Мы публикуем резюме регулярного вторничного “Открытого семинара” “Полит.ру”, Института национальной модели экономики и ГУ-ВШЭ. Темой заседания стало современное состояние и перспективы «сельской школы». Большую помощь в его организации оказал профессор кафедры местного самоуправления Государственного университета – Высшей школы экономики, заместитель декана факультета государственного и муниципального управления ГУ-ВШЭ Юрий Плюснин. Рассказывали о своих проблемах, специально приехавшие на семинар Андрей Витальевич Дмитриев, директор школы в Псковской области, Геннадий Николаевич Репин, учитель истории, краеведения и английского языка в селе Кировской области и Наталья Геннадьевна Панараина, кандидат наук, учитель биологии и географии в селе Мурманской области. Участники обсуждения (кроме собственно "Полит.ру") – Татьяна Малкина, Григорий Глазков, Юрий Плюснин, Ирина Абанкина. Модератор: Леонид Клейн.
О современном состоянии и проблемах сельских школ имеет представление только очень узкий круг специалистов. Для большинства людей, интересующихся проблемами образования, сельская школа – это настоящая Terra Incognita. На многие из этих школ, где учится всего несколько десятков детей, не распространяется принцип подушевого финансирования. Как же они решают свои финансовые проблемы, и что с ними будет завтра? Что делать учителям, если в селе всего одна школа, и в одном классе учатся талантливые дети, о которых мечтают лучшие столичные гимназии, и дети из асоциальной среды, мало способные к освоению минимальной школьной программы? А еще надо иметь в виду, что Россия неоднородна: есть богатые области, где денег на сельские школы, в общем, достаточно, а есть глубоко депрессивные регионы, где денег мало, а учить детей не менее необходимо.
Школа находится в маленьком населенном пункте. Существует с 1838 года, но сейчас всего 33 ученика. Учителя боятся, что в новом учебном году школу закроют, поскольку идет так называемый процесс оптимизации: закрывают отдаленные малокомплектные школы, объясняя это тем, что там детей-де ничему не учат. Учителя в школе оценивают себя как квалифицированных специалистов, немало детей оканчивают школу с медалями, многие получают высшее образование. За последние 10 лет 36 школьников стали победителями различных олимпиад. Очень сложная ситуация с учебниками, с наглядными пособиями, которых за последние 20 лет школа не получала.
Специалисты успокаивают, объясняя, что закрыть малокомплектную школу чиновники не могут, такое решение принимает только сход всех жителей населенного пункта - можно только изменить статус школы, перевести ее в девятилетку или оставить лишь начальную школу. Но тревога не проходит.
Школа большая, в ней учится 500 детей. Но она только одна, а дети по своим способностям, по своей подготовке различаются кардинально. В поселке очень велика безработица, многие жители – алкоголики, не занимающиеся своими детьми. Несмотря на все старания учителей, многие дети не способны освоить школьный курс. С 2001 года из 120 учеников более четверти получили по математике двойки по ЕГЭ и поэтому не получили аттестата.
Все промышленные предприятия поселка закрылись, их просто нет, а в поселке 6000 жителей. Понятно, что люди, не имеющие работы, спиваются. Многие уезжают в другие места, школы сливаются. Идет сокращение штатов, уволили психолога, который очень нужен, когда многие дети не получают воспитания и практически не обучаемы. Компьютерный класс купили, техника по обслуживанию компьютеров не взяли. В результате компьютерами никто не пользуется, класс закрыт на ключ. То есть социально-экономический фон, который прямым образом сказывается на школе, крайне неблагоприятен. И тем не менее, одаренные дети есть, и есть результаты работы с ними. Нет только поддержки. Многие проблемы мог решить общественный совет школы, но его не существует.
Со следующего года в школе появятся первые профильные классы по гуманитарному и физико-математическому направлениям. Четыре человека подали заявления в естественнонаучный класс, но его не открывают, мотивируя отсутствием средств. При этом в школе существует биологическое научное общество, в котором 35 детей. Это талантливые дети, они занимают первые места на всероссийских олимпиадах, научных выставках. За научную работу, за ученую степень, за высокие достижения членов научного общества школа доплачивает учителю, но несоизмеримо меньше, чем требуется.
Собственной бухгалтерии у школы нет, директор не получает информации, сколько денег у него на счету, сколько и как их можно тратить. Аттестация учителей на разряды происходит заочно, на уровне области.
Школа не оторвана от районных семинаров, совещаний, но ездит туда преимущественно администрация школы, а учителей не направляют. Отсюда снижение возможности увидеть, что происходит в других школах, что появилось нового.
Зарплата кандидата наук, руководителя научного общества может составлять с учетом северной надбавки порядка 23 тыс. руб.
