14 марта в проекте «Публичные лекции Полит.ру» выступил член-корреспондент РАН, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Николай Вахтин. Тема его лекции была “Исчезают ли исчезающие языки? Социолингвистика «языкового сдвига»”.
Читайте статью Максима Руссо «Языки умирают, выживают, трансформируются» и смотрите фоторепортаж Юлии Радиловской.
Исчезновение некоторых языков лингвисты отмечали довольно давно, но долгое время эта проблема не находилась в центре их внимания, рассказал на лекции Николай Вахтин. В 1948 году Моррис Сводеш опубликовал статью «Социологические заметки о языках, выходящих из употребления», где проанализировал восемь случаев исчезновения языков, тасманийского, корнского и шести языков индейцев США: йахи, могикан, читимака, начиз, катавба и маши. Но эта работа не вызвала особого интереса.
В 1970-е годы о том, что небольшие этнические группы утрачивают свои языки и переходят на боле распространенные в их регионе, стали говорить чаще.
В 1973 году вышла работа Нэнси Дориан «Грамматические изменения в умирающем диалекте», а в 1977 году была опубликована книга «Смерть языка» (Language Death).
Коренным образом ситуация изменилась только в начале 1990-х годов. Факт постепенного исчезновения многих языков был широко признан, и документирование исчезающих стало считаться одной из главных задач лингвистов.
По прогнозам Краусса, одного из ведущих специалистов по этой проблеме, сделанным в начале 1990-х, из более шести тысяч языков мира через сто лет должно сохраниться лишь около шестисот. Нынешние оценки более оптимистичны, но все равно примерно 30 – 35 % языков считаются находящимися под угрозой.
Процесс смены основного языка коллективом говорящих называют языковым сдвигом. Для него характерно изменение функций первоначального языка и нового языка с изменением поколений.
В конце 1950-х – 1960-х годах удивительным образом в разных частях мира государства вели схожую политику в отношении языковых меньшинств. У этих народов в принудительном порядке изымали из семей детей и отправляли их учиться в интернаты, где обучение шло на доминирующем языке. В результате подросшие дети не только не владели языком своего народа, но и утрачивали связь с его культурой и часто уже не могли вернуться к традиционному образу жизни. Так происходило в СССР на Крайнем Севере, где с помощью военных вертолетов отслеживали детей, которых родители пытались спрятать на дальних стойбищах.
Однако следует учесть, что предсказать языковой сдвиг оказывается невозможно. Иногда все факторы, ему способствующие, в наличии, но исчезновения языка не происходит.
Николай Вахтин привел впечатляющие примеры из истории языков Сибири. Уже первые исследователи, отправлявшиеся туда в XIX веке, считали, что будут изучать языки «вымирающих инородцев».
Чем же объясняется неожиданное сохранение языков? Во многих случаях пессимистическая оценка языкового будущего оказывается основанной не на реальной ситуации, а на ожиданиях исследователя. Этому способствуют некоторые особенности функционирования языка в традиционном обществе при двуязычии. Старшее поколение обычно выступает как носитель традиционной культуры, в том числе и хранитель этнического языка. Представители среднего поколения могут даже говорить, что они вовсе «забыли свой язык», но проходит несколько лет, они сами достигают определенного возраста и начинают выполнять функцию носителя традиции. И тут оказывается, что они вполне сносно владеют своим этническим языком.
У многих народов исследователи видят одну и ту же картину. Старики говорят на этническом языке (и передают его детям, когда общаются с ними). Молодое поколение на нем не говорит, и принято считать, что знает его плохо или вовсе не знает. А через тридцать лет ситуация все та же, но в роли стариков выступает уже бывшее молодое поколение.
