Если судить по географии экспортных поставок, самоепередовое высокотехнологичное предприятие Новосибирска – компания «Техноскан»из Академгородка. Среди покупателей лазерных систем с этой торговой маркой – ведущиевузы, крупнейшие научные и метрологические центры США, Европы и Азии. Выходит,можно и в России разрабатывать и производить наукоемкую продукцию высшегоуровня конкурентоспособности. Этот факт противоречит широко распространенномумнению, что наш поезд ушел, наука умирает, производительность и качество труданиже плинтуса, молодежь повально бездельничает. И вообще – какая может быть конкурентоспособностьпроизводства при отрицательной температуре воздуха большую часть года?
Просто на холоде надо быстрее шевелиться. Быстродумать, быстро говорить, быстро делать. Примерно так, как это получается у гендиректора«Техноскана», кандидата физико-математических наук Сергея Кобцева.
Чердаки, подвалы и всякие непрезентабельныепристройки – обычные места обитания частных инновационных предприятий Академгородка.«Техноскан» не является исключением, он ютится в подвале Новосибирскогогосударственного университета. Спускаясь по лестнице в душное подземелье, труднопредставить, что здесь производят сложнейшие высокотехнологичные приборы, безкоторых не может обойтись передовая наука развитых стран.
- Все начиналось еще в советские времена, в Лабораториилазерных систем при Научно-исследовательской части НГУ, – рассказывает СергейКобцев. – Лаборатория занималась разработкой и производством лазеров наусловиях хозрасчета, благодаря этому опыту мы потом относительно безболезненнои плавно перетекли в отечественный, а далее в мировой рынок. И тут началисьсложности. В развитых странах всю хайтековскую продукцию поставляют частные компании,и там не понимают, как это университет может что-то производить. Вузы во всёммире учат студентов и ведут научные исследования, а не занимаются “чистым”инновационным бизнесом. Кроме того, это практически всегда очень большиеорганизации с размытой ответственностью и крайне инертнойорганизационно-финансовой структурой, не приспособленной для какого-либопредпринимательства. В России сюда ещё добавляются сложности другого рода – таможня,валютные операции … Для преодоления всех этих проблем в 1993 году была создананаша компания “Техноскан”, которая в 1998 году получила официальный статусмалого научно-технического предприятия при НГУ, заключив для этого специальныйдоговор о сотрудничестве с университетом. При этом университетская Лабораториялазерных систем продолжает успешно существовать, и в этом качестве мызанимаемся исследовательской работой и обучением студентов. Это очень разумно,и альянс лаборатории с малой компанией оказался долгоживущим. А сейчас наконец-топришло общее понимание, что именно так и нужно делать – развивать наукоемкийбизнес при вузах и научно-исследовательских институтах. В последние годы выделяютсяспециальные гранты на поддержку сотрудничества университетов с малымиинновационными компаниями. В 2007 году НГУ совместно с компанией «Техноскан» выигралтакой грант, заняв первое место в рейтинге заявок, пришедших из более чем 50-тироссийских университетов. В этом году планируется масштабная программа поддержкитех исследований, которые будут проводиться университетами по заказу малыхинновационных предприятий.
- Можно чуть подробнее о том, чем именно занимается«Техноскан» в настоящее время?
- Сейчас в лазеростроении основную часть рынказанимают три технологии – полупроводниковая, твердотельная и волоконная. Укаждой из них есть свои преимущества и ограничения. А последний «писк», таксказать, – гибридные системы. Вот над ними сейчас работаем с увлечением, и уже естьопределенные результаты. С начала текущего года «Техноскан» поставил потребителямдве большие системы. Одну – в университет Астон в Великобритании, онапредназначена для записи микро- и наноструктур в прозрачных средах. Этоделается с помощью очень коротких лазерных импульсов с высокой энергией, покамало кто в мире выпускает коммерческие лазерные системы для этих задач. Так чтодля нас это хорошая ниша на рынке лазерной продукции. Еще одна системаотправилась в марте в научный центр Цукуба в Японии. Цукуба – это такойяпонский вариант нашего Академгородка, очень известное в мире место. Там одинлазер «Техноскана» уже стоит в Национальном Центре Метрологии, теперь пришёлзаказ из Университета Цукубы. А в прошлом году мы поставили нашу лазернуюсистему компании Панасоник. То есть в Японии наши лазеры набирают популярность,как, собственно, и во всём мире. Нам сейчас уже не надо особо тратиться нарекламу, внушительный список заказчиков на сайте Техноскана (www.tekhnoscan.com) говорит сам за себя.
