Учебный и научный год вроде бы вступил в завершающую фазу, впереди время каникул и длинных академических отпусков. Но, тем не менее, наблюдается некоторая активность в научной и образовательной сфере: тут и Общее «единогласное» собрание РАН, и захлестнувшая российские вузы Болонская система, и неизбежно разрастающееся наступление ЕГЭ, и весенний призыв в армию сельских учителей... Да и в самом Министерстве науки и образования не все спокойно. Мало того, что в команде реформаторов науки и образования явные потери (свои посты по разным причинам покинули Свинаренко, Ливанов, Хлебников), но на недавней отчетной коллегии Миннауки его главе Андрею Фурсенко пришлось выслушать критику своих коллег: главы Роснауки Сергея Мазуренко и начальника контрольного управления администрации президента РФ Александра Беглова. Тем более в такой ситуации интересно было услышать на прошедшей 30 марта 2007 года в РГГУ пресс-конференции комментарии к происходящим событиям от министра науки и образования Андрей Фурсенко.
Полит.ру: Из выступлений академиков на Общем собрании РАН и единодушного голосования ученых сложилось впечатление, что все ученые поддерживают позицию руководства Академии. Есть ли силы среди ученых, на которые опирается Министерство образования и науки?
Я считаю, что министерство опирается на всю Академию наук. По подавляющему количеству вопросов у нас есть единая позиция. Более того, те вещи, которых удалось достичь в прошлом году (они были перечислены в докладах и Президента РАН Юрия Осипова и ученого секретаря Президиума РАН академика Валерия Костюка), были достигнуты благодаря нашему достаточно тесному сотрудничеству. Поэтому я бы не стал так сосредотачиваться на некоторых разногласиях, которые всегда будут существовать. Я вообще считаю, что должен быть плюрализм мнений. Единственное, что меня чисто по человечески удивило – это единогласное голосование. Мы все помним [по советским временам], что единогласное голосование, независимо о того, за что голосуют, никогда ни к чему хорошему не приводило.
Полит.ру: Ученым показалось, что министерство их враг. Вам, пожалуй, не удалось создать союзников среди ученых.
Давайте судить по фактам. Большая часть вопросов, которая была принята академиками, разрабатывалась при очень активном участии министерства. Если вы посмотрите отклики на собрание, то, если убрать некую эмоциональную составляющую, вы увидите, что особых расхождений [между министерством и Академией] нет. Что вы можете назвать кроме проблемы существования Наблюдательного совета?
Полит.ру: Потеря академической свободы…
РИА «Новости»: Возрастной ценз?
Введение возрастного ценза было идей Юрия Осипова, мы вообще его не касались.
Полит.ру: Потеря самостоятельности. Ученые говорят о том, что вы угрожаете существованию фундаментальной науки...
Подождите, все это эмоции. Вы можете назвать хоть одну конкретную вещь, кроме существования наблюдательного совета?
Полит.ру: Проблема финансирования науки. Документы [по началу второго пилотного проекта] месяцами лежат в Министерстве, и вы никак не можете их согласовать с Академией. (Прим.Полит.ру: Об этом подробно говорил вице-президент Александр Некипелов на заседании Общего собрания РАН. Он привел пример, что один из документов о квалификационных характеристиках уже в течение 10 месяцев находится на рассмотрении Минобрнауки и это мешает началу финансирования второго пилотного проекта).
Это с больной головы на здоровую. Ни одной задержки по вине Министерства не было! Я бы мог сейчас привести конкретные примеры, но не хотел бы этого делать сейчас… Тем не менее, подавляющее количество документов было согласовано именно благодаря активной позиции Министерства. Все вопросы, которые ставились, в той или иной степени нашли свое разрешение. Наверное, для того, чтобы обеспечить такое единогласное голосование, [руководству РАН] надо бы создать простой образ врага. Но я считаю, что сейчас, после того, как результат получен, мы абсолютно спокойно обсудим все вопросы, которые мы вместе должны решить, в интересах российской науки и, в первую очередь, Академии наук. Я думаю, что мы успешно их решим.
Полит.ру: Какая у Министерства программа действий в связи с решением Академии?
Да она и не менялась. У нас есть пилотный проект по повышению зарплаты сотрудников РАН, который был инициирован Министерством и который выполняется в четком соответствии с графиком. Вместе с РАН мы готовим сейчас пятилетнюю программу государственных академий. Сейчас активно идет работа по участию академических сотрудников в различных конкурсах, которые проводятся, в том числе, и нашим министерством.
