Ключевым для перспектив науки и инноваций стремительно становится политика в отношении государственной тайны. Если с начала 90-х права собственности, в том числе интеллектуальной были «ничьи», то в последние годы маятник качнулся в другую, столь же неэффективную крайность – почти все по умолчанию считается госсобственностью, а знание - гостайной. В Указе Президента РФ «О перечне сведений, отнесенных к государственной тайне» (№ 90, от 11 февраля 2006 года) есть следующий абсурдный пункт (№ 54): «…Сведения о достижениях науки и техники, о технологиях, которые могут быть использованы в создании принципиально новых изделий, технологических процессов в различных областях экономики».
О проблеме засекречивания научной информации и об издержках режима секретности мы беседуем с академиком РАН Эдуардом Кругляковым, - до недавнего времени заместителем директора Института ядерной физики Сибирского Отделения РАН, а ныне – советником РАН. Ученому явно не до шуток о том, что свирепость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения. Бывший аспирант Круглякова, Красноярский физик Валентин Данилов осужден за передачу секретных сведений Китаю на 14 лет лишения свободы. В соседнем с ИЯФ Институте кинетики и горения СО РАН против завлаба Олега Коробейничева только что заведено уголовное дело по факту разглашения гостайны. Беседовала и готовила текст специально для Полит.ру корреспондент новосибирского издания Mega-nsk.Ru Ирина Самахова.
По поводу режима государственной тайны в применении к научной деятельности существуют две крайние точки зрения. Первая: ФСБ развязала необоснованные репрессии против ученых. Вторая: деятели науки готовы без оглядки продавать на запад лучшие научные достижения, причем не только свои собственные – поэтому усиление режима секретности оправдано.
Крайности как всегда мешают пониманию проблемы. В России не так давно был период полной сумятицы, когда сами руководители спецслужб добровольно сдавали иностранцам государственные секреты, к примеру, о системах прослушивания в зданиях зарубежных посольств. В это же время продажа российских «ноу-хау» за рубеж стала довольно обычным явлением. Кое- кто из покинувших Россию ученых к этому причастен. Один из самых вопиющих случаев широко известен: наш бывший соотечественник, перебравшийся в США, воспроизвел в Ливерморской национальной лаборатории технологию выращивания крупных нелинейных оптических кристаллов, создававшуюся в СССР десятилетиями. Причем, создавал эту технологию отнюдь не он один.
Рецепт, как бороться с этим явлением, давно существует: на Западе любой сотрудник научной фирмы дает подписку о неразглашении конфиденциальной информации. Нарушители караются экономически, и это более эффективно, чем угрожать ученому тюрьмой по статье об измене или шпионаже. Кстати, у наших охотников на «ученых-шпионов» как-то с логикой не все в порядке: если человек замыслил измену, то зачем ему в России заключать официальный контракт с иностранными покупателями, если достаточно уехать за рубеж и там продать свои знания совершенно безнаказанно?
Однако Данилов уже отбывает строгое наказание, Коробейничев и еще ряд видных российских ученых находятся под следствием…
По поводу вины или невиновности Коробейничева лично я ничего сказать не могу – не знаю существа дела. Но Данилов осужден совершенно напрасно! Как раз его дело демонстрирует издержки режима секретности. Главное – существующий порядок не исключает возможность произвола. За соблюдение режима гостайны отвечает множество ведомств, при этом списки секретных тем иногда противоречат один другому. Это случай Данилова.
Казалось бы, в такой ситуации следствие должно довериться ведущим специалистам, работающим в той же области исследований, что и обвиняемый. Но ни следствие, ни суд не приняли во внимание доводы коллег Данилова – представителей ряда авторитетных организаций, занимавшихся аналогичными исследованиями. Все они дружно утверждали, что никаких секретов контракт Данилова с китайцами не содержал. Данная тема была полностью рассекречена еще в 1992 году.
Впрочем, первый суд, закончившийся оправданием Данилова, все эти доводы учел. Зато второй отмел под смехотворным предлогом: эксперты не были приведены к присяге. После осуждения Данилова академик Юрий Рыжов на своем семинаре устроил «очную ставку» между крупнейшими экспертами по проблеме электризации космических аппаратов и двумя высокими чинами ФСБ. Единственное, что генералы смогли возразить на доводы ученых, так это то, что у экспертов ФСБ другая точка зрения.
А что это за эксперты – они сотрудники ФСБ?
Нет, экспертизу по делу Данилова проводили специалисты, работающие, в основном, в системе Министерства образования. Но можно представить качество экспертных оценок, если одни и те же личности давали заключения о работах по гидро-аэродинамике (в случае профессора Бабкина, обвиненного, как известно, в передаче секретных сведений в США), а потом проводили экспертизу по делу Данилова, где требовалось быть специалистом в области физики плазмы. ФСБ явно не хватает квалифицированных кадров. Как выяснилось, один из экспертов по делу Данилова вообще имел физкультурное образование!
Но ведь бывают, наверное, случаи, когда экспертиза не поддерживает сторону обвинения?
Бывают. К примеру, мне самому пришлось поработать в двух экспертных комиссиях (если не изменяет память, это были комиссии номер четыре и пять) по делу руководителей одного из петербургских НИИ, обвинявшихся в попытке поставки за рубеж оборудования «двойного назначения», с помощью которого, по версии следствия, возможно разделение изотопов и накопление расщепляющихся материалов, пригодных для создания ядерного оружия.
