**Съезд нервничающих победителей**
Важнейшим внутриполитическим событием, которое было прокомментировано всеми СМИ, стал прошедший в Екатеринбурге VI съезд "Единой России". Партия, имеющая конституционное большинство в парламенте, приняла очень амбициозную программу, в которой прописано в качестве политических целей буквально все, что только можно: переход от сырьевой экономики к инновационной, борьба с коррупцией и совершенствование системы государственного управления, решение демографических проблем и кардинальное повышение качества и уровня жизни большинства россиян.
Что ж, цели благие: найдите хоть одного человека в России, правых или крайне левых взглядов, который решился бы выступить против какого-либо из этих пунктов, - точно не найдете. Другое дело, что конкретные социальные и экономические проекты, продекларированные в программе, оказались еще не разработанными (или недоработанными), поэтому, как отметили некоторые газеты, вся программа напоминает предисловие к некоей стратегии развития, которые силами многочисленных пиар-компаний и научно-исследовательских центров плодятся в невероятном множестве. Каким образом партия собирается уводить Россию от сырьевой зависимости, снимать экономику с нефтегазовой "иглы", повышать уровень жизни и рождаемость, осталось неясным.
Съезд показал, что самая многочисленная партия, занимающая большинство мест как в федеральном, так и во всех региональных парламентах, отнюдь не чувствует себя уверенно: ярче всего об этом свидетельствовали резкие слова, прозвучавшие из уст главного единоросса Бориса Грызлова в адрес конкурентов, в особенности новой волны; хотя название "Справедливая Россия" и фамилия Сергея Миронова ни разу не назывались, все было совершенно ясно, что именно о них шла речь. Будь "Единая Россия" уверена в победе, ее руководителю не пришлось бы произносить гневные филиппики в адрес оппозиции, "любыми путями лезущей к власти".
На этом фоне несколько неожиданно выглядела поддержка, которую "Единая Россия" решила оказать переходу к выборам членов Совета Федерации взамен нынешней системы назначения. Понятно, что таким нехитрым способом "Единая Россия" хочет выбить почву из-под ног г-на Миронова, пытающегося превратить верхнюю палату Федерального Собрания в свой политический бастион. Еще до съезда единороссы открыто угрожали ему тем, что после выборов питерского городского парламента тамошние законодатели пошлют в Совет Федерации другого сенатора. Кроме того, идея "демократизации" Совета Федерации принадлежит все-таки Миронову, и все разговоры единороссов о том, что мироновский проект "сырой" и нуждается в доработке звучат неубедительно: "Единая Россия" в любом случае оказалась вынуждена поддержать идею своего главного и на данный момент самого опасного конкурента.
Не обошелся съезд и без некоторого скандала: в высшее руководство "Единой России", вопреки прогнозам, не был избран глава РАО "Российские железные дороги" Владимир Якунин. Газеты в этой связи выдвинули две взаимоисключающие версии: согласно первой Якунина в последний момент не захотели "светить", так как в противном случае уже ни у кого не останется сомнений в том, что главный железнодорожник через полтора года станет президентом России. Вторая версия связывает конфуз с борьбой кремлевских группировок: якобы группа Игоря Сечина, которого молва наделяет политическим всемогуществом, при поддержке Сергея Шойгу и Юрия Лужкова, политические возможности которых не безграничны, но однозначно немалы, решила поставить Якунину барьер на пути к президентству. Впрочем, если это соответствует действительности, "Единая Россия" может перехитрить сама себя: у нас появилась и растет на глазах вторая партия власти, и почему бы преемнику, кто бы они ни был, не вступить в ее ряды?
**Пермская неожиданность**
Выборы в парламент недавно образованного Пермского края, по мнению прессы, с одной стороны, подтвердили давно существующую тенденцию практически повсеместного политического доминирования "Единой России", с другой - поразили экспертное сообщество неожиданным успехом Союза правых сил. Получив свыше 16% голосов и заняв почетное второе место, СПС явно воспрял духом: на предшествующих выборах в региональные законодательные собрания правая партия либо не участвовала вообще, либо показывала крайне плачевные результаты.
Хотя единороссы не достигли ими же установленной планки для регионов - 40% голосов - они все же показали, что являются правящей партией, которая может "рулить" законодательной властью в субъектах федерации, не особенно считаясь с оппозицией. А удача СПС, по мнению большинства газет и журналов, вовсе не демонстрирует некую новую тенденцию возрождения правых и либеральных сил, а является не более чем занятным исключением из правил, повторить которое где-либо еще скорее всего не удастся.
Пермский край исторически является "либеральным" регионом: демократы с конца 80-х годов ХХ века, когда прошли первые относительно свободные выборы Съезда народных депутатов, получали в Прикамье очень солидную поддержку избирателей. Очень важную роль сыграл и тот факт, что Никита Белых, нынешний председатель СПС, - пермяк и бывший вице-губернатор Пермской области. Еще более важно то, что губернатор области Чиркунов никогда не скрывал ни своих праволиберальных взглядов, ни дружбы со своим бывшим заместителем, переместившимся из вице-губернаторского в кресло партийного лидера.