Я думаю, что мы должны выполнять поручения, которые были даны Президентом России Министерству образования и науки, и мы их будем выполнять вместе с Академией наук. У нас сейчас большой ряд работ.
Скоро Президентом будет утверждена большая программа по развитию нанотехнологией. Ее выполнение невозможно без активнейшего участия Академии наук. Огромная потеря для нас для всех, что умер вице-президент РАН Николай Платэ, который принимал активное участие в разработке этой программы, он входил в Рабочую группу, которую я возглавлял. Но я могу сказать, что то, что уже сделано в этом направлении, будет сделано, и у нас есть точное понимание, куда двигаться дальше. (Прим.Полит.ру: Здесь министр, очевидно, продолжил утренний диалог с Александром Бегловым, который напомнил Фурсенко, что еще год назад Владимир Путин в послании Федеральному собранию говорил о необходимости развития нанотехнологий, а Министерство недостаточно энергично двигалось к выполнению этого пожелания Президента).
Поэтому, пожалуй, единственное в этой истории, что меня расстраивает – что важнейшие вопросы развития науки, развития инновационной экономики России, свелись к обсуждению не самых, на мой взгляд, главных вопросов для развития науки (хотя и статей достаточно важного документа). Думаю, что если бы мы эти документы обсуждали с Академией наук в рабочем порядке, как и все предыдущие документы, то мы бы нашли общее решение.
Вспомните, сколько разговоров было о том, что Президента Академии должен утверждать Президент России, что Устав РАН должен утверждаться в Правительстве. Два года назад это воспринималось гораздо болезненнее и горячее, чем сегодняшний Устав. Но теперь эти решения были приняты, приняты в полном согласии, вместе с Академией наук мы нашли решение этого вопроса, согласовали текст закона, этот закон принят, и сегодня эти статьи в Уставе не вызывают ни у кого никаких сомнений и вопросов.
Полит.ру: Вызывают, но уже все смирились…
Журнал «Смысл»: Нет ли риска, что активные дискуссии за/против введения Болонской системы приведут к тому, что будет проведена половинчатая модернизация? Таким образом, достоинства Болонской системы будут нивелированы или же российская система образования будет полностью дискредитирована…
Знаете, любые изменения в сфере образовании и науки не терпят революции. Эта сфера достаточно консервативна и должна быть консервативной. Именно благодаря этому нам удалось сохранить многое из того, что было хорошего в российском образовании и науке. Поэтому, когда мы говорим о дискуссиях в Болонской системе или, как несколько минут назад об изменениях в сфере науки – это положительное явление. Эти дискуссии – абсолютно нормальное явление, т.к. эта тема затрагивает практически всех граждан. Если бы вокруг этой темы не было бы дискуссий, это было бы дико и абсолютно неправильно.
Мы продвигаемся вперед в использовании того положительного, что есть в Болонском процессе. Переход на двухуровневую систему – это, в первую очередь, возможность более свободного выбора образовательной траектории, более свободного определения своего пути к получению образования для молодых людей. С другой стороны, это проблема качества образования. Это возможность четкой оценки качества образования в разных университетах. Если качество одинаковое, то студент сможет перейти в другой вуз, не боясь, что он что-то потеряет. Это и более широкие возможности для студента выбирать лучшее из того, что есть в образовании страны и мира. Вот о чем надо говорить, когда мы говорим о Болонской системе.
Есть опасения, что в реализации этих абсолютно правильных принципов будет излишне много формализма, что возникнут какие-то побочные явления, которые помешают реализации этого перехода, мы опасаемся этого ничуть не меньше, чем представители университетов и студенты. Именно поэтому мы анализируем и учитываем все замечания. Опасности половинчатости нет, а то, что в каждой стране Болонский процесс реализуется по-своему – это факт. Об этом я могу говорить на основании своих бесед с коллегами из Великобритании, Франции, Италии. Они все говорят о своих проблемах, своих сложностях, о том, как они преодолевают эти проблемы.
…Сегодня главное, что мы сумели сделать вместе с университетским сообществом – начать в рамках локальных, двухсторонних взаимодействий, например, в рамках подготовки инженеров, участие в создании международных объединений – кластеров ведущих университетов по тому или иному направлению, которые согласовывают свои внутренние программы, договариваются о своем взаимодействии. Я думаю, что на основе таких островков взаимопонимания и вырастет Болонская программа.
