**Чечня: в преддверии смуты**
Важнейшим событием послепраздичной недели стало совсем непраздничное событие - гибель президента Чечни Ахмада Кадырова в результате теракта, организованного, как прозорливо предположили СМИ, чеченскими сепаратистами. Некоторые органы печати, впрочем, выразили осторожное сомнение в том, что устранение Кадырова - дело рук масхадовских или басаевских террористов. В федеральных силовых и государственных структурах достаточно людей, относившихся к Ахмаду Хаджи более чем подозрительно: слишком уж самостоятелен он был, с поразительной откровенностью требовал у Москвы все больших полномочий и все больше денег. Тем не менее по единодушному мнению прессы, исчезновение Кадырова с чеченской политической сцены - сильнейший удар по российским интересам не только в Чечне, но и на всем Северном Кавказе. Бывший исламский авторитет и полевой командир, перешедший на сторону Москвы, сумел создать из бывших боевиков довольно эффективный карательный аппарат, в значительной мере перехвативший у сепаратистов инициативу в ведении войны. Он заставил беспрекословно подчиняться восстановленные органы власти в республике, что очень важно в любом восточном обществе. Именно ставка Москвы на Кадырова, несмотря на резкую критику этого шага российскими и зарубежными либералами, позволила стабилизировать обстановку в автономии, привлечь вчерашних бандитов в милицию, ОМОН и "комендантские роты", резко понизить уровень сопротивления боевиков. И не важно, что по сути Кадыров оставался сепаратистом и действовал в собственных интересах и интересах своего клана, - ведь от кошки требуется ловить мышей, а не ластиться к хозяину.
Беда в том, что вся система власти в Чечне оказалась завязанной на одного-единственного человека - самого Ахмада Кадырова. Его "наследник", Рамзан Кадыров - хороший солдат и храбрый человек, но он не имеет никакого образования и очень плохо говорит по-русски. Командир какого-нибудь ОМОНа или спецназа - вот его политический "потолок". И все-таки чеченские силовики устроили внушительную демонстрацию сил, собрав 5 с лишним тысяч вооруженных людей с требованием изменить чеченскую Конституцию таким образом, чтобы позволить Рамзану Ахмадовичу стать новым президентом. Они, конечно, понимают, что уровень в Рамзана не тот, но вполне резонно боятся распада чеченских органов власти и в особенности силовых структур. Без сильного лидера, без автократа Чечня может развалиться на враждующие кланы, и отряды "индейцев" (так в республике называют никому не подчиняющиеся отряды "партизан", по сути - обычные уголовные банды) будут, как в 1996 - 1999 гг., жить за счет грабежа и торговли оружием, наркотиками и рабами. А этого не хочется никому.
Федеральный центр, судя по всему, был застигнут врасплох убийством Кадырова, - хотя еще в апреле в прессу просочилась информация о том, что боевики вдруг получили солидные суммы денег и явно готовятся к масштабным акциям. А что для них могло быть важнее, чем устранение ненавистного "коллаборациониста" Кадырова - врага сильного, умного и безжалостного? Любой другой лидер Чечни - в качестве таковых называются, помимо Рамзана, Бислан Гантамиров, Руслан Хасбулатов, Сулима Ямадаев и многие другие - не имеют опоры вне своих кланов, а главное - безусловной поддержки чеченских силовиков и госаппарата республики в целом. Значит, будет очень трудно избежать борьбы за передел финансовых потоков, направляемых в автономию, за контроль за "нефтянкой", за право собирать законные и незаконные налоги в районах и т.д. А если учитывать чеченские традиции, передел просто не может не быть кровавым. И вполне возможно, что в условиях ослабления государственной власти и войны всех против всех вновь усилятся позиции непримиримых сепаратистов, дни которых, как казалось еще недавно, сочтены.
**Уход князя**
Несмотря на то, что Аджария является автономией в составе Грузии, а вовсе не России, смена власти в этой крохотной республике оказалась важнейшей темой, на которой сосредоточили внимание отечественные газеты и журналы. Это неудивительно: на протяжении более чем десятилетия Аджария была своего рода зоной влияния России в Грузии, а ее многолетний глава Аслан Абашидзе, потомок аджарских владетельных князей, считался другом нашей страны и проводником российского влияния в Закавказье. Считалось само собой разумеющимся, что Аслан Абашидзе, создатель "островка стабильности в неспокойном уголке мира", чуть ли не "отец родной" всего аджарского народа пользуется в республике непререкаемым авторитетом.
События последних месяцев показали, что г-н Абашизде, несмотря на все его широко разрекламированные "достижения" в области сохранения стабильности и даже развития экономики, изрядно надоел своим соотечественникам. Новый президент Грузии Михаил Саакашвили сумел без кровопролития сместить "аджарского льва", организовав блокаду автономии и массовые протесты местного населения. Оказалось, что защищать режим Абашидзе никто не желает: дислоцированная в Батуми 25-я бригада разбежалась, как только ее командир заявил о переходе подразделения на сторону главы автономии. Ополчение, собранное Асланом Абашидзе из жителей горных сел, оказалось совершенно небоеспособным, несмотря на массовые закупки вооружений, произведенные в последние недели нахождения у власти: перед бегством "льва" из 8 тысяч "воинов" осталось человек 70 - 80, которые до сих пор скрываются в ореховых лесах, создав нечто вроде партизанского отряда.
