Заканчивается приемная кампания 2009 г. Каковы основные впечатления от ее проведения? Каковы главные итоги набора? Какие изменения в законодательство о приеме в вузы стоит внести? Об этом "Полит.ру" рассказали Дмитрий Бак, проректор РГГУ по научной работе и Григорий Канторович, проректор ГУ-ВШЭ, курирующий деятельность по приему абитуриентов. Беседовала Наталия Демина.
Как бы вы описали приемную кампанию 2009 года?
Я могу отметить лавинообразно возросшую пестроту предпочтений абитуриентов этого года. Раньше нельзя было и представить, чтобы школьник, скажем, из Саратова пытался одновременно поступить и на медицинский, и на философский, и на юридический факультеты в Саратове и Москве. Эта странность – оборотная сторона принципа доступности образования.
В этой новой ситуации одной из главных проблем становится профориентация школьников. Надо яснее человеку объяснить, в чем состоит суть его будущей профессии. На «днях открытых дверей я спрашиваю родителей тех ребят, которые собрались на филологический: «Почему дети сюда пришли поступать?» Обычный ответ: «Потому, что любят литературу». Любить литературу – прекрасно, но профессия ведь не в этом! Надо задаваться вопросом о том, чем придется заниматься в профессиональной жизни, а любить литературу может и физик, и подводник...
Нужно объяснять, что сам алгоритм «соединения человека с его будущим рабочим местом выглядит сейчас иначе, чем раньше.
Каковы результаты приемных "волн"?
С одной стороны, достигнута демократическая доступность образования, школьник с Сахалина может подать заявление в 200 вузов. А, с другой стороны, выявилась неожиданная пестрота выбора направлений, поступление в немалой степени стало напоминать лотерею или игру на тотализаторе.
В ходе этой же кампании абитуриенты следили за своим рейтингом как брокеры на бирже: здесь я тысячный, а там пятидесятый...Они не очень подчас задумывались о том, чему будут учиться, их больше волновала проблема – поступил/не поступил.
Огромное количество поданных в РГГУ заявлений делится на две группы – те, кто прошел по конкурсу и непрошедшие. И убыль – отсутствие подлинника аттестата – была как из первой группы, так и из второй. Почему из второй – понятно: люди, увидевшие себя на 302-м месте, и думать не могли, что у них еще есть шанс. Убыль была и из первой группы, т.к. сильные ребята поступили в несколько мест, как и льготники.
Вы, наверное, отмечаете всплеск интереса к сайту РГГУ?
Безусловно! В момент, когда были вывешены первые рейтинговые списки, наш сайт несколько минут «висел», был перегружен.
Как Вы думаете, ограничат ли в следующем году число возможных заявлений абитуриентов?
Не думаю. На «Эхе» 4 августа 2009 г. Евгений Бунимович говорил об этом. Я согласен с ним, что ограничения должны быть не административного, а естественного порядка и к ним нужно прийти осмысленным путем. Для административного ограничения придется создавать базу всех заявлений абитуриентов, что довольно трудоемко. Впрочем, есть и иные мнения, и они опираются на мировую практику – теоретически количество заявлений на бюджетные места может быть ограничено. Но – повторюсь – более разумно действовать не механически, не административно, а активнее заняться «профориентацией».
Возможно, что нужно ввести список приоритетов абитуриентов по выбору вуза. На первом месте – этот, на втором, если не попаду в первый, – должен пойти во второй и т.д.
Внутри РГГУ именно так и было. Каждого, кто подавал документы, просили выстроить факультеты и отделения в порядке желательности. говорили: вы будете проходить в порядке ваших предпочтений. Поэтому приемная кампания не стала для нас катастрофой. Я сам в приемной комиссии не работал, поэтому могу без опасений нарушить политкорректность высказать благодарность – не себе, а своим коллегам. Наша приемная комиссия была организована очень разумно: прием проходил не по направлениям, не по факультетам, а по алфавиту, заявление сдавались «в одно окно». Абитуриент Иванов приходил, приносил документы и говорил, я хочу подать на культурологию, историю и др.
Есть информация, что сотрудники РГГУ как и других вузов «стоят на ушах», отозваны из отпуска?
В большинстве случаев не «отозваны», а не ушли в отпуск своевременно, потому что много работы с документами, я уже говорил о трех «волнах»...
Сотрудники останутся без отпуска?
Нет, почему же – просто уйдут в отрпуск позже. Мы сделали максимум возможного, чтобы облегчить работу сотрудникам приемной комиссии. Им действительно нелегко – они же работают «до последнего клиента». Но коллеги с пониманием относятся к ситуации, это же наше общее дело – новый набор!
