**"...Мы пока почти ничего не сделали..."**
Два самых высокопоставленных государственных деятеля России в последние дни несколько раз собирали представительные совещания, посвященные кризису. Так, президент Дмитрий Медведев выступил с речью перед президиумом Торгово-промышленной палаты и встретился с лидерами политических партий, а премьер-министр Владимир Путин провел совещание с представителями правоохранительных органов и банковского сообщества.
Глава государства, встречаясь с предпринимателями из ТПП, указал на то, что государство предпринимает "достаточно энергичные шаги" для стабилизации ситуации как в банковском, так и в реальном секторе экономики. "Все решения для этого приняты и по поддержке розничной торговли, аптечных учреждений, сельскохозяйственных предприятий, по поддержке строительства многоквартирных домов, по поддержке машиностроения и оборонно-промышленного комплекса", - подчеркнул президент, не указывая на банковский сектор и крупные корпорации, очевидно, зная, что это всем известно и так. Дмитрий Медведев перечислил как предпринимаемые, так и готовящиеся государством меры по поддержке различных отраслей экономики.
Все, в общем-то, говорилось правильно, хотя некоторые СМИ обратили внимание на то, что кризис в речах президента продолжает выглядеть как нечто не то далекое от России (где-то в Америке), то ли что-то уже пройденное. На фоне нарастающих проблем - от "технического сбоя" в выплатах пенсий и ставших уже массовыми задержек зарплат до остановки все большего количества заводов - это выглядит довольно странно. Диссонансом президентскому суровому оптимизму звучат и признания главных финансистов страны, наконец признавших, что девальвация рубля фактически неизбежна.
Однако в президентских выступлениях были и неожиданные ноты. Так, он призвал "смотреть за тенденциями, связанными с оттоком капитала", поскольку "дополнительная [то есть переданная государством] денежная ликвидность приходит на рынок не ради того, чтобы за счёт этих денежных средств приобретать иностранную валюту или резервировать эти деньги в иностранных банках". Слово "смотреть" тут выглядит необычно: оно не только по сути признает, что пока государство не может обеспечить использование банками госсредств по назначению, то есть для кредитования реального сектора и социальной сферы, но и не очень хорошо представляет себе, как этого добиться. Это стало продолжением высказываний премьера Путина, возмущавшегося на совещании с банкирами и правоохранителями тем, что банки, получив госсредства, переводят их за рубеж или предлагают предпринимателям под сверхвысокие проценты. Еще более показательными были следующие слова главы государства: "В сфере высоких технологий, нанотехнологий, надо признаться, что мы пока ещё почти ничего не сделали, и те большие деньги, которые выделялись, не осваиваются. Поэтому нужно и здесь принимать все необходимые управленческие решения как на уровне государства, государственных корпораций, так и на уровне бизнеса - и среднего, и малого".
Картина получается удручающая. Деньги банкиры от государства получают, а вот за тем, как они их тратят, проследить не удается. На высокие технологии госсредства также выделяются, и немалые, а выясняется, что впустую. То есть государство признается, что ситуацию контролировать не может. Вот вам и "достаточно энергичные шаги...". А постоянно повторяющиеся слова глав государства и правительства типа "надо сделать все..." или "надо смотреть..." звучат довольно беспомощно. Это говорит о том, что в условиях кризиса государственные мужи пребывают в состоянии определенной растерянности, уверяя нас с вами, что все хорошо, кризиса нет, а государство делает все, чтобы его и не случилось.
**Испугали ежа...**
Важнейшим шагом законодательной власти на прошедшей неделе стало принятие в первом чтении антикоррупционного пакета из четырех законопроектов, внесенный Дмитрием Медведевым. Борьба с коррупцией была объявлена гвоздем президентской программы Медведева еще в ходе предвыборной кампании, многие эксперты тогда высказывали мнение, что изничтожение взяточничества, мздоимства и "откатов" станет основной целью деятельности его администрации.
Сам глава государства неоднократно указывал, что коррупция в России не только приняла системный характер, но и стала препятствием для проведения реформ и экономического роста как такового. Неудивительно, в ходе думских слушаний, как остроумно отметила одна из газет, "и представитель президента, и депутаты так бичевали эту самую коррупцию, что если бы словами можно было убить - она бы тут же сдохла в корчах, не приходя в сознание...".
Принимая пакет законов, о коррупции говорили много и разное. Журналистов особенно позабавили слова представителя президента в Думе о том, что исторически коррупция "родилась не в нашей стране". По этому поводу пресса иронически отметила, что да, "России как государства просто в помине не было, когда первый древневавилонский или древнеегипетский чиновник взял первую в истории взятку...". При этом один из уважаемых депутатов вполне справедливо отметил, что коррупция в России имеет свои, весьма неприятные для общества особенности: "В других странах взятку дают за то, чтобы закон нарушили, а у нас зачастую - за то, чтобы он выполнялся".
