**Торговля дружбой**
"Мы дружбой с русскими не торгуем", - вся российская пресса на прошедшей неделе цитировала слова президента Белоруссии Александра Лукашенко, сказанные во время переговоров в Минске с главой кабинета министров России Владимиром Путиным. Это стало ответом на появившиеся в СМИ различных стран намеки на то, что в последнее время Минск старается улучшить свой имидж в глазах Запада и готов поступиться особыми отношениями с Москвой, с которой Белоруссия, хоть и на бумаге, даже входит в Союзное государство. Которое, впрочем, не имеет никаких признаков государства - ни общей армии, ни единой валюты.
Тем не менее, по мнению прессы, переговоры больше всего напоминали как раз торг. Владимир Путин в очередной раз говорил о перспективах валютного союза, который является уже много лет лейтмотивом российских претензий к Белоруссии, в частности о переходе если не на единую валюту, то хотя бы на российский рубль во взаимных расчетах между странами. И, хорошо зная своего минского коллегу, предлагал финансовую поддержку Белоруссии. Президент Лукашенко на предложение финансовой поддержки отреагировал весьма бойко: он выставил свои условия определения цен на поставки российского газа в Белоруссию. Минск хочет получить новый кредит в размере 2 миллиардов долларов и в дальнейшем платить по 140 долларов за 1 тысячу кубометров газа, в то время как российская сторона не готова получать меньше 190, что и так в два с половиной раза меньше, чем цена, установленная для стран Евросоюза.
Некоторые издания утверждают, что аппетиты белорусского президента просто шокировали российскую сторону; в результате согласия достичь не удалось. Ни размеры кредита, ни цена на газ - ничего решено не было. Одна серьезная газета пишет, что белорусская позиция по газу может оказаться вполне умеренной в условиях падения цен на энергоносители: через полгода нынешняя цена, которую платит Минск за российское голубое топливо, может оказаться завышенной, и Москве придется ее корректировать в сторону снижения. России также опять не удалось решить главный политический вопрос - признание Белоруссией независимости Южной Осетии и Абхазии. Не секрет, что Кремль добивается такого решения от Минска всеми силами; как-то неудобно оставаться в невеселой компании далекой Никарагуа. Особенно в свете того, что правительство Сомали, посол которой в Москве заявлял о скором признании республик этим несуществующим государством, в довольно резкой форме дезавуировало его слова.
Хотя в официальной повестке дня переговоров ничего не говорилось о размещении российских систем ПРО в Белоруссии в ответ на появление аналогичных систем в Польше и Чехии, в СМИ просочилась информация о том, что соглашение на эту тему может быть подписано в ближайшее время. Это вполне возможно: если так и случится, значит, Белоруссия продолжает придерживаться четкой внешнеполитической линии последних лет. Она заключается в том, что Россия признается союзником в зависимости от бесперебойного предоставления кредитов и поддержания низких цен на нефть и газ, а Западу Минск показывает, что готов идти на сближение, но требует полного невмешательства во внутренние дела Белоруссии. Неудовольствие, высказанное Европой и США по поводу парламентских выборов в Белоруссии, подталкивает Минск на размещение российских ПРО на своей территории, а неуступчивость Москвы в финансовых и газовых контрактах позволяет игнорировать просьбы и требования о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. То есть все остается по-старому: Россия финансирует Белоруссию потому, что других союзников у нее нет, а Белоруссия с успехом ищет выгоду, балансируя между нашей страной и Западом. Так что дружбой все-таки торгуют, что бы ни говорил президент Лукашенко.
**Преддверие катастрофы**
"Тихой гаванью" в бушующих волнах мирового кризиса, как и полагали многие СМИ, Россия не стала. В последние дни пресса откровенно пишет о том, что российская экономика находится в преддверии полной финансовой катастрофы. Падение индексов на биржах привело к их фактическому закрытию. Но это далеко не самое страшное: биржевые торги в нашей экономике играют не столь большую роль из-за их малых масштабов, а финансовые спекуляции, которыми эти торги являются, лишь косвенно связаны с реальным сектором экономики.
