**Зачем "восьмерке" Россия?**
Прошедшая неделя ознаменовалась очередным саммитом "восьмерки" наиболее развитых государств. Споры о том, будет ли и дальше Россия ее членом, прекращены. Наша страна признана участницей этой неформальной, но весьма влиятельной организации, причем не какой-то там половинчатой (7+1), как при Борисе Ельцине, а полноценной. Даже на празднование открытия Второго фронта нас пригласили, хотя в июле 1944-го Россия, тогда еще СССР, была занята очень далеко от нормандских пляжей. Впрочем, Германию тоже пригласили, хотя ее солдаты отнюдь не способствовали успеху десантов антифашистской коалиции.
Многие издания в этой связи напомнили, что еще так недавно влиятельная группа американских конгрессменов настоятельно требовала исключения России из G-8, мотивируя это тем, что и демократия в нашей стране неполноценная, и война в Чечне продолжается, и уровень экономического развития не таков, как в США или Германии, а где-то между Турцией и Колумбией. Почему же мнение враждебных нашей стране конгрессменов было проигнорировано?
Тематика саммита, как подчеркивают газеты, очень далека от российских проблем: на острове Си-Айленд обсуждалась проблема демократического обустройства Ближнего Востока - американский план "Большой Ближний Восток". Однако решить эту проблему без России оказалось невозможно.
По мнению отечественных изданий, в современных условиях развитым странам Россия стала необходима в качестве ценного партнера по двум причинам. Первая и главная заключается в том, что в условиях продолжения и углубления военно-политического кризиса на Ближнем Востоке только Россия может компенсировать Западу падение добычи нефти. Каждодневные теракты в Саудовской Аравии показывают, что кризис нефтедобычи на Ближнем Востоке, от которой зависит состояние мировой экономики, ясно показывают, что перебои в поставках горючего и катастрофический взлет цен на него более чем вероятен. Значит, с Москвой нужно договариваться о возможном увеличении добычи и экспорта углеводородов, не скупясь на обещания.
Второй аспект: на саммите обсуждались также проблемы нераспространения оружия массового уничтожения. Тут тоже без России не обойтись: ядерное оружие в Северной Корее создано выпускниками наших вузов (как, впрочем, и давнего обладателя ядерных вооружений - Китая). В свете военно-технических контактов России с Ираном Западу обижать нашу страну никак нельзя: ядерные амбиции есть по крайней мере у части иранского истэблишмента, а довольно развитая промышленность вполне позволяет сделать несколько ядерных бомб или боеголовок. Не допустить того, чтобы ОМУ появилось у самого ярого врага можно только с помощью России, так как тяжелый иракский опыт заставил американцев отказаться от планов силовой смены тегеранского режима.
Надо отметить, что американцы под давлением России, Франции и Германии были вынуждены пойти на уступки. Еще до начала работы саммита G-8 США согласились с корректировкой текста резолюции ООН по Ираку: теперь новое правительство в Багдаде станет самостоятельным и получит право выставить коалиционные войска из своей страны. План "Большого Ближнего Востока" был подвергнут кардинальной переделке уже на Си-Айленде: ни о каком насаждении демократии в арабских и мусульманских странах региона речи уже не идет. Значит, роль "оппозиции" Соединенным Штатам в рамках "восьмерки" - России, Франции и Германии - усиливается. Дело за малым: понять, как Москва собирается использовать свои новые возможности на мировой арене.
**Россия - Белоруссия: торг уместен**
Прошедшая неделя ознаменовалась очередным раундом вялотекущего объединения России и Белоруссии. На встрече президентов двух стран затрагивался очень широкий круг проблем: от ускорения объединительных процессов и перехода Белоруссии на российский рубль до урегулирования газовых разногласий.
Как отметили газеты, российско-белорусские переговоры развивались по шаблонной схеме, наработанной за годы "объединения": в первый день Александр Лукашенко при молчании Владимира Путина объявлял, что до окончательного слияния братских славянских республик в единое государство осталось полшага, что все проблемы почти решены. Затем отмечал, что есть еще нехорошие люди (в России, разумеется), которые строят рогатки и препоны на пути двух народов, стремящихся друг другу в объятия. Третий этап, столь же привычный, как и два предыдущих - объявление о том, что остались лишь "технические проблемы", которые для решения передаются премьерам двух стран. То есть президентам, как обычно, ни о чем договориться не удалось.