Какие в РГГУ самые престижные направления?
Судя по результатам подачи документов, это – юриспруденция, экономика, менеджмент, международные отношения – называю в произвольном порядке.
Вузы на самом деле «соревнуются» друг с другом за хороших абитуриентов?
Да, конечно, это всегда было так. Если в таком-то году в вуз X был конкурс поменьше, то большой шанс, что на следующий год туда подадутся больше абитуриентов и конкурс повысится, и наоборот. То что прежде случалось от года к году, сейчас происходит ото дня ко дню, почти онлайн. Это очень похоже на букмекерские ставки. Каждый школьник и его родители непрерывно анализируют все сайты вузов – ага, здесь документы забрали, а здесь сдали оригиналы. Ага, там мы подымаемся, наши акции растут, мы были 60-ми, а теперь 40-е. Все это, еше раз подчеркну, ситуация абсолютно новая. И детям, и родителям нелегко, иногда нервное напряжение попросту зашкаливает...
* * *
Каковы первые впечатления о приемной кампании этого года?
За разговорами о ЕГЭ, о контрольно-измерительных материалах, мы не заметили, что мы перешли в другую жизнь. В большинстве вузов теперь нет вступительных экзаменов. И это огромный и как оказалось больший, чем мы думали институциональный сдвиг, который плохо согласуется с остатками институциональной системы, которая была раньше. Все время выявляются шероховатости – их надо разруливать, а кроме того, никто не имел опыта работы или существования в этой новой реальности. В первую очередь, абитуриенты и их родители. Одной из особенностей этой приемной кампании является то, что люди потеряли ориентиры. Они хотят действовать рационально, а не знают как.
В следующем году всем будет легче, потому что появятся результаты набора этого года. При всех недостатках ЕГЭ важно, что можно сравнить 320 баллов в этом вузе и в другом. Откинем 2% липовых результатов, но мы все-таки видим, с какими баллами куда поступают. В этом году такой информации заранее у абитуриентов не было.
Важным тезисом всей концепции высшего образования в России для меня является такой: наша страна очень большая с реально разными по уровню преподавания вузами и с реально разными по уровню детьми. Не может быть одинаковых по уровню выпускников. Наша задача отсечь всех, кто не может учиться в вузе, в силу того, что сегодня не готовы, и помочь остальным распределиться по уровням, потому что стране нужны не только топовые вузы. Когда говорят, что все вузы будут как Гарвард или МГУ, это же невозможно. Нам нужно помочь вузам и абитуриентам найти друг дружку для обоюдной пользы, а тогда вузам нужно давать о себе правдивую информацию.
Старые ориентиры – пути, опыт поступления в вузы – все оказалось ненужным, а мы до сих пор невольно используем прежние термины, которые сегодня лишены содержания.
Вы были 13 августа 2009 г. на совещании с участием ректоров вузов, руководства Рособрнадзора и министра А. Фурсенко?
К сожалению, нет. Министерство образования и науки на некоторые встречи приглашает только «своих» журналистов.
На мой взгляд, там было не так много интересного. Звучал самоотчет ректоров. Все докладывали, как у них всё замечательно и что все уже завершили прием абитуриентов. Татьяна Алексеевна Бархатова из Рособрнадзора сказала: «Интересно, с кем же мы воевали за ЕГЭ?» А из бесед в кулуарах стало понятно, что многое ректоры ситуацию сильно приукрасили…
Первый термин уже из прошлой эпохи – это конкурс. Мы все годы публиковали цифры «столько-то человек на место», и они действительно помогали как-то ориентироваться. Сегодня слово «конкурс» лишено привычного смысла, количество заявлений в вуз на одно место – это не конкурс в прежнем понимании. Очень большим количеством заявлений на одно место на совещании у Фурсенко отчитывался университет N, вполне хороший, нормальный вуз. У них около 62 тыс. заявлений. Но при этом оказалось, что N по старинке проводит на каждую специальность отдельный конкурс. На одном направлении у них 10 мест, на другом – 15, а на менеджменте – 4 места. При этом набор вступительных испытаний один и тот же. Уж очень сильно абитуриент должен разбираться, чего же он хочет, чтобы не подать заявление на все специальности сразу. Поэтому отношение количества заявлений к числу мест зависит в т.ч. и от дробности предложений факультетов. Скажем, мехмат МГУ – это 400 с лишним человек и это одна ситуация, а университет N с малым числом мест на некоторые направления – другая.