На вопрос, в чем, по мнению Фурсенко, состоят главные отличия введения Болонской системы в России, министр ответил, что в России студент, в силу меньшей мобильности, гораздо в большей степени привязан к своему вузу. Он также отметил, «что в России в гораздо большей степени уделялось внимание фундаментальному образованию, и меньшей степени неким прагматичным функциям, которые ориентированы на нужды конкретного человека. Я думаю, что это наше конкурентное преимущество, но при этом мы должны понимать, что каждый человек, получив фундаментальное образование, хочет найти нормальное место работы и поэтому мы должны понять, как конкурентные преимущества страны в целом мы можем превратить в конкурентные преимущества отдельного человека».
Далее министра, в который раз, спросили о проблемах, которые могут появиться у студентов-юношей призывного возраста в момент перехода из бакалавриата в магистратуру. По мнению Фурсенко, вопрос армии напрямую не связан с магистратурой (почему, мол, никто не спрашивает об армии и пятилетней системе специалитета).
Количество мест в магистратурах, бесплатность/платность магистратур, по словам министра, будет зависеть от качества обучениях в вузах, востребованности той или иной специальности. Магистратура станет уделом избранных. Система конкурса на поступление в магистратуру, возможно, станет внешней по отношению к вузу, в оценке знаний поступающих могут принять участие представители науки и бизнеса, обеспечив прямую связь образования с рынком труда. Фурсенко против того, чтобы магистратура была возможностью еще два года ничего не делать: «Не секрет, что качество высшего образования в ряде вузов, о которых никто не упоминает во время пресс-конференций, …вряд ли может называться высшим, эти вузы являются просто “камерами хранения”. Давайте точно определимся, кто на что имеет право, и давайте сделаем так, чтобы не происходил обман студентов, которые думают, что получают образование, а в лучшем случае получают корочки с государственным гербом».
Представители 1 канала Центрального телевидения спросили о том, почему выпускники педагогических вузов не идут работать в школы, и как министерство собирается этот вопрос решать. Фурсенко связал проблему нехватки молодых педагогов с падением престижа профессии «учитель», низкой зарплатой, а также с тем, что рабочих мест стало меньше, т.к. в результате спада рождаемости в 1990-х гг. резко упало количество школьников. Он выразил надежду, что благодаря усилиям Национального проекта по образованию, который «уже ни у кого не вызывает улыбок (за год сделано очень много)», значительно выросли зарплаты, профессии «учитель» возвращается её заслуженный социально-значимый статус и через некоторое время (министр не обещал быстрого результата) молодые преподаватели захотят работать в школах.
«Русский журнал» поинтересовался, что будет с единым государственным экзаменом после ухода Владимира Хлебникова, экс-директора федерального государственного учреждения «Федеральный центр тестирования» (ФЦТ), обеспечивающего проведение единого экзамена, которому уже предъявлено обвинение в злоупотреблении служебными полномочиями.
Фурсенко выразил уверенность, что «экзамен сбоя не даст. Мы предварительно договорились с ректорами ведущих вузов страны, в т.ч. и с ректором МГУ В. Садовничим, что университетское сообщество примет самое активное участие в доработке системы ЕГЭ». Если раньше к экспертизе школьных учебников была привлечена Российская академия образования, то теперь интеллектуальной потенциал российской высшей школы будет использован для улучшения качества материалов ЕГЭ и изменению отношения к самой системе экзамена (например, ректор РГГУ Е. Пивовар возглавит комиссию по ЕГЭ по истории).
На блиц-вопрос РИА «Новости» – как идет процесс перехода МГУ и СПбГУ на особый федеральный статус – министр дал блиц-ответ: министерство получило предложения от совместной рабочей группы, которая была создана этими вузами, сейчас идет их изучение. «Это очень непростой процесс, если мы действительно хотим создать университет иного статуса и иного типа». Нужно понять, как эти новации будут соответствовать имеющемуся законодательству, возможно, понадобится принятие отдельного закона. «Работа идет, какую-то первую итерацию мы закончим к лету».
Полезные ссылки:
1. Статья Ю. Таратуты «Академики реформировали Минобрнауки. Заместитель Андрея Фурсенко переквалифицировался в ректоры» // «КоммерсантЪ», № 53 (№ 3629) от 31 марта.2007 г.
2. Репортаж Е. Некрасовой «Помощник президента ударил Фурсенко в самое больное место» // Радио «Маяк», 30 марта 2007 г.
4. Программа развития в Российской Федерации работ в области нанотехнологий и наноматериалов до 2015 года (проект)
