Изучение истории естественных и точных наук на средневековом Ближнем Востоке давно из подразделения арабистики и исламологии стало общевостоковедной дисциплиной, в частности, предметом занятий сирологов. Именно сирийцы, говорившие и писавшие на арамейском языке, выступили в качестве передаточного звена между греко-римской наукой и арабским миром, который в 9-10 вв. потихоньку с помощью тех же сирийцев стал перерабатывать и усваивать достижения античной науки.
Сирийцы были не только передаточным звеном - на этапе перевода сирийцами греческих научных текстов они нередко сами вносили в эти тексты результаты своих исследований и замечания. Именно вкладу сирийцев в науку были посвящены заседания международного Общества сирийских исследований 15 ноября 2013 г. Такие круглые столы проводятся Обществом один раз в год на определенную тему, связанную с сирийцами и сирийским языком. В 2012 это были «церкви сирийского мира», в 2011 – «сирийская агиография», а в 2013 – «науки на сирийском языке».
Заседания начались в здании Института протестантской теологии 4-го Парижского Университета на Бульваре Араго. После приветственного слова председателя общества Алена Деремо с докладом выступили Роберт Хоули (Париж) и Сиам Бхайро (Ун-т Эксетера, Великобритания), которые рассказали о ботанике и фармацевтике у сирийцев. Переводы сочинений Аристотеля и Феофраста сформировали базу, на которой строилось ботаническое знание сирийских ученых. Фактически ученые обогатили античный репертуар ботаников знаниями из древней месопотамской традиции. В трактатах Хунайна «О снадобьях» (9 в.) и других анонимных трактатах, написанных врачами, обобщен опыт использования ботаники для лечения болезней. Маттео Мартелли (Берлин) рассказал, как алхимические исследования способствовали совершенствованию сирийцами научных представлений о свойствах металлов и, в частности, развитию техники амальгаммирования и металлизирования, а также окраски.
Кристоф Гиньяр (Guignard) из Парижа привлек внимание к сирирйским версиям византийских «Геопоник», которые отражают сумму знаний по агротехнике у сирийцев. Загадочный Анатолий Веритский (т. е. Бейрутский) был одним из главных переводчиков византийских знаний о земле и ее свойствах на сирийский. Последующая арабская традиция превратила его в Юниуса, но сирийские рукописи сохранили его труды для последующих поколений. И хотя «Геопоники» изучают преимущественно византинисты, сирийцы заслуживают не меньшего интереса и публикаций рукописей с трудами Анатолия-Юниуса.
Блок медицинских наук представили Алексей Муравьев (ИВИ РАН и филос. Ф-т МГУ, Москва) и Петер Порманн (Манчестер). Первая часть рассматривала науку у сирийцев в доисламское время, вторая – в исламскую эпоху. Ранняя сирийская медицина вообще говоря, представляет научную проблему, состоящую в скудости источников. Ранние сирийские авторы (мар Афрем, Афраат, Иоанн Отшельник Апамейский) говорили иногда о медицине и врачах, но по их отдельным фразам нельзя восстановить объем знаний и методы сирийских врачей. Житийные тексты раннего времени тоже почти не упоминают медиков. Остается опираться на традицию 6 в., когда великий ученый и философ Сергий из Реш-Айна предпринял перевод нескольких сочинений главного медицинского авторитета тех времен, Клавдия Галена (II в. н.э.).
Переводы Сергия, многие из которых, к сожалению, еще не изданы, а другие утрачены, отражают важную стратегическую линию на усвоение галеновской медицинской науки (галенизма, как назвал ее знаменитый О. Темкин) сирийцами. В 9 в. великий медик Хунайн ибн Исхак сделал ревизию трудов Сергия и добавил к ним свои. В целом сирийская медицина продолжала оставаться экспериментальной, основанной на идеях Галена и александрийской медицины. Ученые основывали представление о функционировании организма человека на гуморальной теории (4 жидкости и 4 темперамента) и их смешении (греч. κρᾶσις, сир. muzzaga), известной еще Гиппократу, а также на представлении о четырех состояниях (горячем, холодном, сухом и влажном), которые в рекомбинации дают общее число девять и являются основой древней патологии, которая не знала ни понятия инфекции, ни понятия иммунитета, на которых основывается современная патология.
Сирийская терапия была в основном симптоматической, врачи редко лечили причины болезни, чаще довольствуясь искоренением симптоматики. В исламское время эти теории были восприняты ибн аль-Сарабийуном, а также аль-Рази (Rheza по-латыни) и ибн-Синой (Avicenna), автором знаменитого медицинского «Канона», на котором учились все медики латинского средневековья. В целом сирийская медицина 6-13 вв. уже умела лечить многие острые состояния, комбинируя опыт античности с ближневосточными знаниями, однако отсутствие инвазивных методик делало ее эффективность существенно меньше в сравнении с последующими веками.
Знаменитый исследователь аристотелевской традиции у сирийцев Анри Угоннар-Рош посвятил свой доклад математическим знаниям у сирийцев. Здесь сирийцы принесли мало нового, тот же Сергий и другие авторы, как правило, переписывали греческие сочинения, особые компетенции у них возникли в области астрономических расчетов. Ученый перечислил рукописи и указал на необходимость их публикации и продолжения исследований по античной математике.
Оливье Дефо (Defaux), работающий в Берлине, описал географические знания сирийцев, остановившись на принципах картографии, которые, опять же, отражали греческую традицию. Замечательный по полноте и описанию материала доклад, посвященный сирийской астрономии, представила Эмили Вилле (Париж-Берлин), которая описала основные астрономические рукописи и представила программу публикаций этих сочинений. Знаменитая школа в Кеннешрине и Север Себохт были основными фигурами ее рассказа. Описав ситуацию с сирийским переводом «Альмагеста» Птоломея, Вилле проиллюстрировала свой рассказ на примере вычисления фаз луны, для которого авторы придумали собственную методику и терминологию на сирийском. В рукописях находятся также чертежи, отражающие теоретические построения сирийских астрономов.
Японский ученый Хидеми Такахаши (Токио) представил два доклада, один об астрономических взглядах Бар Эвройо, знаменитого сирийского энциклопедиста 13 в., продолжавшего развивать взгляды и представления Кеннешринско школы, а другой о метеорологических знаниях в сирийских рукописях. Эти доклады позволили увидеть, как далеко ушло это знание по сравнению с «Метеорологией» Аристотеля, от которой традиционно отправлялась вся античная наука.
В итоговом слове знаменитой исследовательницы арабо-латинской медицины Даниэль Жакар (Париж) были указаны основные пути развития наук у сирийцев и дана общая характеристика сирийской науки. Будучи сколком с греко-римской традиции, она внесла большой и самостоятельный вклад на протяжении веков, обогащая и возделывая почву, из которой впоследствии выросла арабская наука, давшая, в свою очередь, начало новой европейской. Одним словом: без сирийцев не было бы расцвета возрожденческой науки, а значит, ее надо изучать и исследовать ее носители – рукописи, разбросанные по хранилищам Европы и Ближнего Востока.
