Мы продолжаем цикл интервью о книгах и посветительстве беседой с докт. физ.-мат. наук, членом-корреспондентом РАН, лауреатом премии «Просветитель» за 2009 год, автором книги «Под знаком кванта» Леонидом Пономарёвым. Беседовала Наталия Дёмина.
Леонид Иванович, в каком возрасте вы научились читать, и какой была ваша первая книга?
Думаю, что это было лет в 6. А первую книгу я помню, это был рассказ Чехова «Налим» (в то время для детей издавалось много таких мини-книжек).
Как книги попадали в ваш дом? Вам родители покупали? Вы ходили в библиотеку?
В городе было два завода и одна заводская библиотека, и в 12 лет отец меня в неё привёл. Я помогал там клеить формуляры, выдавал книги и вообще чувствовал себя большим. Там я много и увидел книг на будущее, и читал тоже.
Где вы жили? В каком городе было это?
Это был небольшой город Дружковка Донецкой области (30 тыс. жителей, сейчас это на Украине). Как всякие места детства об этом городе у меня остались самые замечательные воспоминания. Это я уже потом прочитал в чеховской «Степи», что это как раз те места, где пролегал Чумацкий шлях, по которому возили из Крыма соль тогдашние «дальнобойщики»-чумаки (на украинском языке «Чумацький шлях» – это Млечный путь.) Ну, и небо там особое.
Чувствуете какую-то близость, может быть, к Николаю Гоголю?
К кому?
К Гоголю, потому что он тоже из Малороссии.
Ну, да. Могу вас порадовать: на Украине книги Гоголя уже переведены на украинский язык, и он почитается как классик украинской литературы. По этой логике автор «Ромео и Джульетты» – классик итальянской литературы.
А книги Гоголя вам нравятся?
Как всякая классика, они вне критики. Нельзя сказать, что они мне близки особо, но это хорошо.
Ваша семья выписывала какие-то научно-популярные журналы?
Скажем так, моя семья не принадлежала к кругу интеллигенции, поэтому никаких таких журналов не выписывала. Но когда мне было лет 13, то родители потерпели большие расходы: они выписали мне полное собрание сочинений Горького. Я помню это ощущение, когда я, прижимая к груди первый том, пахнущий краской, вышел из книжного магазина на пыльную и знойную базарную площадь. Там в клетках изнывали звери из бродячего зоопарка, а со столба в динамике Клавдия Шульженко пела «Голубку».
А почему именно вам решили подарить книги Горького?
Родители считали Горького самым лучшим писателем. Я его честно всего прочел, включая «Клима Самгина», по мере того, как выходили тома.
Что думаете об этом герое?
Ну, что… Как это называется… «Морковный кофе» (смеется).
Были ли книги в вашем детстве, юности, которые, как вам кажется, сделали вас физиком, ученым?
Да, у меня был учитель физики, совершенно замечательный человек. Учителей не хватало и мы учились у него долго: он последовательно преподавал нам немецкий язык, логику, потом ещё что-то, математику, и, наконец, физику. А еще он по вечерам в свободное от работы время преподавал желающим музыку, учил играть на скрипке, а в молодости занимался черной магией.
Время было суровое, по-своему интересное. Я помню, как в 8 классе отец народов железной рукой направил в наш небольшой городок двух выпускниц Ленинградского университета. Одна преподавала нам литературу, а другая – историю. Ева Семёновна Цуйтлин (она преподавала историю) сразу же организовала драматический кружок и еще кружок танцев. Я участвовал в обоих, и в моем репертуаре была и роль Чичикова, и роль Тимура, и даже Победоносикова.
Кружков было много, и впечатления об этих кружках остались до сих пор. Кружок по истории: учитель в полном восторге рассказывает о битве Александра Македонского при Гавгамелах, да так, будто сам присутствовал при этом. Хорошо учили тогда, на самом деле хорошо.
Почему вы выбрали именно физику?
А это не очень понятно, потому что главный учитель у нас был по химии, он же завуч. Помню, как он поручил мне в 8-ом классе рассказать про электронное строение лантанидов. Даже сегодня про это не каждый студент расскажет.
Когда мне стало 17 лет, я приехал в Москву, ещё не зная, куда буду поступать. Я знал только, что хочу знать физику, химию и математику. Посоветоваться было не с кем, и по справочнику я выбрал физико-химический факультет Менделеевского института. И я туда поступил, тогда это было можно – даже пареньку из рабочего посёлка.
Но на 4-ом курсе ушёл оттуда и поступил на второй курс физического факультета МГУ: я решил, что это больше соответствует моим наклонностям. Осуществить это было непросто (год я был без стипендии), но время было романтическое: ну, как же можно иначе, если знаешь, как сделать лучше.
Как родилась идея написать книгу «Под знаком кванта»?
В начале 60-х годов Хрущёв объявил программу «большой химии». Был основан журнал «Химия и жизнь», который сразу же стал искать авторов. По какой-то цепочке знакомых вышли на меня, предложили что-то написать. Я говорю: чтобы написать про то, что мне действительно интересно, надо сначала объяснить идеи и понятия квантовой физики. Эта затея вылилась в десяток статей, которые выходили раз месяц или раз в два месяца. А потом, когда этот цикл завершился, главный редактор М.Б. Черненко сказал мне: «Слушай, это же книга. Собери это всё вместе». Ну, я и собрал.
