О любимых книгах мы беседуем с известным физиком, профессором Института Нильса Бора, директором Датского центра квантовой оптики, академиком Королевской академии наук Дании, председателем исполнительного комитета Российского квантового центра Юджином Ползиком. Беседовала Наталия Демина. Интервью было сделано в рамках проекта "Книги. Знание".
Помните ли вы тот момент, когда вы начали читать? В каком это было возрасте?
Я был в Японии у коллеги, пришел к нему домой, и он поставил диск с народным японским театром драм, где актеры играют в национальных костюмах. Оказалось, что это драма именно по той самой сказке, которую я прочитал в детстве, о том, как черепаху послали за печенью обезьяны.
А были ли в детстве научно-популярные книги, которые вы читали?
Да, я очень хорошо помню, было два тома, один желтый, другой голубой, которые назывались то ли «Путешествия» и «Открытия», то ли что-то в этом роде, я бы их сейчас узнал. И там рассказывалось о всяких путешествиях и открытиях. Это не совсем научно-популярное, но близкое к тому. А потом, вы знаете, когда я пошел в школу, как-то выяснилось довольно рано, классе в 5-6, что я какие-то задачки мог решать.
В этот момент родители купили книжку «Занимательная математика» Якова Перельмана, или что-то в этом роде. Знаменитый русский математик Гриша Перельман – он на самом деле, по-моему, внук Перельмана, который написал все эти чудные книги (Ред. Яков Перельман умер в блокадном Ленинграде в 1942 году, отец Григория Перельмана – Яков Наумович, а не Яков Яковлевич. Сам математик, родившийся в 1966 году, не раз говорил, что Яков Перельман – их дальний родственник. Благодарим Сергея Рукшина за уточнение) . Я из этой книжки помню задачи. Например, такую: если книга стоит рубль и еще половину ее стоимости, сколько стоит книга? Или про волка, козу и капусту, знаменитая задача, как их перевезти на одной лодке.
Ваша семья выписывала научные журналы?
«Науку и жизнь». Когда я приходил домой, то всегда прочитывал все от корки до корки.
Если говорить о ваших предпочтениях, то – это проза или поэзия?
Вы знаете, проза. Причем, это как-то было с детства. Поэзией я интересовался больше всего, мне кажется, в нежном возрасте 16 лет, когда все интересуются поэзией.
На меня оказала огромное влияние школа, в которой я учился в 9-10 классе, 239-ая школа в Ленинграде, которая сейчас называется лицеем, и учителя физики и математики Валерий Идельевич Рыжик и Георгий Петрович Посецельский, они, по-видимому, оказали исключительно сильное воздействие и на меня, и на моих товарищей по классу, из которых, кстати, человек 8 сейчас профессора в разных университетах в разных концах земли.
Там у нас был литературный клуб «Алые Паруса», где мы читали стихи, представляли пьесы Александра Грина и всячески влюблялись. Кстати, из этой же школы вышел Борис Гребенщиков, который учился в классе на год младше меня, я очень хорошо помню, как он играл в школе со своим оркестром. Теперь, когда я смотрю на выступления Бориса, я всегда говорю: чувствуется, что человек учился в приличной школе.
Вы любите музыку?
Я люблю музыку. Музыка играет очень большую роль в моей жизни. Я очень ее люблю, моя жена очень любит классическую музыку, любит оперу, и мы ходим с ней на концерты, это одно из главных наслаждений жизни. Кроме того, мои мама с папой отдали меня в музыкальную школу в детстве, где я научился играть на пианино, потом научился сам играть на флейте, потом играл с друзьями на флейте, потом я пел эти все песни типа городских романсов Булата Окуджавы. Все это я пою с детства, и 30-40 лет это продолжает быть необычайно важной частью жизни. А недавно мы даже организовали свой собственный бэнд в моей лаборатории. Мы там с нашими аспирантами играем.
Если бы вас попросили выбрать: Достоевского или Толстого, кого бы вы выбрали?
Я бы выбрал отдельные книги: «Идиота» и «Войну и мир».
Что вы сейчас читаете? Может быть, что-нибудь порекомендуете из того, что понравилось?
Вы знаете, я много перечитываю книг, которые я читал 20-30 лет назад. Я очень люблю Набокова. Последнее, что я перечитал еще раз, – это «Ада, или Радости страсти», и многие другие его книги. У нас дома очень много книг на русском языке, и я все время собираю у себя на письменном столике стопку этих книг. Сейчас я читаю Стругацких, тут же лежит Пушкин. Кстати, о стихах: выяснилось со временем, что читать стихи Пушкина – это большое душевное наслаждение. А из современных писателей я очень уважаю Дину Рубину и Людмилу Улицкую, но, наверное, у меня ограниченное знание современной русской литературы.
Были ли книги, которые перевернули вас? Может быть, были те, что способствовали тому, что вы стали ученым?
«Понедельник начинается в субботу» – это книга о том, как должны жить ученые.
Какой герой вам там ближе?
Ну, не Выбегалло, надеюсь. Мне очень нравится Жиан Жиакомо, замечательный маг. Расскажу вам удивительную историю. Когда я учился в 9-10 классе, среди нас была чрезвычайно популярна книжка «Физики шутят», и был к ней второй том «Физики продолжают шутить». Когда я начал работать в институте Нильса Бора, выяснилось, что книжка «Физики продолжают шутить» была написана к 60-летию Бора в том институте, в котором я сейчас работаю, в нескольких десятках метров от его кабинета. Это совершенно потрясающе.