Так что число заявлений в вуз теперь мало о чем говорит. К сожалению, из информации о числе заявлений абитуриент не может сделать вывод о том, велика ли конкуренция, а лишь о том, что выпускники школ подавали во множество мест, это их право, это их свобода. Мы впервые в этом году поняли, что кончилась эпоха советского дефицита, когда вуз распределяет свой ресурс. Сейчас выбирают абитуриенты, и вузы стали нервничать. Если раньше объявляли, что зачисляешь абитуриента – он кланялся и благодарил, а сегодня он говорит: «Нет-нет, отдайте мне документы, меня берет МГУ». А вуз отвечает: «Как? Я же уже отчитался начальству, что закончен набор». Места в вузе перестали быть дефицитом – и это первое, с чем надо проститься.
Во-вторых, приемная кампания этого года показала, что жесткое планирование сверху контрольных цифр по приему нужно отменять. В трактовке Министерства образования и науки оно напоминает апорию «Ахиллес и черепаха». У меня 100 бюджетных мест, я первых 100 человек объявляю. Потом прошла неделя, у меня освободилось 40 мест, я беру следующих 40. Проректор одного вуза звонит мне и говорит: «А как вы делаете? У меня 4 места на менеджменте и 1500 заявлений, что ж я только 12 человек могу пропустить? Но я же знаю, что они уже ушли в другие вузы, что мне делать?»
На наш взгляд, кампания этого года – это яркое свидетельство того, что надо делать следующий шаг – переходить к нормативному финансированию, как делают практически все европейские страны. Сколько набрал студентов, столько тебе государство выделяет по нормативу сопровождающее финансирование и не надо говорить, что это только западная традиция. Вся наша средняя школа практически перешла на этот принцип.
Вы имеете в виду, что нужно перейти на подушевое финансирование и в вузах?
Конечно! Раньше как в школах было? Был план по набору, а сейчас не так. Сколько набрал, столько и денег получишь. Ты не можешь набрать миллион, и не можешь 2 человека. Есть какие-то разумные границы. У вузов такой границей может быть лицензионная численность, например. Можно поискать механизм ограничения, только надо понять, что никому от этого не будет плохо, а всем только хорошо.
Пределов сверху и снизу быть не должно?
Нет, конечно, какие-то ограничения сверху должны быть, но гибкие. Я вчера кого-то из Министерства спросил: «Что произойдет, если у меня до закрытия первой волны заберут 10 заявлений и тут же перенесут их в МГУ. Кому будет хуже?» Детям? Вроде бы нет. Они выбрали тот вуз, где им кажется лучше. Государству? Тоже вроде бы нет. Вузам будет плохо, потому что один должен сказать, что не выполнил набор, а другой перевыполнил и просит добавить ему денег. Может быть, тогда пора устранять это очевидное несоответствие, отменив контрольные цифры?
Еще раз повторю, что в средней школе мы на этот принцип перешли, хотя и с большим сопротивлением. Демографический спад заставил.
Дело еще в общежитиях, в учебных площадях, в количестве преподавателей, сколько вуз может обучить без снижения качества…
Конечно. Если вуз перестанет бояться, что он не выполнил норматив, то он будет действовать в более спокойных условиях.
С этим связана и еще одна очень важная тема, что мы переходим на систему 4+2. Это же не просто подражание Западу. Сегодня в этом году мы в стране еще ведем прием по старому. В Вышке мы почти полностью перешли на систему бакалавр-магистр, но остались некоторые направления с набором на специальности. Через 5 лет эти люди выйдут на рынок труда. А потом мы опять будем говорить, что он не соответствует структуре выпуска вузов. Кто будет виноват? Фурсенко что ли? Фурсенко через 5 лет с очень высокой долей вероятности уже не будет министром образования. Не может Министерство отвечать за то, что будет через 5-6 лет. Это нереально, надо же тоже избавиться от этой иллюзии, планировать прием в вузы уже по-другому, дав больше инициативы вузам.
Какие выводы о прошедшей кампании по приему абитуриентов можно сделать после завершения первой и второй волн?
Для нас волны – дело уже не новое. Мы в последние годы принимали по результатам ЕГЭ в широких масштабах. И пусть не в таком масштабе и пусть не во всех аспектах, но с этим явлением мы уже столкнулись. В первоначальном проекте приказа Минобрнауки о приеме не было никаких волн. Наше Министерство думало, что жизнь устроена так, как им хочется: «Die erste kolonne marshiert…». Через неделю мы публикуем приказы и все. А когда мы им сказали: «Ну, как так? У вас же олимпиадники будут сидеть в МГУ на экономфаке, в МГИМО, в Вышке, Финансовой академии… Причем самые сильные так будут сидеть. Нельзя так делать». Волны зачисления видятся неизбежным компромиссом при переходе из старой системы в новую.