Книга вышла в серии «Эврика», она называлась «По ту сторону кванта». Сейчас в это трудно поверить, но её тираж был 100 000 экземпляров. Она до сих пор хранится у многих, я даже знаю директоров крупных институтов, которые свой путь в науку начинали с неё.
Леонид Пономарев в 1971 году
Каков же совокупный тираж книги в совокупности с переизданиями?
Так навскидку, по-моему, 5 или 6 изданий было, это же началось ещё в 1971 году. Правда, потом был большой перерыв до 1985 года, когда я сознательно начал работать над переизданием книги. После первоначального всплеска эмоций, которые сопровождают первое знакомство с идеями квантовой физики, появилось желание «дорисовать картину», т.е. рассказать о том, как под влиянием науки о квантах изменилась жизнь и мировоззрение цивилизованных народов.
Ведь когда мы учились, то первые представления об этом мы узнавали из книжек Перельмана. Книжки замечательные, но за сто лет научная картина мира изменилась кардинально, и, в основном, благодаря квантовой физике. А её приложения изменили не только наш повседневный быт, но, прежде всего, сознание образованных людей. Именно это я хотел донести до читателя: главное, все-таки, не приложения (как нас учат сегодня), а фундаментальная наука и создаваемая ею научная картина мира.
Первый вариант книги «По ту сторону кванта» увидел свет в 1971 году, затем дополненные издания «Под знаком кванта» вышли в 1984, 1989 и 2007 годах. Окончательная версия книги появилась в 2012 году.
Когда вы стали лауреатом премии «Просветитель» за 2009 год, что вы тогда почувствовали?
Я не помню. Но ничего специального. Как писал наш национальный поэт, «негр, у которого были белые рабы» (Татьяна Толстая): «Ты сам свой высший суд».
Мой дедушка с 6 лет меня учил простым вещам. Он не понимал, что такое энтропия и даже слова такого не знал, но он мне всегда говорил: «Ты, внучек, старайся, чтобы хорошо было, потому что плохо – само получится».
Чувствуете ли вы себя self-made man?
Я не очень понимаю, что это означает: человек всегда – продукт общества, семьи и обстоятельств (вспомните Маугли). Своих детей я всегда учил одному и тому же: цель жизни – прийти в состояние, равное самому себе. Поэтому то, что я делал, мне всегда нравилось, а то, что не нравилось, не делал никогда. Но сказать, что это целиком моя заслуга (или недостаток) – не могу.
Успеваете ли вы сейчас читать научно-популярные книги? Можете ли вы какие-то порекомендовать?
Читаю я сейчас мало (как говорится, чукча – не читатель, чукча – писатель). Из последних – это книги Игоря Сергеевича Дмитриева – хранителя кабинета Д.И. Менделеева в Петербурге. Он написал замечательную серию книг по истории науки (которые, к сожалению, не включили даже в длинный список «Просветителя»).
У него есть книга «Неизвестный Ньютон», книга о Д.И.Менделееве, книга о науке периода Французской революцию. В последние годы он издал три книги об истории становления гелиоцентрической системы мира: о Копернике, о Галилее – с привлечением архивов Ватикана и всего корпуса европейских исследований за прошедшие 300 лет. У него есть также исследования о Фрэнсисе Бэконе и Михаиле Ломоносове, и все они глубокие. Это не мой жанр – для меня важно отследить движение идей на основе хорошо установленных фактов. Но книги Дмитриева – это явление, к сожалению, пока мало известное и достойно не оценённое. Из последних прочитанных книг, пожалуй, его книги оставили самое большое впечатление и я их настоятельно рекомендую читать.
Можно ли как-то мотивировать ученых писать научно-популярные книги, или это все-таки дар, который если есть, то есть?
Мотивировать… Как мотивировать? Как можно мотивировать поэта написать стихотворение? Заказные книги хорошо не получаются, хотя профессионалы, владеющие ремеслом – не редкость. Для меня пример такого профессионала – Айзек Азимов. Вот он на любую тему (вплоть до путеводителя по Древней Греции) мог написать прекрасную книгу, причем обоснованную, опирающуюся на факты. В этих книгах много достоверной и полезной информации, но они не увлекают воображение. Настоящая книга – это все-таки всегда переживание, особенно когда она адресована молодёжи.
Что вы думаете о будущем книги? Боитесь ли вы того, что электронная книга потихоньку сменит бумажную книгу?
Все мы читали Рэя Брэдбери. Будем надеяться, что всегда останутся люди, которые будут помнить наизусть Гомера и другие великие книги. Книги много раз и по разным поводам жгли на кострах, но всё же они сохранились. А вот перекрыть десяток серверов в Интернете – это элементарно. Манускрипты сохранились через века, а если порушить серверы, то ничего не сохранится.
Бумажная книга, по-вашему, более надежный носитель, чем электронный?
Да не в этом дело. Она – живой носитель. Я уже говорил про запах, фактуру книги – это же совсем другое ощущение. Это – как воспоминания детства, каркас личности. А клиповое восприятие не оставляет следов или оставляет, но не те, скажем так. Поэтому как в таких случаях говорят: «Мы-то не доживём, но детей – жалко».
Спасибо большое за интервью.
См. также:
