Попробуем взглянуть отстраненно на едва схлынувший информационный поток, посвященный всяческим скандалам с диссертациями. Просто как на некоторый модельный кейс из области государственного (общественного) обустройства.
Итак, что мы имеем в качестве перечня содержательных посланий на нашу тему?
Во-первых – это громкие обвинения в плагиате и разного рода формальных фальшивках, делающих ничтожными защищенные и одобренные ВАКом диссертации.
Во-вторых – несколько менее громкие рассуждения о том, что даже и отсутствие плагиата не делает громадное число диссертаций осмысленными, ибо в них отсутствуют не только чужие слова, но и свои мысли. Причем, бывалые люди добавляют к этому, что проблема сия возникла отнюдь не с развитием рыночной экономики в России, а много раньше.
В-третьих – "конструктивные" идеи по "очищению" и реорганизации ВАКа вплоть до перехода на "американскую модель", когда структуры, подобной ВАКу нету вовсе, а каждый университет или научный институт дает ученые степени тому, кого сам сочтет достойным, ни с кем не согласуясь.
Прочее будем считать просто информационным шумом.
Теперь попытаемся сформулировать саму проблему, то есть, то, что сподвигло всех этих людей на высказывание – отличая ее от повода, т.е. собственно скандала с диссертацией того или иного медийного персонажа. Это можно сделать следующим образом:
стал очевидным крах государственной системы сертификации научных кадров.
Не наличие в ней серьезных недостатков, а крах – то есть, ее неспособность в целом решать свои задачи (справедливости ради, сделаем оговорку – в физико-математических и, наверное, каких-то еще точных и естественных науках все-таки подобный крах, кажется, пока не имеет места, хотя и там не без проблем).
В самом деле, изначально институт защиты диссертаций нес в себе как бы два содержания. Во-первых, их написание и последующая защита рассматривались как некий инструмент развития научного знания. Во-вторых – как средства сертификации ученого, то есть придание ему общепризнаваемого квалификационного свидетельства, учитываемого при его трудоустройстве, начислении заработной платы и т.д.
То, что первое не работает уже давно, очевидно. Обсуждение представленного к защите труда в ходе формальных процедур – скорее пародия на научную дискуссию, а легкость защиты едва ли не обратно пропорциональна оригинальности научного содержания диссертации. Разумеется, есть немало докторских и даже кандидатских диссертаций, являющихся вкладом в науку, однако сам диссертационный формат и антураж ничего к этому вкладу не добавляет, а скорее создает ненужные никому препятствия, являясь эдакой гирей, подвешенной к ученому. Поглощающей без какого-либо научного смысла его время, силы, нервы. По сути, все, что есть в диссертации дельного, сегодня можно создать, а затем опубликовать и без этой институции. Никаких диссертаций развитию науки не надо – это известно давно и никто по этому поводу особых слез уже не проливает.
Что же касается второго , то оно, как уже сказано, именно теперь, с развитием технологии оборота интеллектуального товара, потерпело окончательный крах. Автором докторской диссертации может быть мировая научная звезда, а может – человек, не владеющий предметом в объеме первого семестра первого курса профильного вуза средней руки.
Отметим при этом, что принципиальная потребность в сертификации ученых – объективна. Это действительно нужно для упрощения принятия разного рода кадровых решений, что, в свою очередь, способствует ускорению полезной деятельности.
То есть проблема остается, а прежнее ее решение – не работает. Необходимо искать новое. Как это делать?
Прежде всего, отметим (пусть и несколько в сторону) забавную деталь. В чем едины наши ученые – плохие и хорошие, старые и молодые – так это в убежденности, что никто со стороны не должен лезть в их занятия: ставить перед ними задачи, спрашивать с них и т.д. Профаны должны лишь безропотно финансировать их поиски истины – и только. Не станем здесь обсуждать правомерность этого жреческого к себе отношения – сопоставим его лишь с полнейшей неспособностью решить без внешней (со стороны госчиновников и т.д.) помощи даже те проблемы, которые, как говорится, сам Бог велел им решать самим – отсюда и растут всяческие ВАКи.