Теперь о цифрах приема. Я смело отношу наш вуз к одному из самых престижных в своей сфере. Мы получили 25,5 тыс. заявлений от более 8 тыс. абитуриентов на 1110 бюджетных мест. В среднем один человек по 3 заявления на разные бюджетные конкурсы. Такого числа абитуриентов у нас еще не было, хотя уже давно принимаем по результатам ЕГЭ. У нас максимальная цифра была около 5 тыс. Причем, очевидно, что часть абитуриентов – это, как назвал их один из ректоров, «образовательные туристы». Они неслись по Москве и подавали заявления везде. Над этим можно смеяться, но, к сожалению, большинство вузов не помогли абитуриенту определиться.
Здесь можно использовать аналогию с продажей дефицитного товара в советское время. Она как всякая аналогия хромает, но тем не менее. Когда я сижу на дефиците и продаю, допустим, сапоги, то если на одном царапина, а другой немножко скособоченный, то все равно сапоги возьмут и я не заинтересован в том, чтобы давать о моем товаре полную информацию.
Мы уже много лет по мере подачи заявлений публикуем на нашем сайте www.hse.ru выдержки из базы данных, где видны фамилии поступающих и их оценки, льготы. И люди могут, может быть, плохо, но ориентироваться, каковы их шансы на поступление. Большинство других вузов этого не делают. С большим трудом от них удается "выбить" хотя бы публикацию числа поданных заявлений. Когда вузы поймут, что информационная открытость нужна, прежде всего, им самим, а не только абитуриентам, тогда, может быть, дело с приемом сдвинется в лучшую сторону.
Какую роль сыграли олимпиадники и различные льготники?
К нам было подано более 1800 заявлений от 1150 победителей олимпиад, которых мы обязались взять без конкурса и которые могли заполнить все наши бюджетные места. Это отдельная тема, что по отношению к олимпиадникам вузам тоже ставят очень жесткие границы в мелочах и заставляют делать то, что, на мой взгляд, неправильно. Многие победители олимпиад, имеющие безусловное право приема в любой вуз, подавали на несколько направлений сразу и мы точно знаем, что и в несколько вузов.
Прием этого года выявил еще один интересный феномен. Победитель олимпиад, допустим, по социологии, прошедший по своим баллам по ЕГЭ на факультет экономики, не пользовался своим правом внеконкурсного поступления на социологию и шел на экономику. Тем не менее, тех, кто воспользовался своим правом победителя олимпиады и поступает в ВШЭ, сейчас 603 человека. Один к трем к числу всех заявлений от олимпиадников (1800).
Дальше у нас есть категория льготников-инвалидов. От 129 человек было подано 230 заявлений. На сегодня (14 августа 2009 г.) у нас принято в Вышку 58 человек. Я, кстати, думаю, что начавший шум, что будет диспансеризация, оказал влияние на итоги набора по льготникам.
Вы заметили отток документов после заявления Я. Кузьминова о диспансеризации первокурсников?
Оттока не было, просто те, кто боялись проверки, не принесли подлинников документов. Здесь механизм другой, здесь все идет более тихо. Ушел «льготник» в другой вуз или не ушел – неизвестно.
Тем не менее, нам кажется, что эту систему льгот нужно кардинально менять. Здесь есть очень простое средство, и мы надеемся, что со следующего года оно будет введено. Да, ты – олимпиадник или ты – ребенок-сирота, у тебя есть право на льготное поступление. Воспользуйся своим правом, но только в одном вузе, а в другой вуз поступай, но уже на общих основаниях. Это очень простое правило и его легко контролировать. Хочешь льготу, сразу отдавай подлинники документов. Приходи с подлинником, потом, если что, мы тебе его отдадим. Это сразу снизит наплыв льготников раза в три. На совещании у Фурсенко я слушал отчеты ректоров и понял, что у вузов среднего уровня такой проблемы наплыва поступающих вне конкурса вообще нет. С олимпиадниками – кто пришел, тот пришел, а льготники у нас люди тоже разборчивые, поступают в хорошие вузы и на престижные факультеты. У нас они, например, подают на факультет мировой экономики, популярный факультет, где нужно знание двух языков. Мы одного абитуриента спрашиваем: «Что ты делаешь? У тебя 25 баллов за ЕГЭ по английскому языку, ты же не сможешь учиться». А он отвечает: «А я хочу! Я справлюсь». У него может быть хорошая математика, а английский хромает.
Можно конечно за год подтянуть, если интенсивно учиться, но при большой загрузке по другим предметам это будет очень сложно.
Может быть, но проблема в том, что если он сильный абитуриент, ему не нужны льготы. А льготники, как правило, люди с объективно более низкими баллами, худшим уровнем подготовки, поэтому на сложных специальностях им будет трудно учиться.