-Интересно,а вы как свое будущее представляете? Хотите вырасти, выйти из этого подвала?
- Мы стараемся. Новосибирский университет небольшой,и в нем всем очень тесно, поэтому приходится обзаводиться помещениями за егопределами. Сейчас активно создается Технопарк новосибирского Академгородка,причем часть зданий вскладчину строят местные инновационные компании. Втехнопарк мы планируем перенести основной производственный процесс.
А пределов развитию нет, как показывает опыт.Удачный пример успеха русских инноваций – корпорация IPG Photonics, они нам близки, потому что тоже лазерамизанимаются. Начинали они в России, в подмосковном Фрязино, как подразделениеНаучно-технического объединения «ИРЭ-Полюс», потом отпочковались ипереместились в Германию, а теперь у них «голова» в США. За каких-то десять летони догнали самую крупную и успешную лазерную компанию Coherent Inc., которая базируется в Калифорнии.Та и другая компании оцениваются теперь почти в миллиард долларов, причем IPG осталасьпрактически русской компаний, в ней более 80% персонала – русские. Знакомыерассказывали, какое мощное впечатление производит штаб-квартира IPG в Массачусетсе – такойвеличественный современный «тадж-махал» посреди «одноэтажной Америки», иогромные российские флаги по углам развеваются. Вот что значит – ребята вовремяпоймали волну, уловили спрос на мощные волоконные лазеры для резки металла,когда еще мало было на этом рынке игроков с достойной продукцией. Компания теперьможет позволить себе нанимать лучшие кадры со всего мира. У них под бокомзнаменитый Массачусетский технологический, но в IPG пошли по особому пути – открылисвою кафедру в московском Физтехе. Считают, что наше образование лучше,студенты способнее. И это соответствует действительности.
Заметим, что компания IPG, успех которой вдохновляет СергеяКобцева, рванула к вершинам мирового рейтинга после того, как ушла из России.Тут можно вспомнить Зворыкина, Сикорского и еще множество российских талантов,которые расцвели на заморской почве, а на родине испытывали, мягко говоря, большиетрудности. Отсюда вопрос – как же нужно модернизировать Россию, чтобы у настоже начала развиваться инновационная экономика?
– В принципе,инновационная экономика возможна везде, где люди поставили себе такую задачу, –считает Сергей Кобцев. – К примеру, даже в такой еще недавно малоразвитой,сельскохозяйственной стране, как Южная Корея. Корейцы с неба звезд не хватают,там нет мощной Академии наук, как у нас. Но они приглашают зарубежных ученых,обещая им хорошие деньги. На самом деле платят что-то среднее между Россией иСША, но для наших людей, к примеру, это привлекательно, русские ученые тудаохотно едут и работают. Корейцы сами своих молодых людей отправляют учиться наЗапад, заключая с ними специальный договор – как и в Китае это делают. Иобразованная молодежь возвращается потом на родину, начинает работать в своихуниверситетах. На меня лично большое впечатление произвел южнокорейскийУниверситет инновационной гармонии. Он огромный – больше нашего Академгородка.Кроме всего прочего, там есть специальные здания, где созданы все условия дляработы венчурных капиталистов – они непрерывно сканируют университет иподхватывают все новое, что появляется в лабораториях. Это реальная точка взаимодействиянауки, образования, малых инновационных компаний и крупного бизнеса. Почему бы иРоссии не пойти по этому пути?
- Говорят, у нас это все пока невыгодно, можно болеепростым способом делать деньги…
- Технологические инновации на самом деле оченьприбыльный бизнес, посмотрите на NASDAQ,специализирующийся на акциях высокотехнологичных компаний. Ещё более выгодновкладываться в эти компании до того, как они становятся публичными. Обратите такжевнимание на то, что в России на всех уровнях стало гораздо больше разговоров обинновациях в кризис – тогда, когда упала доходность вложений в недвижимость, вакции компаний сырьевых отраслей, финансового сектора и так далее. Вот ироссийские инвесторы заговорили об инновационных проектах и прорывных технологиях.А прорывные технологии «подтягивают» за собой остальную экономику. Показательтого, что Южная Корея правильно выбрала вектор развития, – корейскиеавтомобили. Люди сравнительно недавно еще на телегах ездили, а теперь ихавтомобилестроение конкурирует с японским по качеству. В Южной Корее, кстати,практически все население ездит на корейских машинах, и это впечатляет. Другойтакой страной с тотальным автомобильным патриотизмом является разве что Япония.