На долю российского премьера Михаила Фрадкова и его белорусского коллеги Сергея Сидорского пришлась тяжелая работа по решению конкретных экономических и финансовых проблем, вот уже несколько лет отравляющих отношения между двумя странами. Естественно, ни о какой интеграции главы кабинетов России и Белоруссии не разговаривали; дело это политическое, а тут с экономикой бы разобраться. От перехода Белоруссии на российский рубль, о чем, казалось бы, удалось договориться давным-давно, Минск в очередной раз отказался и, судя по всему, окончательно. Действительно, использование в качестве национальной валюты денежного средства, имеющего эмиссионный центр в другом государстве свидетельствует об утрате независимости. В случае с Белоруссией оно значило бы поглощение этой страны Россией, на что белорусская элита идти не желает.
Зато Москва и Минск смогли урегулировать разногласия по поводу экспорта в Белоруссию и транзита через эту страну российского газа. Белорусы добились того, что Россия будет поставлять газ по ценам ниже среднемировых, но в обмен на снижение платы за транзит российского газа через Белоруссию в Европу. На этом, собственно, успехи российско-белорусских переговоров и закончились. Еще один вопрос, обсуждавшийся в Минске - участие российских компаний в приватизации белорусских предприятий - остался нерешенным. "Газпром" давно хочет купить "Белтрансгаз", да и вхождение последнего в состав газпромовской империи было бы логичным: компания получила бы прямой, без посредников, выход к границам Европы. Но Белоруссия решила оставить "Белтрансгаз" себе, понимая, что это - кран, при помощи которого в случае необходимости можно будет шантажировать великого восточного соседа. Не удалось также заключить соглашение о переходе на принцип страны назначения при выплате косвенных налогов, которое должно было упростить межгосударственную торговлю. И тут Белоруссия не поступилась привилегиями транзитной страны, потребовав в качестве условия выплаты Россией 2,1 млрд. Долларов за "упущенную выгоду" прошлых лет.
В целом, единственным результатом российско-белорусских переговоров, которые, по информации прессы, были долгими и тяжелыми, стало урегулирование газового вопроса. Интересно, что столь серьезные проблемы с газовым транзитом у России существуют только с Белоруссией - ближайшим союзником, стремящейся объединиться с нашей страной в единое государство. Последние соглашения с Минском, как и вся печальная история объединения, свидетельствует о том, что превратиться в нечто реальное объединение сможет только после кардинальной смены белорусской элиты. Но тогда место "большого брата" для Белоруссии может занять не Россия, а Европа.
**Банковский кризис заказывали?**
Главной экономической темой недели продолжала оставаться неопределенная ситуация в банковской сфере. Все последние дни газеты не уставали писать о грозящей финансовой катастрофе с тем же энтузиазмом, с которым ответственные лица Центробанка угрозу этой катастрофы опровергали. Правда, некоторые издания в своих комментариях на эту тему отмечали, что некоторые из официальных опровержений ЦБ только подливали масло в огонь предкризисного напряжения.
Началось все с крайне неприятного, но совершенно не катастрофического события - краха Содбизнесбанка, вызвавшего волнения среди вкладчиков. Затем выяснилось, что лопнувший банк тесно связан с другим банком, также входящим в первую банковскую сотню - "Кредиттрастом", в котором держали счета весьма влиятельные персоны и организации. Крушение двух не самых маленьких банков - явление болезненное для финансовой системы страны, но явно не смертельное. Но когда первый зампред ЦБ А.Козлов на встрече с банкирами, успокаивая взбудораженных слухами о грядущем банковском кризисе финансистов и население, заявил, что Банк России "выявил признаки раздувания капитала" в 137 банках, паника только усилилась. Слова зампреда о том, что из 137 банков 34 уже скорректировали размеры капитала, а ЦБ в случае необходимости окажет банкам помощь, уже не смогли разрядить обстановку.
На самом деле слухи о кризисе и даже предстоящем дефолте, безусловно, не имеют основания. Крах в августе 1998-го года произошел на фоне общей экономической стагнации, катастрофического падения цен на нефть и тесно связанного с ним банковского кризиса, а также кризиса социального - шахтерских "рельсовых войн". В 2004-м Россия имеет стабильную валюту, шестой год растущую экономику, относительную социальную стабильность и очень высокие нефтяные цены. Да и банковская система укрепилась не в пример событиям шестилетней давности. Дело в другом. Как справедливо отмечает одна влиятельная газета, "рынок в силу отсутствия достоверной информации прислушивается к слухам и домыслам. Но именно чрезмерная вера слухам может спровоцировать кризис". Это характерно для рыночной экономики как таковой, но в нынешней России связь между слухами и экономическими реалиями более серьезна, чем в развитых странах. Крах ЮКОСа, спровоцированный госструктурами (оставим за скобками их мотивы и наличие вины менеджмента компании), сделал реакцию рынка на любые телодвижения российской власти очень нервной. Достаточно вспомнить, как падали цены на акции российских компаний после недавних, как выяснилось, совершенно беспочвенных слухов о вызове на допрос в Генпрокуратуру главы "Интерроса" Владимира Потанина. Вот и сейчас, после краха двух банков и не вполне удачных высказываний г-на Козлова резко возросло взаимное недоверие банков, отказывающихся производить расчеты между собой и требующих выплат по долгам и кредитам, о которых еще недавно просто не вспоминали. А это уже наносит реальный ущерб как банковской системе, так и всем физическим и юридическим лицам, которые держат свои деньги не под кроватью, а там, где положено их держать - на банковских счетах.