Что можно сказать о сильных ЕГЭшниках?
Несмотря на пущенный через ЖЖ слух, что престижные вузы заполонили абитуриенты со 100-балльниками с Северного Кавказа, для нашего университета это оказалось совсем не так. Цифры говорят сами за себя. У нас вообще не было много 100-балльников из южных регионов . Возможно, сказывается репутация вуза, где трудно, хотя и престижно, учиться. Что-то я не очень слышал, что для поступления на мехмат давали взятки. А почему не нужны взятки? Потому что там учиться надо.
Вот результаты наших абитуриентов по русскому языку. В ВШЭ 150 человек принесли 100 баллов по русскому языку. Из них 56 – выпускники школ Москвы, 14 – из Московской области, 8 – из Краснодарского края, 1 – из Карачаево-Черкессии, 4 – из Удмуртии, 2 – из Дагестана… Я не говорю, какие они по реальному уровню знаний, но какого-то массового явления я не вижу.
Результаты математики по ЕГЭ: у нас было 69 человек 100-балльников, 31 – из Москвы, 10 – из Чувашской республики, 5 – из Московской области, 2 – из Калмыкии…
Результаты по английскому языку: у нас 35 человек 100-балльников, не удивительно, что из них 11 абитуриентов из Москвы. Видите, по всем стобалльникам – треть или половина из московского региона. Еще «англичан»: 1 – из Кабардино-Балкарии, 1 – из Ингушетии, 4 – из Чувашии…
И последнее. ЕГЭ по обществознанию. Здесь вообще мало, всего 20 стобалльников. Здесь 4 из Москвы. Так что массового наплыва стобалльников из южных регионов у нас нет.
Может быть, это только в вашем вузе, люди понимают, что здесь придется учиться.
Может быть.
Глава Рособрнадзора Л. Глебова опровергла этот миф о кавказцах-стобалльниках, но потом не раз отмечала, что есть подозрения, что в некоторых регионах экзамены проходили с нарушениями. Мне кажется, что Рособрнадзор тоже виноват в распространившихся слухах, вместо того, чтобы опубликовать статистику по регионам, люди начали питаться мифами. Опубликовали бы где, кто, как сдал ЕГЭ, в каких регионах и люди бы сами посмотрели, посчитали, насколько статистика правдоподобна или нет, есть ли отклонения…
Данные по ЕГЭ у меня лежат на столе, но они не полные. Итоги еще не полностью подведены. На самом деле, смотреть нужно не только это. Многие поняли, что поставишь 100 баллов и ты подставляешься. А 90 уже проще… Так что такая проверка – это большая и сложная работа.
Когда вы смотрели эти данные, возникли ли у вас какие-то подозрения по регионам России?
По России есть подозрения. Прошла информация, что Рособрнадзор перепроверял работы.
Да, что 25% процентов стобалльных работ оказались не такими хорошими.
Там сказано немного не так: 25% от перепроверенныхстобалльных работ! А перепроверили они 370 работ и не выборочно, а именно из тех регионов, где доля 100-балльников была выше, чем у других, всего это лишь 93 или 94 работы. Причем они проверили только соответствие оценки работе, т.е. качество проверки. Было ли это качество плохим намеренно или злонамеренно неизвестно. Наверняка были экзамены, которые проходили с помощью учителей, мобильных телефонов и др.
Правда ли что отменить 100 баллов нельзя?
Нет, это можно сделать, но только это могут сделать региональные образовательные власти, потому что они ответственны за проведение ЕГЭ в регионе. Сам Рособрнадзор сделать этого не может. Мне кажется, что нарушения в процедуре сдачи ЕГЭ были, но это не самое главное.
Сколько у нас отличников по ЕГЭ? 2330 стобалльников по всем предметам по всей стране.
Не так много.
Ну, допустим, четверть или треть из них не являются отличниками. Не самая острая проблема. Надо много и долго работать, чтобы улучшать эту систему. Вчера ректоры брали под козырек, как у них все хорошо, что больше не звонят им по поводу списков, но я думаю, что это слова, что лазейки находят.
Как Вам показалось, склоняется ли Министерство к введению каких-то изменений? Возникло ли общее мнение, какие меры нужно ввести в следующем году?
С отменой контрольных цифр по приему Министерство пока в глухой «несознанке». Другая тема – с нашей точки зрения, совершенно не нужно таких длинных второй и третьей волны. Достаточно 3-4 дней. Мы сделали календарную раскладку, что третью волну можно завершить числу к 15 августа.