Гораздо хуже другое. Как раз реальный сектор экономики кризис и затронул. Магнитогорский металлургический комбинат уменьшил продолжительность рабочего дня на 2 часа в ряде подразделений и готовится сократить около 3 тысяч работников. КАМАЗ сокращает план производства на 2008 год на 20%, руководство компании приняло решение о введении 4-дневной рабочей недели. ГАЗ останавливает работу конвейера нижегородской площадки по выпуску легких коммерческих автомобилей с 6 по 13 октября во избежание последствий финансового кризиса. Воронежский шинный завод холдинга Amtel-Vredestein "Амтел-Черноземье" ограничивает производство из-за дефицита оборотных средств. Российскую отрасль розничной торговли в ближайшие шесть-девять месяцев ожидает волна дефолтов, банкротств, а также сделок по слиянию и поглощению, считают участники рынка и эксперты инвестиционного сообщества. "Масштабы кризиса настолько велики, что спасти всю отрасль невозможно, будет много банкротств", - заявил представителям прессы глава X5 Retail Group Лев Хасис. Причина такого положения вещей понятна: из-за кризиса банки перестали кредитовать компании розничного сектора, и потому промышленники и торговцы не только свернули инвестиционные проекты, но и потеряли надежду на рефинансирование и погашение текущих задолженностей. Тяжелое положение складывается в сельском хозяйстве: кредитование отрасли под угрозой.
Падение финансовых рынков привело к тому, что ведущие отечественные компании бросились к государству с требованиями помощи. Нефтяники ("Газпром", "Лукойл", "Роснефть", "ТНК-ВР") а также огромный конгломерат под названием "Базовый элемент" (его глава, Олег Дерипаска, кстати, - самый богатый человек в России) хотят получить государственную поддержку, исчисляемую десятками миллиардов долларов. Вдруг выяснилось, что нефтяным магнатам не хватает денег на переоборудование перерабатывающих заводов и другие программы развития предприятий. Возникает вопрос: а куда подевались гигантские прибыли, полученные этими компаниями за годы высоких цен на сырье - переведены в иностранные банки, которые теперь просели? Как вышло, что алюминиевый гигант, выторговавший себе у государства право работать в условиях толлинга, имеющий собственные банки и прочие кредитные учреждения тоже угодил в глубокую яму кризиса?
Те супербизнесмены, которые сейчас выстраиваются в очередь за господдержкой, просто не научились нормально работать за все эти годы. Они набрали западных кредитов, распорядились ими непонятно как (наверное, потратили на дивиденды самим себе), а теперь бросились спасаться к государству. Не лучше ли обанкротить эти компании и продать их с аукциона тем, кто умеет работать? Ведь это бездумное, безответственное поведение генералов отечественного бизнеса зачастую в лице высокопоставленных представителей власти и обрушило нашу финансовую систему, поставило под удар всю экономику, а значит, и судьбы миллионов людей.
Государство им поможет. Ведь, по большому счету, они и есть - государство. А у государства есть деньги: Россия собирается предоставить кредит в 4 миллиарда евро далекой Исландии, с которой за это не требуют даже признания Абхазии и Южной Осетии. А народ выкрутится, ему не привыкать - как при гиперинфляции 1992-го, как в дефолт 1998-го. И рассчитывать на государственную помощь, как и в те годы, обычным гражданам не приходится.
**Суверенная Ичкерия, проспект Путина**
Президент Чечни Рамзан Кадыров повелел переименовать грозненский проспект Победы в проспект Путина. Большинство СМИ, комментируя это событие, ограничилось сухой констатацией факта, взятого с лент агентств новостей: Грозный, такое-то число, такое-то событие. И все. Кое-кто отметил, что как самовластие Кадырова, так и его верноподданничество в отношении Владимира Путина зашкаливают за все пределы разума и приличий. Нашлись газеты, выразившие возмущение тем, что переименован был не какой-нибудь, а именно проспект Победы, чего в России после 1945 года никогда не случалось и, казалось, случиться не могло. Появилось даже сравнение действий Рамзана Кадырова с властями Эстонии, спровоцировавшими массовые беспорядки русского населения демонстративным переносом Бронзового Солдата из центра Таллина. Кто-то горько отметил, что ни российская Госдума, ни патриотические движения типа "Наших", ни общественность почему-то не возмутились, не начали сжигать чеченские флаги и устраивать демонстрации перед представительством Чечни. Конечно, щенки-"нашисты" и прочие "молодогвардейцы" испугались: чеченские "представители" - это не тихие, лощеные эстонские дипломаты. Это крепкие парни с ваххабитской щетиной и черной партизанской ночью в глазах. Они ведь и пристрелить могут. А остальная общественность не выступает потому, что проспект-то переименован в честь самого Путина - что ж тут протестовать, не в честь Дудаева же...
Не самом деле никакого верноподданничества в поступке Кадырова нет. Он действительно восхищается Путиным, обожает его. Потому что есть за что: для Кадырова нынешний премьер-министр олицетворяет нынешнюю российскую власть, отдавшую Чечню в руки его клана, снабжающую его деньгами и не спрашивающую ни о чем. Эмигранты-дудаевцы все более громко говорят, что Кадыров - настоящий вождь чеченского народа, сумевший добиться независимости Чечни, да еще при помощи самой Москвы, сумевший истребовать с России огромной контрибуции под названием "федеральные трансферты". Более того, Кадыров сумел добиться того, что на всей территории России чеченцы неподсудны российским законам - по соглашению с федеральным центром арестованных чеченцев везут в Грозный. О таком не могли и мечтать ни Дудаев, ни Масхадов, ни Басаев.