- Российские капиталисты и государственные «институтыразвития» хором заговорили об инновациях, но при этом утверждают, чтозначительных перспективных проектов в РФ нет – у нас просто некудавкладываться…
- С одной стороны, это так и есть – проектов малопотому, что мало инноваторов. Если не брать в расчёт IT-компании, то сегодня реально вновосибирском Академгородке работают не больше 25-30 инновационных компаний,которые успешно развиваются. Ну, а в американской Силиконовой долине, кпримеру, их тысячи. При определённой концентрации хай-тек компаний в одномместе количество переходит в качество – формируется определённая средаобитания, появляются яркие примеры успешных инвестиционных проектов, в общем,дальше читайте о том, что происходит вокруг Стэнфордского университета иливокруг MIT. Не думаю, что есть другой путь,кроме создания благоприятных условий для роста существующих малых компаний иприумножения их числа. Инновационные гиганты типа той же «Панасоник» невозникают по мановению волшебной палочки на ровном месте.
- А у «Техноскана» есть перспективные инвестиционныепроекты?
- Проекты-то у нас есть, причем всякие – требующиевложений от трех копеек, фигурально выражаясь, до нескольких миллиардов рублей …Стыдно признаться в приличном капиталистическом обществе, но до сих пор мыразвивались исключительно на свои средства. А сейчас в раздумье находимся. Вот,в «Роснано» подали недавно предпроект, но сами же его притормозили. Причина втом, что не можем пока понять – будет ли удачным масштабное вмешательство «Роснано»в наш бизнес: они ведь сами пока не имеют опыта управления инновационнымипроектами. Мы решили попробовать посотрудничать с инвесторами на небольшомпроекте. Это новая для нас тема – лазерные маркеры. Есть партнеры – компания изКалифорнии, у них хорошо поставлена электроника, софт, есть знание рынка – но уних нет подходящих лазеров и опыта их производства, а это как раз мы можемделать. Недавно мы подали совместную заявку в российскую компанию «АйМэнКапитал»,у них есть венчурный фонд, совместный с Новосибирской обладминистрацией.Посмотрим, как это пойдет.
- Про Новосибирск говорят, что у нас хорошийинновационный потенциал. Но реально инновационных компаний мало, и прироста ихчисла не наблюдается. К тому же сами компании остаются малыми, не растут, непревращаются в международные корпорации. С чем связан такой «застой»?
- Можно долго перечислять, чего не хватает дляразвития инновационных фирм. В Академгородке, к примеру, все частные компанииизначально существовали на птичьих правах, здесь нельзя было ничего строить –ни производственных площадей, ни офисов, ни жилья для сотрудников. Теперьситуация меняется, строится технопарк. Но пока не очень понятно, как всё этозаработает, будет ли серьёзное изменение инновационной ситуации в целом. Мнеприходилось бывать в технопарках за рубежом, в частности – в Канаде, в районеВанкувера. Что они делают, чтобы технопарк рос и развивался? Привлекаютинновационные компании всякими льготами – земля почти бесплатная, налоговыельготы на несколько лет. Плюс совсем уж фантастическая льгота – властиВанкувера компенсируют компаниям половину затрат на первоначальноеобустройство, зарплату сотрудникам, закупку оборудования. Эта поддержкадействует в течение трех лет, пока компания встает на ноги. И это выгодноместным властям, потому что у них на территории атмосфера возникаетхайтековская, и все больше компаний туда стремятся. Или Сингапур – маленькаястрана-город, но там два крупных технопарка. Они привлекают не только своисингапурские, но любые другие компании со всего мира. Чем привлекают – удобнымисовременными офисами с возможностью трансформации под нужды компании,налоговыми льготами, опять же финансовыми компенсациями затрат. Но в Сингапуре,допустим, электроэнергия дорогая, поэтому не всем выгодно там работать. Россиятоже могла бы поучаствовать в соревновании по привлечению и стимулированиюхайтековских компаний. Совсем не плохой идеей мне видится, например, поддержкапередовых компаний (скажем, резидентов Технопарка новосибирского Академгородка)современным производственным оборудованием. Компании и так строятся в технопаркеза свои деньги, и это, естественно, замедляет их развитие, так вот помощь им воборудовании своих производственных площадей была бы очень актуальной иэффективной. Можно и не помогать, конечно, но тогда все будет происходить вестественном темпе, и лет эдак через сто Россия станет инновационной державой.Если доживет, разумеется.