Одна из прозвучавших на совещании ректоров идей – дать вузам большую свободу по срокам во 2 и 3 волне, не синхронизировать эти волны. Но нам кажется, что слишком большой кровью синхронизация сроков зачисления прошла в этом году и пока она еще является благом.
Нужно отменить или ослабить мелочные предписания в деталях. Министерство предписывает нам до 30 июля закончить прием подлинников у олимпиадников, и 30 же мы должны повесить приказы о их зачислении. Как можно это сделать в один вечер? Неужели в Министерстве нет документооборота? Я должен пропустить все документы через юротдел, через общий отдел, через приемную комиссию, все это дело ответственное, а потом к ректору на подпись, а потом отсканировать…
То, что будет отменен ЕГЭ, это сказки. Я уже неоднократно заявлял, что ЕГЭ – это необходимость времени, что это не чьи-то происки. Стихли разговоры про качество КИМов. На мой взгляд, КИМы могут быть главным предметом обсуждения, только пока люди с этим не столкнутся сами.
Очень важно дать полную информацию абитуриентам. Я понимаю, что чиновники из Министерства навешали на себя обязательства, которые не могут выполнить.
Что вы имеете ввиду?
В правилах приема написано, что в соответствующие дни вузы должны публиковать пофамильные списки и приказы. Но в списках должно быть число баллов. Пройдите сегодня по сайтам – нет такой информации. Я вчера Бархатовой об этом говорил. Я вхожу на сайт МГИМО и не вижу, сколько баллов набрал тот или иной абитуриент. Я вхожу на сайт Государственного университета управления (ГУУ), некоторые отсканированные приказы там повесили, а потом убрали. Сейчас висят только списки зачисленных. Сегодня на большинстве сайтов вузов этих баллов нет. Я думаю, что поставлен очень неожиданный эксперимент.
Для Министерства это, конечно, серьезный стресс.
Для вузов, прежде всего.
Вам этот эксперимент кажется плодотворным?
Да, вокруг приема столько лжи, что любая попытка получить объективные цифры является благом. Почему вузы сняли результаты по баллам? Потому что из них видно, кого они приняли. Я слушал на «Эхе Москвы» у Венедиктова выступления трех юношей, они уже поступили, они москвичи, у них средние баллы по ЕГЭ, и один рассказывает, что он с 53 баллами за ЕГЭ по математике поступил в МАИ на вечерний. Господи, Боже мой, да не полечу я никогда на самолете, который такой мальчик с 53 баллами по математике сделает.
Московский институт электроники и машиностроения (МИЭМ), когда-то очень классный вуз, и что он? Он, во-первых, не добирает студентов на бюджетные места, а, во-вторых, там для зачисления достаточно чуть больше 100 баллов по трем ЕГЭ. Кому это нужно?
Вы же говорили, что абитуриенты разного уровня должны найти адекватные им вузы. Вот и нашли.
Очень хорошо, но это значит, что МИЭМ не на среднем, а на низком уровне.
Да.
А вот этого он не хочет, МИЭМ – это же имя. Я сейчас смотрю свои данные, мы на сегодняшний день практически закончили прием. У нас в среднем по 80 баллам по каждому ЕГЭ: 320-340. Самый низкий средний балл у нас – у первокурсников на факультете философии.
Еще один исчезающий термин – это проходной балл. Что такое проходной балл? Когда мы первые списки сравнили с контрольными цифрами, то ректор сделал заявление, что для поступающих по ЕГЭ будет выделено не менее 25% бюджетных мест. Иначе у нас бы мест вообще не осталось.
Итоги третьей волны по результатам на вчера. На сегодня факультет бизнес и информатики по трем предметам – минимум 250 баллов, это значит в среднем 83. Плюс олимпиадники, плюс 2 льготника. Почему-то льготники не идут на бизнес и информатику, а хотят на мировую экономику.
Мировая экономика – минимум 341 по четырем предметам, т.е. тоже 85 в среднем за ЕГЭ. Самый маленький проходной балл, как я уже сказал, на философии, 290 по 4 предметам, около 72 в среднем.
Есть еще один абсурд и надо думать, что делать, он косвенно связан с контрольными цифрами. Я сегодня вижу, что переход от 341 к 340 по сумме баллов – это отсечение 15 человек. Могу ли я всерьез сказать, что те, у кого 340 хуже готовы, чем те, у кого 341, если это механическое суммирование 4 результатов экзаменов?
А что вы делали в этом случае? Тоже зачисляли?
Да. Это опять же причина, почему не нужны контрольные цифры.
А можете сказать, прием этого года более сильный, слабый или такой же, как в прошлые годы?