Рынок в России, хотя и является быстрорастущим, пока еще очень далек от устойчивости, а экономика и финансовая система - от настоящей стабильности. И представители власти должны более тщательно просчитывать не только все свои действия в отношении субъектов рынка, но и слова. Иначе с кризисом может произойти то же, что с заклинанием дьявола: врага рода человеческого, как известно, нельзя постоянно поминать всуе - явится.
**ГЭС раздора**
Прошедшая неделя ознаменовалась ослаблением напряженности, уже давно наблюдавшейся в отношениях между РАО "ЕЭС России" и руководством Республики Хакасия. Яблоком раздора является Саяно-Шушенская ГЭС - одна из самых мощных электростанций России. Борьба была долгой и упорной, причем коммерческий спор усугублялся давней личной враждой между главой РАО ЕЭС Анатолием Чубайсом и руководителем "Русала" Олегом Дерипаской.
Проблема в том, что Хакасия - вотчина "Русского алюминия", принадлежащий которому Саянский алюминиевый завод является, так сказать, государствообразующим предприятием автономии. Естественно, что алюминщики очень хотели бы присовокупить к своим владениям ГЭС для того, чтобы получать электроэнергию по тем ценам, которые они будут сами себе устанавливать. В свое время, когда знаменитый красноярский предприниматель-бандит Анатолий Быков управлял Красноярским алюминиевым заводом, он пытался пойти по этому же пути, присоединив Красноярскую ГЭС, еще один гигант российской энергетики, к своей империи.
Естественно, что энергетики отдавать такой сладкий кусок, как Саяно-Шушенская ГЭС, правительству Хакасии, то есть алюминиевому заводу, не хотят. В этом случае ГЭС из ценного коммерческого предприятия превратилась бы в подразделение СаАЗа. Для того чтобы взять ГЭС под свой контроль, подконтрольное "Русалу" хакасское правительство попыталось в судебном порядке оспорить приватизацию электростанции. Судебной перспективы это дело явно не имело, поскольку приватизация Саяно-Шушенской ГЭС была столь же законной, как приватизация любого энергетического, да и просто любого другого хозяйствующего субъекта. От пересмотра итогов приватизации власть пока отказывается, и нет никаких причин ожидать, что для отдельной электростанции будет сделано исключение.
Измученные борьбой с главой Хакасии Алексеем Лебедем и маячившей за его спиной тенью Олега Дерипаски, саянские энергетики сделали сильный, практически беспроигрышный ход: они заявили о перерегистрации ГЭС в Красноярском крае. По закону они имеют на это полное право, поскольку правый берег Енисея, на котором стоит электростанция, - это Красноярский край. Значит, он имеет на ГЭС точно такие же права, что и Хакасия. Для края переход ГЭС по юрисдикцию Красноярска очень полезен: это дополнительные налоги размером в сотни миллионов рублей в год. Но если Красноярский край довольно спокойно обходится и без Саяно-Шушенской ГЭС, то для Хакасии переход ее под руку красноярской власти равен катастрофе: он означал бы уход одного из крупнейших налогоплательщиков, а вполне очевидное подорожание энерготарифов для Хакасии, в том числе для алюминиевого завода, поставят и предприятие, и всю республику в очень тяжелое финансовое, экономическое и социальное положение.
"Русал" и хакасские власти, вступив в борьбу с РАО ЕЭС, явно не рассчитали свои силы. В последние дни они спохватились и сообразили, что шансов на победу у них нет, и начали искать пути к отступлению. В результате был достигнут компромисс: Абакан отказывается от претензий по приватизации ГЭС, а РАО ЕЭС, в свою очередь, не станет перерегистрировать ее в Красноярском крае. Что ж, даже худой мир лучше доброй ссоры. В любом случае конфликт Хакасии с РАО ЕЭС станет уроком для других регионов, по старинке мечтающих брать под контроль самые сладкие куски собственности, забывая о том, что в свободной экономике такие штуки не проходят.
