Западная пресса пишет о культурно-религиозном детерминизме, поведении мирового фондового рынка, турецком авторитаризме, внешнеполитических приоритетах Обамы и стрельбе в Вирджинии.
Религия и экономика
The Economist иронически назвал веберианцем французского министра экономики Эмманюэля Макрона, который в своем недавнем выступлении объяснил экономический кризис еврозоны принципиальными религиозными противоречиями. По его словам, север Европы – в основном протестантский, поэтому там господствует мнение, что если человек или государство не выполняет условия, будет справедливо, если он(о) потом будет расплачиваться за это всю жизнь. А на католико-православном юге, наоборот, преобладает идея прощения. Правда, комментируют в The Economist, тогда трудно объяснить, почему преимущественно протестантские США так настаивают на том, чтобы Греции реструктурировали долг, а католический юг Германии яростнее всех против этого возражает.
Неопределенность
The Atlantic продолжает выражать оптимизм по поводу поведения мирового фондового рынка. Хотя торги на биржах уже который день завершаются резким снижением индексов, есть основания полагать, что это временное явление, а не признак начинающегося кризиса. В среду, например, индексы на Шанхайской бирже упали гораздо меньше, чем в понедельник и во вторник. Главная проблема, которая сейчас порождает смятение на рынке ценных бумаг, - это неопределенность, вызванная, прежде всего, непонятным состоянием китайской экономики, хотя некоторые эксперты утверждают, что это в любом случае экономические трудности Китая не могут фатальным образом сказаться на других экономиках.
Авторитарные амбиции
Турецкий президент Реджеп Эрдоган, который в понедельник объявил досрочные парламентские выборы, пытается перезахватить власть в стране, пишет Wall Street Journal. Он распускает парламент, который был сформирован два с лишним месяца назад на совершенно законных основаниях, потому что нынешний состав не дает ему превратить Турцию в президентскую республику и тем самым препятствует его авторитарным планам. Эрдоган рассчитывает на то, что по итогам новых выборов его партия AKP сможет добрать то число мест, которого ей не хватило в прошлый раз, чтобы можно было обойтись без коалиции. Фактически это вторая попытка после неудачи, постигшей его по итогам выборов в июне. Все это происходит на фоне того, что турки сейчас обеспокоены угрозой в лице Исламского государства, а экономика находится в шатком состоянии.
Апология Обамы
Washington Post пишет о том, почему внешняя политика Обамы вызывает так мало общественного энтузиазма, хотя на самом деле вполне разумна. Главное достоинство его политики в том, что он хорошо разграничивает приоритеты: что жизненно необходимо для отстаивания интересов США, а что не настолько жизненно. Своей основной задачей он считает поддержание либерального международного порядка, и на это он отводит львиную долю внешнеполитических ресурсов. Остальное он считает менее важным и, соответственно, ресурсов туда старается не вкладывать. Соответственно, он минимально расходовал такие ресурсы, как власть и влияние США, что послужило для критиков поводом называть его наивным идеалистом. Это делает его политику непопулярной среди граждан, и в этой непопулярности ее главная слабость – особенно в тот момент, когда американский политический контекст с такой легкостью порождает некомпетентный великодержавный популизм, как в случае с хаосом на китайском фондовом рынке.
Сетевые эффекты
NY Times пишет о стрельбе в Вирджинии. Это далеко не первый случай убийства в прямом телеэфире, однако это отчетливый пример того, как такой феномен обретает новую окраску при наличии соцсетей. Специфика этого события в том, что оно грамотно спланировано с расчетом именно на вирусный сетевой эффект. Видео, сделанные убийцей и предназначенные к распространению (впоследствии крупные сети их убрали), были опубликованы после того, как соответствующий аккаунт привлек к себе много внимания: вокруг убийства было много шуму, и полиция энергично преследовала убийцу. Пользовательская видеозапись, в отличие от телевизионного ролика со стрельбой в эфире, мгновенно стала распространяться. Даже те пользователи, которые осуждали убийство и понимали, что именно к распространению убийца и стремился, тем не менее, повинуясь сетевым механизмам, продолжали распространять ролик. Таким образом, убийца добился того, чтобы это событие, в отличие от многочисленных других убийств, о которых регулярно сообщают СМИ, не осталось незамеченным.