По слухам, проникшим в печать, губернатор сыграл перед выборами в довольно странную игру: обеспечив хороший (но далеко не блестящий) результат "Единой России", он бросил все силы для того, чтобы второе место досталось симпатичной ему СПС. Якобы в Кремле многие высокопоставленные чиновники никак не могут прийти в себя от ярости, после того как благодаря усилиям Чиркунова СПС сделалась крупной фракцией пермского парламента - это было расценено как открытое проявление нелояльности.
При этом большинство СМИ предостерегает СПС от победной эйфории: результат, достигнутый в Перми, партии вряд ли удастся повторить где бы то ни было еще. Такой сильной организации, как в Пермском крае у СПС нет больше нигде, нигде нет и популярных на местном уровне лидеров. А харизма Никиты Белых, явно работающая в его родном Прикамье, абсолютно не действует в других центрах демократического движения - в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Самаре он совершенно не популярен. Нельзя не отметить, что успех СПС все-таки нельзя связывать исключительно с электоральными традициями Пермского края, личным обаянием Белых и административным ресурсом Чиркунова: предвыборная кампания СПС велась весьма грамотно и энергично, лозунг социальной справедливости привлек на сторону правых даже многих людей старшего возраста, обычно голосующих за коммунистов. Это говорит о том, что правая идеология в России не мертва и в принципе способна привлечь к себе симпатии немалой части населения. Но сумеет ли СПС преодолеть инерцию распада, изменить стратегию и главные идеологемы, до последнего времени завязанные на общедемократические лозунги, давно осточертевшие большинству российских избирателей? Если СПС удастся стать либерально-консервативной партией с четкой идеологией, которая предлагает гражданам не либерально-европейские лозунги, а конкретную программу действий в интересах большинства населения, у правых есть шанс возродиться из пепла.
В последнее время эксперты и СМИ все внимательнее следят за попытками воссоздания новой правой партии на базе совершенно фантомной и прокремлевской партии "Свободной России" во главе с безликим Александром Рявкиным; согласно информации новостных агентств, ее лидером может стать хорошо известный демократ Михаил Барщевский. Что ж, если этот проект осуществится в России возникнет трехпартийная система (центр - "Единая Россия", левые - "Справедливая Россия" и правые - "Свободная Россия"). Но для того, чтобы превратить рявкинскую группку в реальную партию, понадобится многое - деньги, лояльность Кремля, новые энергичные лидеры, свежие идеи. Пермские выборы показывают, что в принципе реинкарнация правых возможна. Но только в том случае, если они действительно изменятся.
**Под прицелом - коррупция**
Еще одной важной темой, привлекшей пристальное внимание СМИ, стало состоявшееся в четверг заседание правительства. Рутинное мероприятие стало одной из интереснейших для прессы в силу того, что присутствовавший на нем министр юстиции Юрий Чайка зачитал доклад на тему коррупции и предложил стратегию подавления этой напасти. Министры поняли, что аресты в Фонде медицинского страхования - не какая-то пиар-кампания типа дела "оборотней в погонах" и не личный "наезд" на ненавистного большинству граждан Зурабова, а начало широкомасштабной чистки всего госаппарата.
То, что в последнее время, по словам министра юстиции, на взятках погорели целых 35 тысяч чиновников само по себе должно свидетельствовать о серьезности намерений борцов с коррупцией, но и это не самое главное. Замминистра внутренних дел А.Чекалин - предложил проверять движение денежных средств и имущества всех ответственных лиц и их родственников, что станет новацией в российском законодательстве, а именно такой закон вроде бы собирается принять Госдума. Если закон будет принят, банкам придется выявлять среди своих клиентов руководителей государственных органов всех уровней, политиков, судей и членов их семей, и передавать полученные данные Росфинмониторингу, превращающемся в результате в серьезнейший инструмент политической борьбы.
В принципе этот шаг должен приблизить Россию к антикоррупционной системе, существующей в развитых демократических государствах и его можно только приветствовать. Другое дело - как закон будет выглядеть в реальности, так как масса заинтересованных лиц - да что там, большинство бюрократического сообщества - будут готовы на очень многое для того, чтобы выхолостить его содержание. Пресса подчеркивает, что пока не понятно, кто после его принятия будет управлять активами госслужащих - ведь многие приходят на государственные должности из бизнеса с немалыми деньгами. Раньше ими управляли жены, родственники и прочие близкие люди, теперь же может оказаться так, что эти активы перейдут в управление специальных госорганов - например, госбанков. Но как они будут управлять этими средствами, не окажутся ли частные деньги лиц, перешедших на госслужбу, фактически приватизированными, насколько государство сможет быть эффективным в управлении этими активами? Ответов на эти вопросы пока нет. Сейчас главное, чтобы антикоррупционная борьба на привела к еще большему усилению государственного контроля над частным капиталом,- не потому, что этот принцип плох, а потому что государство раз за разом показывает свою неэффективность в этом вопросе. Но все же дело сделано: на повестку дня поставлен вопрос о действительно серьезных мерах, хотя бы в долгосрочной перспективе минимизировать (полностью одолеть ее невозможно) коррупцию.
