Пока в России кипят страсти по поводу пресловутого списка ВАК, история, чем-то напоминающая (и много чем не напоминающая) нашу, разворачивается в Европейском Союзе.
По инициативе Европейского Научного Фонда была развернута программа по составлению Европейского Справочного Указателя по Гуманитарным наукам (European Reference Index for the Humanities, ERIH). По сути, речь шла о составлении списка журналов по гуманитарным наукам с разделением журналов на три категории (A, B и C), в зависимости от степени их «международного признания».
Для составления этого списка все гуманитарные дисциплины были разбиты на 14 групп: антропология; археология; история искусства, архитектуры и дизайна; исследования классической древности; гендерные исследования; история; история и философия науки; лингвистика; литература; музыковедение; исследование педагогики и образования; философия; психология; религиоведение и теология. По каждой из групп дисциплин были созданы комиссии, включавшие от четырех до восьми человек, которые в несколько этапов составили предварительные списки, размещенные на сайте проекта.
Международное сообщество в области гуманитарных наук встретило эту инициативу скептически, а специалисты в области истории науки и науковедения выразили решительный протест и потребовали исключить их журналы из списков ERIH. Редакторы 45 журналов по философии, истории и социальным исследованиям науки, медицины и технологии (38 из них включены в списки по разделу «история и философия науки») подписали совместную декларацию, опубликованную в качестве редакционной статьи во всех подписавших ее журналах в конце лета – начале осени сего 2008 г. (см. оригинальный текст декларации и перевод, публикуемые с согласия подписавших ее историков биологии Кита Бенсона (от «History and Philosophy of the Life Sciences») и Пола Фарбера (от «Journal of the History of Biology»)).
Список ERIH по истории и философии науки включает 166 журналов (32 в категории A, 90 в категории B и 44 в категории C). Отнесение тех или иных журналов к этим категориям вызывает некоторое удивление. Например, «Osiris», тематическое приложение к одному из центральных для дисциплины журналов «Isis», попадает в категорию B, вместе с рядом других широко известных и значимых журналов, а также с разного рода экзотикой типа «Indian Journal of History of Science». Заметен перекос (мало оправданный) в пользу логики и философии – дисциплин, не оказывающих в поле науковедения никакого ощутимого положительного влияния вот уже двадцать, а то и тридцать лет.
Довольно своеобразно смотрится в списке по философии и истории науки Россия. Из трех изданий, упомянутых в нем («Istoriko-Astronomicheskie Issledovaniya», «Istoriko-Biologicheskie Issledovania» и «Istoriko-Matematicheskie Issledovania»), ни одно не является периодическим в строгом смысле этого слова (и даже не ясно, можно ли их считать на настоящий момент хотя бы «продолжающимися»). Единственный журнал с определенной репутацией, который мог бы иметь отношение к делу («Вопросы истории естествознания и техники»), вообще не попал в список даже в категории C. Для этого, наверное, можно придумать основания, но чем он хуже трех перечисленных изданий (как и ряда малоизвестных журналов из стран Восточной Европы, включенных в список), не ясно.
Важно отметить, что протест подписали отнюдь не те, кто пострадал в наибольшей степени: среди журналов, участвующих в акции, 11 представителей категории A (включая такие авторитетные издания, как «British Journal for the History of Science», «Isis» и «Science in Context»), 25 – категории B (включая, например, непонятно как очутившиеся за пределами категории A «Science, Technology and Human Values» и «Social Studies of Science») и только два журнала категории C (неясно за что наказанные «Berichte zur Wissenschaftsgeschichte» и довольно локальный ежегодник Шведского общества истории науки «Lychnos»).
Фамилии редакторов науковедческих журналов, подписавших декларацию, говорят любому специалисту в области философии и истории науки больше, чем довольно безликий состав комитета ERIH.
Теперь найдите десять отличий от ситуации в России.
При всей непредставительности комитета ERIH по философии и истории науки, его состав хорошо известен и доступен для всеобщего обозрения в Интернете. Собственно, сомнения в том, что он может репрезентировать гетерогенную область Science Studies, легко переходят в уверенность именно потому, что состав совета опубликован. Более того, довольно легко можно найти общее описание процедуры отбора по ряду групп дисциплин. Негодование невнятностью этой процедуры в письме редакторов журналов не может вызвать ничего, кроме горькой усмешки, – горя они не знают, милости просим в Россию, где списки ВАК годами составлялись непонятно кем и непонятно как. Недавно опубликованные документы, содержащие требования к журналам в явном виде, хорошо смотрятся на фоне беспредела прошедших лет, но появились они, мягко говоря, поздновато (и, если бы не скандал с «корчевателем», кто знает, появились ли бы вообще). Кто именно стоит на страже списка, так и осталось неясным.
Далее, редакторы международных науковедческих журналов довольно быстро скоординировали свои усилия и заявили решительный протест. Если учесть, что за многими из журналов стоят влиятельные международные ассоциации, сила протеста очевидна. В России нет ничего сопоставимого. Вместо того, чтобы, опершись (хотя бы) на авторитет научных обществ национального уровня, выступить единым фронтом и начать активную игру против «перечня ВАК», который уже принес заведомо больше вреда, чем пользы, и неизвестно, что еще принесет в будущем, редколлегии журналов пустились в закулисные сепаратные переговоры в надежде так или иначе попасть в «перечень». Оно и понятно – за ними стоят не независимые научные общества, а кругом зависимые государственные и изрядно потрепанные негосударственные исследовательские и образовательные учреждения, озабоченные, прежде всего, необходимостью публиковать без проблем работы своих собственных сотрудников, которые не могут пробиться через шквал «предзащитных» публикаций в других местах. Возможно, мешает и отсутствие глубоко искреннего и выстраданного чувства внутренней правоты – далеко не все наши журналы могут похвастаться строгим следованием процедуре peer-review, да и в безусловном качестве статей уверенность отнюдь не крепнет (мы максимально смягчили формулировку). Поэтому гораздо проще, не создавая лишних проблем, прогнуться под требования ВАК, какими бы странными они ни были, чем вступить в игру на равных от имени научного сообщества и попытаться изменить ситуацию к лучшему.
Видимо, так и простоим на коленях, пока барин сам не отменит «перечень» и не введет что-нибудь новое взамен.