В свое время Кадыров предлагал переименовать Грозный в Ахмад-Хаджи-Калу - в честь своего отца и первого чеченского президента. Не получилось. Пока рано, так понял Рамзан Кадыров. Но когда-нибудь город будет переименован. А Чечня, де-факто уже независимая, с каждым годом будет все более отчетливо приобретать черты суверенного государства, хотя на карте и дальше сохранит цвета России - ведь откуда-то нужно получать деньги. Цвет на карте, в конце концов, мелочь. Не так давно Кадыров, в ответ на вопрос корреспондента, в каком случае чеченцы готовы вновь взяться за оружие, ответил прямо и честно: если Чечню попробуют отделить от России.
А проспект Путина в Ахмад-Хаджи-Кале, столице независимой Ичкерии, наверняка останется.
**Разжалованный Диомид**
На прошедшей неделе Священный Синод все-таки лишил сана мятежного епископа Анадырского и Чукотского Диомида. Пресса подчеркивает, что РПЦ тянуло долго, надеясь, что Диомид образумится и покается: оказалось, напрасно. На заседание Синода он не явился, как не явился в июне на Архиерейский Собор, который должен был рассматривать его дело. Он прислал в управление делами Московской патриархии телеграмму, в которой, в частности, сообщил, что не собирается идти "на совет нечестивых" и что "РПЦ сделалась служанкой антихриста".
Как полагают некоторые издания, Диомиду просто не о чем разговаривать с Московским Патриархатом. Картина мира у него в голове сложилась окончательно, и в рамках этой картины Русской Православной Церкви отведена роль врага. Ведь конфликт касается не каких-нибудь мелких богословских особенностей служения или толкования Священного Писания, а мировоззрения как такового. Диомид не приемлет не только ИНН и мобильные телефоны (это, в конце концов, мелочь), а отрыв церкви от простых прихожан и их нужд, контакты с неправославными конфессиями, "духовное соглашательство" РПЦ со светской властью. Он требует от церкви "не признавать демократию как политическую систему, а считать богоугодной властью монархию". Каяться после осуждения Архиерейским Собором Диомид отказался и сам предал анафеме патриарха Алексия II и митрополитов Смоленского и Калининградского Кирилла и Минского и Слуцкого Филарета, отделив Чукотскую епархию от официальной церкви. После этого можно было понять, что "мятежник" ищет не примирения, а полного разрыва с РПЦ и противостояния с нею.
Понятно, что бороться с РПЦ, опираясь на крохотную Чукотскую епархию невозможно. Диомид рассчитывает на переход под его знамена православных по всей России. И его надежды небезосновательны: недовольных в стране много. Эксперты считают, что проповеди Диомида найдут отклик в депрессивных регионах, в малых городах и поселках, где царит разруха и отчаянье. Политики и партии там не в чести, и мятежная церковь может оказаться единственной мобилизующей силой для "униженных и оскорбленных". Действительно, последователей Диомида уже немало и в различных регионах, и в Москве. Бывший религиозный диссидент, отсидевший в советских лагерях девять лет за веру, Александр Огородников видит в решении Синода "настораживающие симптомы расхождения священноначалия с церковным народом": "Диомид выражает мнения той части церковных людей, которые в глуши, в бедности, в безграмотности, но все же уповают на церковь. Они хотят быть услышанными, но с ними никто не говорит. Их не выслушивают, не отвечают на их вопросы - вопросы о жизни, о вере. Они стоят на морозе, под дождем и ждут, когда же к ним хоть кто-то обернется, а мимо, не задерживаясь, идут архиереи. В церкви, как ни странно, за годы свободы площадки для обсуждения важных вопросов не появилось. Даже те, что были в подполье в советское время, теперь невозможны". Есть и политические силы, правда, пока малочисленные и маловлиятельные, которые готовы сделать Диомида своим знаменем. "По правилам лишить сана могут только после трехкратного вызова на Архиерейский собор, поэтому решение Синода нелегитимно, - утверждает глава поддерживающего Диомида Русского общенационального союза Игорь Артемов. - Если владыка продолжит критику руководства РПЦ, то мы его поддержим". Это значит, что в случае серьезного обострения социальной обстановки в России появится неуправляемая политическая сила, имеющая фанатичных сторонников и не боящаяся ничего. Последствия такого развития событий могут быть очень тяжелыми.
