких судов передал в собственность бывшей жене дом в Сассексе и коллекцию живописи общей ценой 40 млн фунтов.
Других активов у миллиардера в Великобритании не осталось, поэтому Burford Capital, дабы вернуть инвестиции, начал охотиться за яхтой. Но в итоге фонд сам загнал себя в ловушку и, похоже, окончательно лишился доверия акционеров.
