Андрей Леонидович Зорин, филолог и историк, директор академических программ РАНХ и ГС, профессор Оксфорда, рассказал Дмитрию Ицковичу и Анатолию Кузичеву об истинном предназначении двухступенчатой системы высшего образования, ее истоках и вывел формулу обустройства образования для России в передаче «Наука 2.0» — совместном проекте информационно-аналитического портала «Полит.ру» и радиостанции «Вести FM». Это не прямая речь гостя передачи, а краткое содержание, пересказанное редакцией «Полит.ру».
Высшее образование как стандарт и фикция
Высшее образование становится нормой. Такой степени охваченности высшим образованием, как в России, по-моему, нет нигде в мире. Качество не обсуждается, мы говорим о количестве, о норме. Очень небольшое количество людей в школах и на раннем уровне говорят по себя осознанно: я не буду получать высшее образование. Большинство людей ориентированы на это и воспринимают невозможность это сделать как неудачу.
Значительная часть российского высшего образования сейчас — фикция. Это — выдача дипломов людям, которых не учат ничему вообще или почти ничему. Тем не менее, физически диплом людям дают, и они являются специалистами с высшим образованием. Дальше - можно обсуждать разные социальные позитивные и негативные последствия этого.
Граница между человеком грамотным и неграмотным, человеком с высшим образованием и без. У высшего образования граница очень простая — бумажка, которую ты получил. В. о. - это не что-то такое, что есть у тебя в душе, это институт, его наличие фиксируется определенным документом, дальше можно обсуждать, плохое оно или нет, специализированное ли, вынес ли ты что-нибудь из него. Это институт. Грамотность не является таковым, хотя в свое время была, когда определенный уровень знаний тебе давался институционально, ты получал бумажку, что грамотный — умел считать, писать, читать.
Двухступенчатая система высшего образования — подготовка к современному рынку труда
Зачем нужна двухступенчатая (бакалавриат и магистратура) система высшего образования? Нам везде говорили, то эту систему внедряет Болонский процесс, и что его суть для России - переход на нее. Это, конечно, не так. Высшее двухступенчатое образование во всем мире существовало тысячу лет. Болонский процесс в Европе регулирует совсем другие вещи, просто Россия, подключившись, перешла на существующую тысячу лет и оправдавшую себя практику мирового и европейского образования.
Поскольку надо перестраивать 5-летнюю систему подготовки специалистов на двухступенчатую 4 и 6 лет ( в мире бывают магистерские программы одно-и двух- а, бакалаврские трех- и четерехлетние), что делается в стандартном российском вузе - отрезается один год от пятилетней программы и то, что ты должен был выучить за 5 лет, в тебя путем чудовищного впихивания, с потерями, запихивают в 4. Это недоделанное пятилетнее образование, а потом - то же самое на два года, получается расширенное пятилетнее образование. Предполагается, если ты, к примеру, окончил бакалавриат по физике, то ты должен обязательно по физике пройти магистратуру.
Это совершенно не соответствует сути и логике двухуровнего образования, которая состоит в том, что бакалаврский уровень — уровень общего образования, в основном, не специализированного. После него ты оказываешься человеком, обладающим фундаментальным набором базовых навыков и знаний, компетенций, которые дают тебе возможность жить. Массы людей во всем мире не идут дальше, потому что это им не нужно — этого достаточно, чтобы работать.
Во всем мире в бакалавриате человек получает специализацию. Смысл этого не только в том, что ты будешь работать по этой специализации, но в том, что умение специализироваться есть важная часть базового образования: ты должен понять, что такое вообще процесс специализации, навык работы в глубину, прохождения вовнутрь. Дальше ты можешь получить другую, сменить специализацию и работать в другом направлении.
Магистерское образование — это профессиональная заточка под конкурентную профессию. По предыдущей российской системе было 3-4.000 специализаций, сейчас направлений бакалавриата 450. Стоит задача уменьшить количество направлений по первому образованию хотя бы до нескольких десятков. В мире нормальное количество направлений бакалавриата в разных странах от 3-5 до 10-12 максимум, больше не бывает. А в магистратуре их может быть десятки, сотни и тысячи в зависимости от того, чем конкретно занимается человек. И это естественная логика — 4-х летнее образование человек второй раз получать не пойдет.