- А как у вас в “Техноскане” обстоит дело с кадрами?Берёте со стороны или сами себе готовите в университете?
- И так и так, но в конечном счёте большая частьсотрудников компании – выпускники НГУ. С физиками нет проблем, есть проблемы среальными инновационными менеджерами – это вообще сейчас в России самый главныйдефицит. В Штатах только свистни, и сразу набегут десятки и сотни менеджеров сопытом успешной раскрутки инновационных компаний. У нас нет этой питательнойсреды, нашим инноваторам приходится совмещать функции изобретателя ипредпринимателя, что далеко не у всех получается. Формально менеджеры в нашихвузах готовятся, но сейчас это чистые теоретики, а надо, чтобы онипрактиковались как минимум год-два на реальных инновационных предприятиях. Дляначала с маленькой зарплатой – как будущие риэлтеры практикуются в продвинутыхриэлтерских агентствах. Вот хоть к нам в «Техноскан» пускай приходят, мы толькоза.
- Выходит, лидеры новосибирских успешных компанийсовмещают функции идеологов-инноваторов и менеджеров?
- В основном, да. Лидер все на себе тянет, а этонеправильно. Может быть, поэтому мы и не растем так быстро, как могли бы приправильной постановке дела. Если по уму, то нужны не толькоменеджеры-руководители компаний, но и менеджеры конкретных проектов внутрикомпании. У нас сейчас идут несколько проектов одновременно, и у каждого свойбюджет, свои задачи и свои сроки. Рук, точнее, голов сильно не хватает. Правда,появляются интересные примеры замысловатых траекторий обучения – один из нашихпрактикантов, студент физфака, после четвёртого курса перевёлся наэкономический факультет. Сказал, что четырех курсов физики ему хватит, а экономическиезнания помогут стать инновационным менеджером. Теперь заканчивает учебу на экономическомфакультете НГУ и продолжает работать в «Техноскане».
-Сергей,расскажите подробнее про ваши отношения с НГУ. Вы преподаете?
- Я не веду учебных курсов, однако постоянно руковожукурсовыми и дипломными работами студентов кафедры “Квантовая оптика”физического факультета. Это, кстати, даже больше времени отнимает, чем лекциичитать или семинары вести. Кроме того, руковожу работой аспирантов. Запоследние четыре года под моим руководством защитилось 3 сотрудника лабораториилазерных систем, сейчас у нас ещё один аспирант работает над диссертацией. Нашаобразовательная и научно-исследовательская деятельность ведётся в рамках Лабораториилазерных систем НГУ, а компания «Техноскан», по сути, занимается внедрением нашихже наукоёмких разработок.
- Я правильно понимаю, что вы единственное малое инновационноепредприятие при НГУ?
- Точнее сказать – единственное, которое уцелело.Когда заключали тот уже легендарный договор с ректоратом, казалось, что этотолько начало, пилотный проект, а следом поднимется целая волна инициатив.Такого не получилось, потому что трудно найти равновесие между большимгосучреждением и маленькой частной компанией. К тому же опыта ни у кого небыло, и законодательство, мягко говоря, не помогало. Мы выжили, а другие – нет.А вообще понятно, как это может быть устроено. Есть такой университет Астон вБирмингеме, мы с ними сотрудничаем, поэтому и с опытом знакомы. У них такустроено: университет владеет интеллектуальной собственностью, квалифицированныекадры имеет, и есть компании, которые хотят всем этим пользоваться. У нихсистема следующая – платите взнос и пользуйтесь всеми возможностямиуниверситета. Взнос не маленький, в районе 300 тысяч долларов. Компанииприходят и уходят, потому что не у всех получается выгодно распорядитьсянаучными идеями и наработками, но университет никогда не остается в накладе. Авообще, разные могут быть подходы. Что касается НГУ, то нам не помешал бы некийконсультативный совет, который может спокойно, творчески и концептуально подуматьо стратегии университета. Ученый совет НГУ, к сожалению, – это не то место, гдеможно что-то обдумывать, там, как правило, голосуются уже подготовленныерешения. Я предлагал предыдущему ректору НГУ создать Совет университета (Advisory Board по западной терминологии),нопока это предложение не реализовано. В такой совет (назовём его Совет ДрузейНГУ) могли бы войти успешные и известные выпускники, ученые, инноваторы, представителиэндаумента НГУ –словом, все, кто болеет за университет, заинтересован в егоразвитии и готов творчески обсуждать неожиданные идеи.