А я не знаю, как сравнивать с уровнем прошлого года. Это смогут сказать только преподаватели и первые сессии.
Увеличилось ли географическое разнообразие абитуриентов?
У нас 2-3 года назад, когда пошел ЕГЭ, был скачок на 50% с лишним абитуриентов из других регионов страны. Среди абитуриентов было около 40% москвичей, 14% от Московской области, а все остальные – иногородние. В этом году будет примерно как в прошлые годы. По зачислению, конечно, цифры немножко изменятся, и у меня есть ощущение, что доля москвичей в этом году будет несколько выше за счет платников.
Неожиданно мы набрали значительно больше платников, чем планировали. Люди уже стали разбираться: я бы бесплатно в такой-то вуз попал, но лучше за деньги, но у вас.
А как вы вообще решали, какую сумму поставить как сумму отсечения?
Чтобы было примерно 25% поступивших по конкурсу результатов ЕГЭ.
Вы не можете проводить собеседование?
И не нужно. Мы раньше проводили, а теперь нам кажется, что не надо идти на поводу у этой старой системы. Нет никакой уверенности, что новая система хуже. Любая система ЕГЭ или вступительные экзамены несовершенна и не надо ее абсолютизировать.
Каковы результаты приема на факультет математики ГУ-ВШЭ?
Здесь своеобразная ситуация, потому что там был дополнительный экзамен, который проводился профессорами факультета очень жестко. Сейчас у нас отсечной результат там 265 баллов по 4 предметам, один из них – это баллы по их собственному экзамену, на котором они ставили оценки очень строго. При этом у них примерно половина – победители олимпиад и их было бы больше, но всех отстоять от мехмата МГУ не получилось.
Уходили на мехмат?
Мехмат МГУ – огромный и заслуженно знаменитый факультет, прием где-то 450 человек. Он как насос и когда они стали понижать планку, то люди от нас стали уходить туда.
Можете приоткрыть тайну, кто были вашими основными конкурентами в этом году? Математики уходили на мехмат. А кто куда еще уходил или откуда приходил?
Юристы уходили в МГУ, а ректор Финансовой академии Михаил Искиндаров мне на совещании сказал, что мы уводим абитуриентов у них. Очень важным моментом в этом году оказалось наличие мест в общежитиях, мы – вуз молодой, мы начинали с нуля, сейчас мы их строим, но мы не можем строить в Москве, это для нас неподъемно, мы строим в Одинцово.
А МГУ имеет в этом плане серьезное преимущество, они свои общежития сохранили. Были же и другие российские вузы с большими общежитиями, и они их разбазарили. МАИ, Энергетический институт и другие – сдали в аренду, продали. Они не вкладывались в реконструкцию, общежития устроены по старой коридорной схеме.
Общежития – это серьезная проблема, здесь быстро ничего не сделаешь. Все российское высшее образование концентрировалось в Москве и Питере, Новосибирске, Томске, Воронеже в свое время. Хотя Новосибирск – характерный пример того, что это можно изменить, нужны деньги, люди, среда…
Энергичный глава Сибирского отделения РАН.
Нужны новые преподаватели, но все равно деньги что-то дадут, статус что-то даст.
Как обстоят дела с набором в филиалы Вышки?
Нормально.
Был ли отток абитуриентов, скажем, из филиала в Перми в Москву?
Конечно, был. Но они могли поступать и туда, и сюда, и, как правило, они так и делали. На сегодня филиалы ребят на все бюджетные места набрали, с приемом все нормально, хотя я думаю, что региональные вузы в этом году сильнее почувствовали конкуренцию столичных вузов.
От них произошла утечка мозгов?
Понятно, что образование в столицах, в основном, лучше, чем в регионах. Конечно, и там есть сильные вузы. И разница в качестве быстро не исправляется. Это не Франция, не Германия, не США, где сильнейшие вузы рассредоточены по всей территории. Нравится нам или не нравится, но нужно исходить из того, что есть.
Что еще? Я бы сказал так. ЕГЭ своим однотипным мониторингом высветил сегодня три проблемы. Это состояние средней школы, чтобы мы не говорили, видно, что он не такое, как бы нам хотелось. Второе – это качество менеджмента системы образования…
Что вы имеете в виду?
Что руководство образования не всегда справлялось с ситуацией. Все вузы должны были начать прием документов с 20 июня, а федеральная электронная база свидетельств заработала то ли с 24 на 25 или с 25 на 26. Как такое может быть? Зачем бы вкладываем огромные деньги и печатаем свидетельства ЕГЭ – документ разового употребления, который мы все равно перепроверяем по базе. Само проведение ЕГЭ, инструкции более-менее прописаны. Ведь все нарушения, которые связаны с мобильными телефонами и др. – это человеческий фактор, его можно и нужно устранять.