Ты вышел на рынок, рынок труда меняется, возникают другие специальности, у тебя другие потребности в профессиональных квалификациях. Совершенно исключено, что ты можешь начать учиться заново; в то же время, если требуется получить дополнительную квалификацию, два года-год ты можешь еще пойти и проучиться. И чем дальше, тем большему количеству людей это будет требоваться - заочно, без отрыва от производства или как-нибудь еще, но добрать квалификацию и посадить на имеющуюся базу.
Соответственно, поступление в магистратуру по тому же направлению, что и бакалавриат, не является нормой и стандартом, так можно, но масса людей учатся в бакалавриате по одной линии, получают там один профиль, а потом в магистратуру идут по другой, это стандартная практика.
Во многом влияние на структуру нашего образования и его перекос связаны с отсрочками от армии, от военной службы. В частности, ты можешь получить отсрочку на магистратуру, только если продолжаешь учиться по той же специальности, что и в бакалавриате . Вся логика двухступенчатой системы, весь ее смысл, благодаря которому на протяжении 1000 лет она оправдывала себя в Европе в России, таким образом отпадает, если мы воспринимаем второе, магистерское звено как продолжение первого.
Утверждение, что представления об экономике, народном хозяйстве живут собственной жизнью, а народное хозяйство само по себе живет, до некоторой степени справедливо. И справедливо оно из-за того, что у нас есть ложные ожидания, представления из советских времен о том, что существует место, где можно просчитать, сколько через 4-6 лет будет нужно инженеров определенного профиля, врачей и т. д., дать соответствующие разверстки вузам, а они нам подготовят кадры и так далее.
В результате того, что мы продолжаем мыслить в этих категориях, возникает эта невероятная разбалансированность и ощущение, что вузы готовят неизвестно кого. Учим плохих юристов, экономистов, менеджеров, потому что люди хотят именно такое образование. На это есть причины, люди не являются тотальными идиотами: когда стране нужны инженеры определенного профиля, он идет учиться на юриста. Он совершенно прекрасно понимает, зачем это делает. Это рациональный выбор в тех кривых, уродских условиях, в которых функционирует наша система.
Словосочетание «работа по специальности», видимо, доживает последние свои годы, потому что никто не работает по специальности. Надо понять, что это не аномалия. Так происходит во всем мире, не только у нас. Инженер найдет себе работу, но инженер очень узкого профиля может катастрофически провалиться. Инженерное образование нуждается в том же самом: инженерах широкого профиля, способных быстро переучиться по мере изменения рынка и спроса и в короткий срок набрать те специальные квалификации, которые нужны для инженера данного, специального профиля. Именно поточная советская система планового определения потребности народного хозяйства и массовой гонки людей по этим рельсам создает ситуацию, при которой образование живет отдельно, а рынок труда живет отдельно.
Совершенная иллюзия, что эту драму можно преодолеть, пересчитав задание, которое мы можем вузам дать. На мой взгляд, превозмочь эту ситуацию можно созданием основ базового образования по очень укрупненным профилям. Дальнейшее дробление должно быть, в основном, на магистерском уровне, который короче.
Когда образование готово, ты определяешь себе самое широкое направление. В Америке есть понятие School of Arts and Sciences (Школа искусств и наук) – человек поступает в университет, и внутри университета он определяет линии своей специализации, которых обычно две — первая ( major) и вторая (minor), по первой тебе полагается больше заниматься, вторая — вспомогательная. В Оксфорде человек может выбрать одну специальность, а может выбрать две, но там нет major и minor, ты должен две специальности брать на одном уровне, а в Кембридже есть. В американской системе выбор двух специализаций, чтобы у тебя было стереоскопическое представление, чтобы ты мог и одно, и другое иметь в виду, что потом помогает на рынке труда.