Следующее наблюдение. Собственно в научной среде существует довольно солидарное представление о том, кто чего стоит персонально. И это – несмотря на весьма сложные и, часто, конфликтные взаимоотношения внутри сообщества. То есть, имеется, конечно, разброс мнений в таких оценках, но он, похоже, имеет меньшую амплитуду, нежели градации научных степеней: никто – кандидат наук – доктор. Говоря иначе, у нас имеется институт личных научных репутаций, не выходящий, однако, за рамки профильных предметных сообществ ученых.
И еще одно наблюдение. Не надо быть слишком прозорливым, чтобы понять бессмысленность не только всяческих рассуждений "как нам реорганизовать ВАК", но и варианта с превращением университетских диссертационных советов в первую и окончательную инстанцию по присвоению ученых степеней. Очевидно, что даже в лучших наших вузах советы, наряду с дельными работами, станут пропускать конъюнктурную чешую. Почему так? Да потому, что у нас, в отличие от Америки, нет настоящей университетской независимости, а значит, нету, по большому счету, и репутации университетов. Грубо говоря, нет ни одного совета, про который бы можно было сказать: этот никогда, ни при каких обстоятельствах не пропустит дрянь (возможно, так могут сказать про какого-то председателя совета, но председатель – штука заменимая…).
Иначе говоря, для сертификации необходим сертифицирующий орган с репутацией, близкой к безупречной – а таких институций у нас, как сказал бы Виталий Найшуль, кот наплакал, и вузы уж точно не из их числа. Тем более – ВАК, что ты с ним ни делай.
Как же тогда поступить? Первым делом – ликвидировать неправду, карго-культ. То есть, отменить все формальные требования, связанные с научными степенями. Сегодня они просто лишены смысла. А затем – опереться на те авторитеты, которые у нас есть, то есть на персональные репутации ученых.
Еще в 30-е годы XX века у теоретических физиков возник так называемый "теорминимум Ландау": специальная система проверки профессионального уровня, разработанная гениальным ученым для отбора себе сотрудников и производившаяся им лично, а затем его учениками. Эта система жива до сих пор – за все время теорминимум сдало, кажется, немногим больше 200 человек, но вот весомость авторитета этого испытания несоизмерима с таковой у надписи д. ф.-м. н.
Возможно, в подобном направлении и стоило бы двигаться. Скажем, выдающийся ученый, а лучше несколько таких носителей высокой научной репутации объявляют, что готовы специальным образом, открыто и документировано проэкзаменовать желающих. Прошедшие испытание не получат ничего, помимо права называться "специалистами по такой-то дисциплине от такого-то". Соискателям следует прислать резюме и мы пригласим на испытание тех, кого сочтем достойными.
Подобное можно сделать чертовски красиво – с настоящим, а не картонным научным диспутом, с тиражированием результата в качестве методического материала для студентов и т.д.
Важно лишь – открытость, добровольность и частная инициатива, лежащая в основе. При этом нет опасения, что в подобную игру – раздачу собственных сертификатов – захочет играть и кто-то недостаточно авторитетный в научном мире: ну захочет, и что? Кто к нему пойдет? А если и пойдет – то кого потом все это впечатлит? Именно тут, а не при делегировании университетам прав ВАКа, начнет у нас работать машинка естественного репутационного отбора!
А что же делать с диссертациями, научными степенями, и специализированными советами? А ничего: пусть их, маргиналов, вольно им присваивать кому угодно свои, никому не нужные на практике степени.
И еще об одном – как в контексте сказанного выглядит солидарный протест ученых против реорганизации РАН? Организованный общественный протест, возглавляемый текущими академическими администраторами высшего звена – это, конечно, уже что-то в плане гражданской эмансипации ученых, но как же это чертовски мало! Ну, покажите же, что вы сами можете создавать какие-то авторитетные и дееспособные структуры без помощи ржавой и инерционной государственной машины – и тогда ваши претензии на государственное содействие (имущество, деньги и пр.) заиграют совсем иными красками.