Иными словами, в России, в отличие от ряда стран коррупция является системообразующим явлением. А это, в свою очередь, означает, что любая попытка ее минимизации (искоренить коррупцию в принципе невозможно) вызовет ожесточенное сопротивление значительной части бюрократии на всех уровнях и во всех структурных подразделениях. Более того: бизнес, да и часть простых граждан настолько привыкли жить и работать в условиях коррупции, что не видят в ней ничего плохого. "Как же милиционерам (врачам, учителям, вузовским преподавателям, паспортистам - нужное подчеркнуть) не брать взятки? У них же такие маленькие зарплаты!", - такие рассуждения можно услышать где угодно и от кого угодно. В такой ситуации бороться с коррупцией крайне трудно.
И это уже не говоря о том, что принятый антикоррупционный пакет оставляет для коррупции лазейки, - да что там лазейки, зияющие дыры. Депутат Геннадий Гудков ("Справедливая Россия) справедливо указал на то, что необходимо расширить список родственников госслужащих, обязанных вместе с ними сдавать декларации об имуществе и доходах: "А то только жена и несовершеннолетние дети! Да уж, испугали чиновников по это самое... Дальше некуда! Да здесь сидят люди, которые знают, как имущество переписывается на сына, свата, зятя!". Как-то трудно поверить в то, что эти лазейки в законопроектах появились случайно, по наивности их составителей.
Кроме того, чем жестче и прочнее вертикаль власти, тем сильнее она разъедается коррупцией, поскольку атрофируются рычаги общественного контроля за властными структурами. Это по-своему признал в своей высокопарной речи депутат-коммунист Виктор Илюхин, указав, что за время президентства Владимира Путина уровень коррупции вырос: "Коррупция получила особенно сильное развитие в последние десять лет".
О борьбе с коррупцией заговорили еще во времена Горбачева (до этого просто не говорили ни о каких проблемах "родины победившего пролетариата", но коррупция была и тогда). Уже больше двадцати лет рефрен один: терпеть больше нельзя, коррупция должна быть побеждена. А она растет. И вряд ли принятые законопроекты сильно ее уменьшат.
**Рамзан-победитель**
Президент Чечни Рамзан Кадыров опять победил. Нет, не боевиков, продолжающих который год шнырять по горам, а федеральный центр. На сей раз - Министерство обороны.
В Чечне расформированы батальоны "Восток" и "Запад". Не стало двух последних крупных воинских формирований, не подчинявшихся президенту Чечни. Формально Кадыров, конечно, не имел права принимать решения по судьбе подразделений Минобороны, но фактически принял их именно он. Кадыров захотел - и кто-то не просто влиятельный, а сверхвлиятельный в Москве указал генералам, что надо делать. Уже давно чеченскому президенту федеральная власть ни в чем не может отказать. Судя по всему, Кадырову удалось убедить Москву в том, что победить боевиков, восстанавливать мир и спокойствие в Чечне можно только авторитарными методами. А все авторитетные чеченцы - сторонники федерального центра, многие из которых имеют большие заслуги перед Россией, постепенно уходят в никуда. Беслан Гантамиров, братья Ямадаевы (точнее, те из них, которые не успели погибнуть в боях в террористами), бывший командир "Запада" Саид-Магомед Какиев, участник антидудаевского сопротивления еще в начале 90-х, его коллега Аллу Алханов, смещенный Кадыровым с поста президента Чечни...
А прокуратура Чечни, несмотря на то, что уголовное преследование против бывшего командира батальона "Восток" Сулима Ямадаева было прекращено в Москве, вновь объявила его в розыск. И, судя по всему, добьется своего: если сразу после решения о расформировании батальона Минобороны заявило, что Ямадаев получит место заместителя командира бригады в Таганроге, по прошествии суток выяснилось, что это была ошибка - в структурах МО нет места для Героя России, воевавшего против боевиков в горах и прославившегося во время последней войны в Южной Осетии.
Дело не в том, хорош или плох Сулим Ямадаев. К несчастью, даже не в том, виновен ли он в преступлениях, приписываемых ему окружением Рамзана Кадырова. Проблема в том, что батальоны "Восток" и "Запад" играли сдерживающую роль в отношении президента Чечни, который успешно выстраивает жесткий режим восточной деспотии, в котором все подчинено лично ему. Роспуск батальонов в любом случае укрепляя влияние Кадырова, уменьшает возможности Москвы влиять на ситуацию в республике. В связи с этим СМИ задаются резонным вопросом: если Рамзан Кадыров так лоялен федеральной власти, как он клянется, то почему он делает все, чтобы свести влияние этой власти к минимуму? А одно издание сформулировало сей горький вопрос еще жестче: "стоило ли вообще отбирать Чечню у Дудаева, класть тысячи солдатских жизней для того, чтобы там сейчас безраздельно правил Рамзан Кадыров со своим карманным парламентом, а в скором времени - и карманным судом?".
Осталось только арестовать Сулима Ямадаева. Одна газета подчеркивает: "После того как Сулим окажется в тюрьме, старых союзников Москвы среди чеченцев уже не останется. Остальные либо сломлены, либо мертвы". Останется только один Рамзан Кадыров - единоличный и полновластный владетель Чеченской республики, которая все еще числится субъектом Российской Федерации.