Пример. В Оксфорде мы приняли в магистратуру русскую девочку из города Электросталь, ее родители увезли в Америку, где она окончила университет высокого уровня North Western University (из первой 20-ки). Ее первой и основной специальностью была биохимия, а второй - музыка, сочетание, никого не удивляющее. В силу своего выдающегося дарования она получил Road Scholarship, которое ежегодно в Америке получают 32 человека, оба Клинтона, Билл и Хиллари, получали его в свое время, - это полностью оплаченная двухлетняя магистратура в Оксфорде. В силу способностей, девушка Аня Ермакова использовала эту возможность, чтобы получить два магистрантских образования — одно по математике, другое — по русской философии.
Сейчас она попробует год реализовать себя как концертант, а если не получится, поступит в аспирантуру писать диссертацию на стыке философии и математики. Это замечательный способ подготовиться к сегодняшнему рынку труда. Совершенно ясно — никакими поворотами ее не сшибить.
(современная система рынка труда направлена на то, чтобы выявить наибольшие способности человека и дать ему реализоваться, в этом гуманистичность подхода). Конечно, не все имеют такие выдающиеся дарования, но в принципе эта система не только элитарная.
Проблемы внедрения двухступенчатой модели высшего образования: государственные рамки и фрустрированные школьники
Мы пытаемся работать по этой модели, это очень трудно по ряду причин, в том числе существуют стандарты Минобра. Сейчас Академия получила право делать собственные стандарты, но государственные рамки все равно задаются, и в них надо как-то вписываться. Это трудно, потому что молодые люди и родители не вполне готовы еще к этому подходу, но мы пытаемся его пропагандировать и реализовывать, подготавливая людей для дальнейшей работы в самых разных сферах и зонах.
Наши молодые люди, старшие школьники и даже школьники средних классов, лет с 12-13 испытывают жуткую фрустрацию, что они должны выбрать профессию. Их хватают за глотку и спрашивают, родители спрашивают, кем ты хочешь быть. А он смотрит телевизор и понятия не имеет, кем он хочет быть. У него жуткий комплекс вины — он должен, он обязан выбрать себе профессию на всю жизнь, это травма. Как если бы человеку сказали: обязательно в таком то возрасте женись, выбери жену на всю жизнь - и у тебя нет пути назад, развода нет. Это ужасный стресс, и человеку лучше жить, если он может иначе строить свои семейные планы.
Экспансия американской образовательной системы
Американская система начиналась как система подготовки элиты Восточного побережья, таким специальным образом готовили элиту американского общества. В силу ее чрезвычайной эффективности, она была растиражирована на всю американскую национальную образовательную систему. В результате чего в начале ХХ века Америке на рынке международного образования принадлежало 70%, из остальных30 % значительная доля - британская. Причем это произошло совершенно уникально в течение нескольких десятилетий.
С таким же гигантским отрывом в первой половине века, как мы знаем из русской литературы, монополия была немецкая. За хорошим образованием ты ехал в германский университет. Не без помощи Гитлера, выгнавшего ведущих профессоров вон из страны прямо в Америку, произошел гигантский и быстрый переворот. Американская система оказалась невероятно рецептивной, именно этот гигантский поток потрясающих мозгов невероятно попал на эту репродуктивную образовательную модель, и сейчас, захватив всю Америку, она стала распространяться по всему миру. В Северной Европе она уже господствующая, в Германии она появляется, немцы начинают ее воспроизводить, в Англии, Израиле она появляется.
Формула образования
Считаю, что емкая формула обустройства образования — это университетская автономия и преподавательская свобода. Прекращение бесконечной мелочной регламентации жизни высших учебных заведений. Образование тем лучше, чем оно разнообразней, чем больше разные университеты и высшие заведения непохожи друг на друга - по типам, по структуре, по задачам, которые они решают.
Это огромное насыщенное поле заведений, решающих разные задачи: упомянутые профессиональной подготовки, доучивания тех, кто не получил базовой грамотности в школе, и многие другие. Но медицине, как описано, учить нельзя, нужно 6 лет учиться специализированно, быстрее не научишь. Медицинские школы должны быть устроены принципиально иначе. Чем более разнообразны модели внутри единой национальной системы, чем больше они определяются внутри при помощи профессорской демократии и профессорского самоуправления, а не чиновниками сверху, тем более успешна в конечном итоге образовательная модель.