Регион относится к группе бедных, депрессивных. Сложилась крайне неблагоприятная демографическая ситуация: За восемь последних лет число школьников сократилось в области с 97 до 64 тыс., школ – с 465 до 305. Тем не менее, ситуация в школе оценивается достаточно оптимистично.
Школа находится недалеко от областного центра, она невелика – 150 учеников. Достижения во многом связывает с финансовой самостоятельностью. В отличие от двух предыдущих школ, эта является юридическим лицом, известно, сколько средств у нее на счету, их источники (областной, районный бюджеты). В такой ситуации главная цель – оптимизация расходов. Выстраивается очередность задач в соответствии с их важностью, и они постепенно решаются. Область относительно северная, поэтому остро необходимо было реконструировать разваливающуюся котельную, и это удалось. Далее в плане – реконструкция столовой, затем создание кабинетов физики и химии. Доходов недостаточно, чтобы решать проблемы быстро. Но за два года удалось переоборудовать семь кабинетов. В школе достаточно учебников, 6% расходов идет либо на мебель, либо на интерактивную доску, либо на учебники.
Объединение школ, то есть закрытие некоторых из них, далеко не всегда является хорошим решением. Но для данной конкретной школы, с ее финансированием по числу учеников, это оказалось плюсом: школьный автобус ежедневно привозит из окрестных сел 47 детей, а это треть учащихся. Соответственно, в школу поступают дополнительные средства. Сейчас по нормативам для сельской школы в классе должно быть 14 детей, понятно, что реальная численность в разных классах неодинакова, поскольку в среднем по области наполняемость классов лишь 7,5 человек, а в данной школе – 10.
В школе используют формулу расчета заработной платы для учителей, преподающих в разных классах, и от класса к классу существуют различия. Зарплата состоит из трех частей. Первая – это должностной оклад в часах. Далее, компенсирующая часть – проверка тетрадей и пр., и стимулирующая часть – результат работы учителя. Должностной оклад – базовую единицу (2850 руб.) – надо умножить на базовый коэффициент, который зависит от числа учеников. Плюс коэффициент квалификации и специфики работы. Все это складывается. А стимулирующая часть может зависеть, скажем, и от того, что ученики данного учителя заняли первое место на областной олимпиаде – он за это получает 2000 руб., на всероссийской – 5000 руб. Естественно, однократно. Стимулирующая часть формируется из стимулирующего фонда равного дополнительным 25% общего должностного оклада педагогов. Как его распределить, решают директор, его заместители, отчасти – профсоюз (хотя его роль невелика), представитель совета школы. Конечно, роль директора здесь ведущая, но решение оказывается не единоличным, а строго коллегиальным.
В результате учителя зарабатывают от 4000 до 10000 руб., в самом областном центре больше – примерно 15 тыс. руб.
Радикальный тезис звучит так: от «оптимизации» необходимо отказаться, и не только потому, что школы работают, но и потому, что оптимизация означает смерть села – уничтожив школу, уничтожат и село. Кроме того, возить детей в другие села, иногда за 30-40 км, просто опасно, с детьми могут случиться несчастья. К тому же, автобус собирает детей из разных мест, им приходится слишком рано вставать, им это очень тяжело, это нагрузка на здоровье.
Есть другая точка зрения: если в школе осталось всего четыре ученика, если ее здание настолько разрушилось, что в нем опасно находиться, что остается делать?
Конечно, пока дети маленькие, учатся в начальной школе, их лучше никуда не возить. Начальная школа, вероятно, должна оставаться везде, где есть хоть сколько-то детей, ее надо сохранять при любой наполняемости. Но финансировать ее нужно без всякой зависимости от числа учеников, иначе она просто не выживет. Зимой расходы на отопление не зависят от числа учащихся - только от размера здания. В ряде областей решили даже продлить начальную школу до 6-го класса, чтобы дети подольше находились дома. Но после 12 лет дети уже достаточно взрослые, чтобы ездить в другие села на школьном автобусе.
Есть и другие обстоятельства, заставляющие сохранять малокомплектные школы. Здесь иногда решающее значение имеют политические вопросы. Например, вряд ли будет закрыта хоть одна ингушская школа в Северной Осетии, даже если в ней останется всего один ученик.
Есть постановления о малокомплектных школах во многих регионах: и в Кировской области, и в Якутии, и в Бурятии. Во многом степень остроты проблемы зависит от того, как к школам относятся в каждом конкретном субъекте федерации. Самый простой способ сохранять малокомплектные школы – это утверждать их просто списком, а не критериями.