Звучат сообщения, что в южных регионах некоторые товарищи сами себе рисуют ЕГЭ. Но кто мешает, переслать часть ЕГЭ из южных регионов на проверку в Липецкую область, работы из Липецкой в Калининградскую, перемешайте работы случайным образом и распределите по стране. Они же и так зашифрованы, но если учителя проверяют у себя в регионе, то они знают, что могут проверять работы ребят из своей же школы, они ребят могут даже по почерку узнать.
А третья проблема – это реальный уровень вузов, со стороны спроса образования в них. Сколько бы мы не говорили, что давайте увеличим прием на инженерные специальности, но куда выпускники потом пойдут работать? На АвтоВАЗ? А почему мы держимся за то, что Бауманка должна принимать 3300 студентов, может быть 2000, но лучшего качества? Или МАИ?
Говорят, что в этом году было 30 тыс. мест в вузах, куда можно было принести результаты ЕГЭ по физике, а этот ЕГЭ сдали всего 10 тыс.
Представители Физтеха тоже вчера говорили, что оказалось, что абитуриенты хуже знают физику. Ну да, а раньше вы этого не знали?
А самое важное, когда звучат такие экстремальные требования – давайте создадим единую базу абитуриентов.
Что вы думаете об этой идее?
Большего вреда нанести невозможно, потому что если отстранить университеты от формирования собственного контингента… Вузы тогда станут говорить: вы выучили в школах, вы провели экзамен, вы мне дали мой контингент, тогда чего вы с меня спрашиваете про уровень студентов? Более того, сегодня сильные вузы, которые заинтересованно работают со школами, они объективно работают на исправление ситуации в средней школе. Нельзя убрать эту мотивацию, просто нельзя этого делать.
Я была в вашем филиале в Нижнем Новгороде и Перми, у вас там есть отличные педагоги, которые работают с олимпиадниками. Очень хорошая идея – университетские округа.
Работа со школьниками в значительной степени помогает улучшить качество абитуриентов. Если у вуза сейчас есть мотивация для работы со школами, то нельзя ее убирать.
Что вы думаете об ограничении числа заявлений от поступающих?
Идея хорошая, но я не вижу адекватного механизма введения этого ограничения в нашей стране. Это действительно делается во всех странах по-разному. Где-то финансово, например, в США вы сдаете аналог ЕГЭ, его результаты бесплатно рассылаются в 5 указанных вами университетов, за рассылку остальных вы приплачиваете. Немного, но все равно надо платить и уже в 100 университетов просто так не пошлешь. А в других странах законодательно введено максимальное число заявлений.
Может быть, использовать ту самую федеральную базу ЕГЭ? Только надо добавить к ней опцию по рассылке результатов?
Самое существенное отличие работы вузов тех стран от нашей состоит в том, что они не занимаются приемом в три недели, после окончания школы. Они занимаются этим весь последний год обучения. В принципе, что мешает нам принимать заявления школьников весь год, в любом виде, а потом мы скачаем оттуда результаты по ЕГЭ из федеральной базы и все.
Второе существенное отличие – в Европе нет конкурса, там политика открытых дверей. В США прием осуществляется через механизм, при котором результаты экзамена посылает не школьник, а проводящая экзамен организация. Пожалуйста, у нас это можно ввести, но я думаю, что это будет трудно. Сейчас же даже разумно введенные требования не всегда воспринималась школьниками. Законодательные нормативы запутанные. Министерство заняло такую позицию: «У нас все правильно, вы читайте документы». Им говорят: «У вас это не прописано». А они в ответ: «Нет, есть, вы читайте». Начинает говорить, что по олимпиадникам отбирайте первого сорта, второго сорта…
Я читала разъяснение Министерства за подписью И. Калины, что вуз должен, прежде всего, ориентироваться на качество абитуриентов. И не было понятно, как же вузу действовать, когда разъяснение противоречило требованиям закона…
Есть же федеральный закон и авторы этого разъяснения должны были понимать, что никакого отбора между олимпиадниками, льготниками и др. вести нельзя. И предложенный ими механизм абсурден, потому что разные олимпиады с разным количеством баллов вообще не сравнимы.
Каков же главный итог приемной кампании для абитуриентов и для вузов?
Практически все, кто хотел, поступят. Кто пострадает? На совещании ректоров А.А. Фурсенко сказал, что похоже, что студентов не доберут филиалы разных вузов, в т.ч. платные, которые мы и так думали, что не очень хорошие. Ну и хорошо. Сейчас был удобный момент для получения такой объективной картины из-за демографического спада.