Не составило большого труда оценить, что с помощью изготовленного по контрактам лабораторного оборудования действительно можно вести работы по разделению изотопов. Можно даже приготовить требуемый изотоп в количестве, необходимом для создания бомбы - но на это потребуется 10-15 тысяч лет! Я настаивал именно на таком заключении комиссии.
И что дальше?
Увы, наша пятая комиссия оказалась не последней. Недавно я встретился с директором злосчастного института. Оказывается, дело до сих пор не закрыто! Похоже, следствие во что бы то ни стало хочет добиться нужного для себя результата. Институт пытаются взять измором.
А с какой целью?
Можно только гадать… К примеру, намечаются выгодные контракты на весьма внушительную сумму, а директор института, допустим, с кем-то из чиновников, дающих разрешения и осуществляющих надзор, не захотел поделиться…
Мне кажется, что система контроля над технологиями двойного назначения в своем нынешнем виде способствует расцвету коррупции. Существуют перечни запрещенных к вывозу за границу приборов и устройств с параметрами выше определенных значений. Вот вам реальный пример, имеющий отношение к предыдущему перечню секретных сведений. Там граница запрета на вывоз за границу магнетронов проходила на уровне мощностей, сопоставимых с мощностью этих приборов в бытовых «микроволновках». Это всего несколько сот Ватт.
Сегодня в России и еще в нескольких странах созданы СВЧ-приборы примерно в тысячу раз мощнее. Именно такие аппараты, а не допотопная рухлядь интересуют сегодня зарубежные научные лаборатории. Изготовить подобный прибор и вывезти его за границу для продажи, в принципе, можно – но только получив на это специальное разрешение. Ясно, что в подобной ситуации чиновник, по крайней мере, гипотетически, может захотеть дать разрешение за определенную мзду. Совершенно понятно, что такая практика не способствует конкурентоспособности российской науки и вступает в вопиющее противоречие с намерениями перевода экономики на инновационный путь развития.
Но какие-то режимы секретности все же нужны?
Государственную тайну охраняют во всех странах – если речь идет о военных технологиях. В любом случае оценить принципиальную новизну и значимость работы могут только сами ученые, поэтому они, а не чиновники должны заниматься составлением перечней. При этом бессмысленно пытаться засекречивать фундаментальные работы. В мире идет очень напряженная гонка за новым знанием, обогнавший стремится «застолбить» свой приоритет с помощью публикации. Если ты не заявил об успехе, его все равно не удастся сохранить сколь ни будь продолжительное время: конкуренты обязательно повторят результат и обнародуют его.
Кто вас, физиков, знает – вдруг придумаете нечто похлеще атомной бомбы. Вот и сидели бы все под замком на всякий случай…
За колючей проволокой как-то неважно думается...
А если говорить серьезно, то за всю историю науки в секретных недрах «первых отделов» ни одного фундаментального открытия сделано не было. Единственное возражение, которое могут привести – атомная бомба. Но все основополагающие научные результаты были опубликованы до начала войны, до 39 года, а потом ученые по собственному почину стали засекречивать эти работы, опасаясь, что бомба может быть создана в гитлеровской Германии.
Оборонные ведомства не приспособлены для занятий фундаментальной наукой. Хотя время от времени приходится слышать о таинственных «открытиях», которые на поверку оказываются яркими образцами лженауки. Несколько лет назад мне на отзыв попалась некая бумага без заголовка и без подписи – видимо, из-за повышенной секретности. Из этой бумаги стало понятно, что в недрах российского Министерства обороны антигравитацией интересуются. Понаписана чушь собачья, а ведь далеко не бесплатно делаются такие работы.
Или вот «торсионные поля» – в недавнем прошлом тоже любимая тема военных. Незадолго до распада СССР премьер Рыжков подписал постановление о начале исследований «спинорных полей» (вскоре они стали называться торсионными) и выделил щедрое финансирование на эту ахинею – 700 миллионов долларов.
Хотя тут, слава Богу, мы не одиноки. Несколько лет назад я узнал, что НАСА заключило контракт на выполнение работ по антигравитации. Спросил об этой истории у двух знакомых американских профессоров – нет, говорят, такое у нас исключено. А потом по электронной почте один из собеседников прислал информацию, что был, действительно, такой контракт, но ученые тут не при чем – это в НАСА создали новый отдел инноваций, вот они и оплошали.
Смешно. Хотя и тревожно в свете общей обстановки в стране и новаций с гостайной. Что, по-вашему, будет с российской наукой?
В российском руководстве явно просматриваются две силы. Одна пытается поддерживать науку и образование. Другая считает, что мы и без науки проживем. Да и в средней школе уровень, мол, образования чрезмерно высок, его следует понизить. Я ничего не придумал. Такая точка зрения среди некоторых высокопоставленных чиновников действительно имеет хождение.
В самом деле, если народ к обслуживанию нефтяной трубы приспособить, то зачем ему образование? Научить его слегка читать, писать - ну и хватит. А наука и подавно не нужна, баловство это. Только вот Китай такого подхода не понимает - не иначе как оттого, что у него своей нефти нет. Там сделана ставка на новые знания. Бурно развивается наука Китая, быстро догоняет он передовые страны - вопреки пророчествам наших младореформаторов, которые десять с небольшим лет тому назад предсказывали, что Китай стоит у края пропасти. Провалились легкомысленные прогнозы. Теперь нам остается лишь завидовать соседям.