Очень важно здесь и отношение к школе самих жителей села, поскольку без схода школу закрыть нельзя. Помочь могут и общественные советы, пока очень вяло создающиеся в школах. Да и инициатива администрации школы очень важна. Одну школу, где осталось очень мало детей, спасли тем, что она взяли шефство над детским домом. Стали возить в школу детей из детского дома, и наполняемость резко выросла.
В ходе обсуждения выдвигались достаточно радикальные тезисы, к которым могут были выдвинуты контртезисы. Их сочетание помогает понять реальность сельской школы в ее разнообразии.
Тезис. Необходимо вернуть в школу мужчин: школа – такой же живой организм, как семья, если есть мать, то нужен и отец – без отца у детей возникает много проблем. Чтобы мужчины вернулись в школу – нужно усилить стимулирование школьным учителям за ученые звания. Мужчины честолюбивее женщин, им надо расти. В сельской школе у учителя часов меньше, чем в городе, у них есть возможность параллельно учиться в аспирантуре, писать диссертацию. Мужчины могли бы брать кредит на обучение в аспирантуре, а потом отдавать его за счет надбавки за степень, у них был бы стимул.
Контртезис. В значительной части школ надбавка за степень все-таки существует, и это не слишком помогает. К тому же, не вполне очевидно, насколько без отрыва от преподавания в сельской школе можно писать какую бы то ни было диссертацию, кроме, возможно, педагогической – возникает проблема литературы (включая новейшую), для естественных наук – оборудования и т.д.
Тезис. Еще одна радикальная точка зрения: надо отметить в школе разряды. Как только разряды ввели, учителя из школы стали уходить. Чтобы получить высокий разряд, надо пройти четыре этапа. Сначала проходит заочная аттестация, предоставление документов. При этом все это происходит без учителя, когда не виден стиль работы, лицо учителя, его результаты. Второе – средний балл по предмету. Значит, надо завышать оценки. Третье. Родители должны хорошо отзываться об учителе, то есть требовательности к ученикам быть не должно. И четвертое – время, которого немыслимо много уходит на все эти документы. Не меньше трех месяцев учитель должен заниматься только сбором бумажек, а не работой с детьми. Дальше получивший 14 разряд и не получивший продолжают работать в школе рядом. Оплата должна идти не за разряд, а за стаж. Плюс учителя должны получать надбавки, премии, медали за победы школьников в олимпиадах.
Контртезис. Никто уже не заставляет пользоваться системой разрядов – от них можно уходить. Это находится во власти региона. Стаж не всегда является показателем качества работы, а платить ли надбавки такого рода – относится к компетенции директора и школьного совета.
Тезис. Необходимо отменить введенные межрайонные округа, поскольку этот уровень в некоторых местах оказался дополнительным по отношению к старым.
Контртезис. Межрайонные округа вовсе не должны были дополнить существующие уровни. Такое странное понимание смысла этого уровня – вина региональных властей.
Тезис. Маленькая школа не может выделять лицейские классы для сильных детей и обычные для слабых, есть смысл сделать варианты учебников для более слабых и более сильных учеников. Оплачивать учебники должно государство, для родителей в селе это непосильная нагрузка.
Контртезис. ЕГЭ сдают все выпускники, все учебники все равно должны соответствовать образовательному стандарту. Хотя и здесь есть свои возражения: ЕГЭ включает задания разного типа и уровня сложности. Этим уровням могут соответствовать разные пособия. Еще одна беда здесь в недавней законодательной норме, принципиально ограничивающей список пособий, которые могут быть использованы на уроке. Эта норма будет существенно мешать хорошим учителям. А ограничение списка допущенных к выпуску учебников издательств – норма, заставляющая думать о коррупции.
При этом идея о социальных учебниках осмысленна, но, вероятно, опять же должна иметь региональное и муниципальное измерение.
Несомненные тезисы. Нужно гораздо активнее поддерживать талантливых учителей, финансировать работу научных обществ, заниматься развитием профильного обучения – там, где это возможно.
Необходимо уходить от кампанейщины, когда в младших классах проводится знакомство под роспись ученика с тем, что такое коррупция и как с ней бороться.
Конечно, описания субъективны. Они исходят и из конфигуративной специфики (роль данного педагога в данной школе, его статус и т.д.), личных особенностей и т.д. Другие представители тех же школ и, тем более, руководители образования районного и областного уровня могли бы высказать другие точки зрения, но эта субъективность не мешает разглядеть некоторые важные черты:
Данный текст содержит следы полемики, дискуссии, различных реплик, но никакая фраза или тезис в нем не могут быть однозначно соотнесены с кем-то из участников или с мнением редакции, если об этом специально не сказано. Отдельные линии, позиции и оппозиции, возможно, найдут отражение в других жанрах и формах нашей работы.