Но все же самый главный расчет Абашидзе заключался в том, что решающий момент Россия ему поможет; благо, в Аджарии дислоцированы российские военные базы. Эти наивные расчеты довольно странны: не прошло и нескольких месяцев после того, как бывший министр иностранных дел Игорь Иванов уговорил уйти в отставку Эдуарда Шеварднадзе. В Батуми произошло ровно то же самое: тот же Игорь Иванов, но уже в роли секретаря российского Совбеза, поведал Аслану Абашидзе, что Россия его защищать не будет. Нечего и говорить, что ни Турция, ни США, открыто симпатизирующие Саакашвили, поддержать Абашидзе не могли и не желали. Оказавшись без поддержки как внутри Аджарии, так и за ее пределами, Абашидзе принял единственно верное решение - бежал в Россию, призвав своих немногочисленных сторонников не оказывать сопротивление грузинским властям.
Конечно, подданные отказали "князю" в поддержке потому, что жизнь на "острове стабильности" была не сахар: все доходы автономии, формируемые от взимания пошлин в батумском порту и на пограничном переходе Сарпи, шли на обогащение княжеского рода (по данным некоторых газет, личное состояние Аслана Абашидзе превышает $ 4 млрд.), а не на социальное и экономическое развитие.
Россия, судя по всему, решила не продолжать использовать Аджарию в качестве "ножа в спину" независимой Грузии. Странно только то, что, наверное, по инерции, значительная часть российской прессы в ходе совершенно бесперспективного для Абашидзе конфликта с Тбилиси продолжала рассказывать читателям о том, какой Абашидзе хороший, а Саакашвили, соответственно, плохой. Хотя новый грузинский президент по крайней мере очистил Панкисское ущелье от чеченских боевиков, ликвидировал сванских бандитов (кстати, представляющих опасность и для российских автономий на Северном Кавказе), а также мегрельских "лесных братьев". А Абашидзе только требовал помощи и участвовал в сомнительных операциях еще более сомнительных российских бизнесменов. Так чем для России Абашидзе лучше Саакашвили?
**Дважды премьер**
На прошедшей неделе Россия получила нового премьера. Им стал, естественно, Михаил Фрадков. На самом деле никто другой таковым стать и не мог, поскольку предлагать Госдуме кандидатуру премьера - прерогатива президента, а президент свой выбор сделал еще до выборов, а в Думе, как известно, у пропрезидентской России конституционное большинство. Но демократическая процедура была соблюдена: в установленный законодательством срок глава государства предложил Фрадкова думцам в качестве уже не и.о., а полноценного главы кабинета министров.
Все было сделано, как положено: Михаил Фрадков провел консультации с лидерами фракций (хотя могли бы и не проводить или, в крайнем случае, встретиться только с лидерами "Единой России", так как все прочие никакого значения не имеют). В этой связи газеты цитировали лидера думских единороссов Бориса Грызлова, откровенно сказавшего: "Мы понимаем, что данное обсуждение [кандидатуры Фрадкова - авт.] носит скорее формальный характер". Так же формально к обсуждению подошли и "оппозиционные" фракции: не только КПРФ, но и "Родина" не поддержали кандидатуру Фрадкова, причем "рогозинцы" сделали это куда более шумно, чем коммунисты: им, организации молодой и еще неоперившейся было важно продемонстрировать свою оппозиционность Кремлю. На самом деле это очень напоминает детский "праздник непослушания", когда детишки по всяким мелочам препираются с родителями, доказывая старшим свою значимость.
Единственный более или менее интересный момент на "техническом мероприятии", как назвала одна уважаемая газета консультации главы правительства с фракциями - это очередная попытка единороссов предложить свои кандидатуры на министерские посты. Кстати, "Единая Россия" вообще несколько удивила парламентских корреспондентов, покритиковав правительство за то, что оно не очень-то обращает внимание на правящую партию. Впрочем, Михаил Фрадков умело ушел от ответов на эти предложения. Таким образом, по мнению ряда изданий, лидер думского большинства продемонстрировал политический вес и уверенность партии в том, что с ней считаются, а г-н Фрадков, не посмеявшийся на самоуверенным Грызловым, но и не согласившийся обсуждать конкретные кандидатуры и министерские посты, показал, что он в первую очередь подчиняется президенту - в России все-таки президентская республика, а не парламентская.
Во всяком случае, послевыборная отстройка высших структур государственной власти близка к завершению: премьер-министр утвержден, приоритеты нового кабинета в экономической и социальной сферах объявлены. Теперь остается только ждать, как на деле будет работать правительство, насколько серьезно власть нацелена на проведение реформ - в первую очередь социально болезненных и общественно значимых, таких, как реформа ЖКХ, местного самоуправления, реорганизация РАО "ЕЭС России", укрупнение регионов. Впрочем, ждать осталось недолго: после неизбежного летнего затишья, уже осенью, станет ясно, насколько власть готова к реформам.