- В Томске есть университет с ярко выраженнойсовременной стратегией – ТУСУР. Но там от ректора это идет, он провозгласил,что основная задача университета – «производство» инновационных бизнесов. Идействительно, в ТУСУРе активно действует студенческий бизнес-инкубатор, тамрождаются малые компании. Потом они растут, отпочковываются от вуза, но непрерывают с ним тесной связи. У них неформальный девиз – «догнать и перегнатьМассачусетский технологический».
- Нормальный подход, но у НГУ должна быть своястратегия. Раньше готовили кадры для научных институтов СО РАН, и было всеясно. Теперь НГУ стал исследовательским университетом федерального уровня.Появилось много новых возможностей, усиливается исследовательская роль НГУ, этотоже можно было бы обсудить на Совете Друзей НГУ.
- Я думаю, что неформальный общественный совет, окотором вы говорите, был бы полезен и для выработки идей по развитиюАкадемгородка в целом. Пока складывается впечатление, что СО РАН, НГУ и Технопаркникак не связаны между собой и тянут в разные стороны. Я недавно беседовала сзампредом СО РАН академиком М.И.Эповым, так он высказал опасение, что изАкадемгородка может получиться такая коммунальная кухня, где хозяйки вместосотрудничества будут плевать друг другу в суп. Странно, что такая мощнаяструктура, как СО РАН, вроде бы немного побаивается Технопарка, который толком ещеи не родился…
- Побаиваются возможной конкуренции, как я понимаю. Появитсяв Академгородке какая-то альтернатива СО РАН – активные люди начнут уходить в частныекомпании. А их и так мало в науке, ученый люд в массе состарился и слегкаподзаснул. Все жалуются, что денег мало, а на самом деле в академическихинститутах сейчас потрясающие возможности для получения грантов – только пишизаявки, не ленись. Думаю, в дальнейшем люди просто разойдутся по интересам:кто-то будет заниматься фундаментальной наукой и при этом нормально жить,кто-то переместится в наукоемкий бизнес, кто-то полностью сосредоточится напреподавании. Для Академгородка в целом полезно завести репутацию успешного места,где есть много возможностей для трудоустройства.
- РАН сейчас под огнем серьезной критики законсерватизм и за отсутствие практической отдачи от исследований…
- Не нравятся мне такие крайности. Технопарк уже ненадо защищать, он так или иначе продвинется, и поддержка со всех сторон будетувеличиваться, потому что есть явная воля государства. Но из этого недалекие людиделают вывод, что фундаментальная наука – это что-то бесполезное, лишнее. Я сэтим категорически не согласен. Без науки не бывает развития, и надо, наоборот,всеми силами ее поддерживать, оживлять. Хотя в такой форме, как у нас, наука большенигде не существует, я бы не стал однозначно говорить, что РАН – это безнадежно.Одни предлагают ее разогнать, другие – модернизировать, третьи создают какие-топараллельные структуры. Насколько они будут эффективнее, никто на самом деле незнает. На Западе наука существует при университетах. Если бы у нас воцарилсятакой подход, то все НИИ Академгородка стали бы подразделениями НГУ. Сейчас этокажется чем-то фантастическим. Но «Техноскан», к примеру, на своем опыте готов показать,что наука в университете может быть достаточно сильной. Как подразделение Научно-исследовательскойчасти НГУ, мы вполне можем конкурировать с любой профильной лабораторией СО РАНи по уровню исследований, и по количеству и качеству публикаций, и по индексамцитирования, и по участию в международном научном сотрудничестве. Заподробностями отсылаю на сайт Лабораториилазерных систем НГУ. При этом мы еще и живем на свои деньги, поскольку выпускаеми продаем наукоемкую продукцию.
- Представляю, как могут кое-кого возмутить ваширечи. Скажут: «Дожили, университетская лаборатория Академию наук учит!»…
- Ну и напрасно. Наш Академгородок хорош именноразнообразием форм самореализации и творчества. Конкуренция между ними – это иесть жизнь.