То есть русские просто взяли и перевели, что было написано для Бора?
Да! Это было переведено на русский язык. Это называлось «Журнал Шуточной Физики», в котором все великие ученики и соратники Бора предложили свои статьи, а «Физики продолжают шутить» – это абсолютно русское явление, и этот том был еще смешнее, чем первый. Там просто прелесть! Я могу рассказать вам, как поймать льва в пустыне! Делите пустыню пополам, проверяете, где лев, еще раз пополам и т.д. Море замечательных вещей можно процитировать.
Вы часто бываете в Москве. Что вам здесь интересно в плане досуга? Что вы посещаете? Порекомендуйте что-нибудь.
Вы мне порекомендуйте! Куда сходить? Об этом я спрашиваю абсолютно всех. В июле когда я был, я попал на спектакль студии Фоменко «Сказки Арденского леса», мне очень там понравилось, но как узнать об интересных концертах или спектаклях без хороших знакомых в Москве? Если меня кто-нибудь, в обмен на лекции и интервью, проведет на какое-нибудь интересное явление или спектакль, я был бы чрезвычайно признателен. Такое ощущение, что в Москве можно найти всё, что хочешь.
Вы читаете книги в электронном или бумажном виде?
Еще год назад я читал только в бумажном виде. Но сейчас книга Дэвида Дойча «Начало бесконечности», которую я упоминал на лекции, есть у меня в компьютере, и там еще есть несколько других книг. Но все-таки я предпочитаю бумажные. Я купил сборник Юрия Трифонова, который у меня был в детстве, потом потерялся, я пошел на Тверскую улицу, и купил сборник его произведений.
Какой вы видите книгу будущего? Не боитесь, что бумажные книги исчезнут?
Больше всего я боюсь, что книга будущего превратится в трехмерное кино. Но, с другой стороны, книга – это магия слова. Я не думаю, что есть существенная разница между тем, будет ли книга в электронном формате или в бумажном. Если вырубим все леса, бумага кончится – будет книга в электронном формате.
В конце концов, можно представить себе электронную книгу, которую можно развернуть, можно там даже страницы переворачивать, но она все равно будет электронная, это не очень пугает. Но что совершенно очевидно – визуальные способы передачи информации развиваются стремительно.
Я отвечу на другой вопрос, который вы не задавали. Когда росли мои дети, особенно сын, мы с женой были страшно обеспокоены тем, что он играл в компьютерные игры бесконечно, ну, и это время у него было лимитировано. Моя жена очень настаивала на том, чтобы он читал книги. И он сейчас благодарит за то, что его научили читать книги. Но компьютерные игры, как он утверждает, по исследованиям ученых, развивают пальцы и визуальные ощущения, он говорит, что были исследования, в которых было показано, что это развивает и помогает. Поэтому, может быть, не стоит слишком упорно противостоять прогрессу.
Видите ли вы в других странах, где вы бываете, какие-нибудь научно-популярные форматы, которые было бы полезно использовать в России?
В Дании есть научно-популярная передача, которая называется «О науке», и раз в неделю они выпускают получасовые программы о работах на переднем крае науки. На самом деле, передача, которую они сделали со мной о квантовой телепортации несколько лет назад, – это самая серьезная научно-популярная передача, которая когда-либо вообще происходила со моим участием. То есть я там им формулы писал примерно так, как на лекции "Полит.ру". Но там это было на 150 тысяч человек, что составляет приблизительно 7% взрослого населения страны. И они не побоялись это так широко пустить.
Научно-популярные передачи, которые делаются в Америке – по крайней мере, где мне приходилось участвовать, например, на Discovery Channel,– они немножечко более голливудские, то есть там больше, так сказать, песен, танцев, прыжков, анимации, и серьезной науки поменьше.
Как вы оцениваете состояние научной популяризации в России? Можно ли ученых стимулировать, подтолкнуть к написанию научно-популярной литературы?
Мне трудно оценивать жизнь в России. Я оцениваю ее в те короткие периоды, когда я тут бываю. То, что я вижу, превосходит все мои ожидания в том смысле, что, когда я в России, меня просят что-то рассказать популярное практически каждый раз, когда я сюда приезжаю. Получается, количество популярных лекций, которые я даю в России, оно примерно такое же, как и количество популярных лекций, которые я даю во всем мире. Но здесь я 3 недели, а там 49. Так что, в этом смысле, мне кажется, что удивительно и замечательно, что в России так всё происходит.
Могу только посоветовать, чтобы все это развивалось, это совершенно очевидно, что одна из самых сильных сторон России, которая, я глубоко надеюсь, никуда не пропадет, – это стремление к чтению, к знаниям, которое далеко не во всех странах развито, потому что русское общество – до сих пор еще довольно идеалистическое общество.
Вы хотели бы написать научно-популярную книгу?
Меня часто просят написать какие-то книги по науке всерьез. До научно-популярных дел не доходило. Я как-то все откладываю, потому что сейчас хочется делать науку, а потом, когда-нибудь через 10 лет, давайте вернемся к этому разговору, и я с удовольствием напишу научно-популярную книгу для русской аудитории.
