В «Новом издательстве» вышла книга известногоамериканского архитектурного критика Джейн Джекобс «Смерть и жизнь американскихгородов» (Jane Jacobs, 1916-2006). Впервые опубликованная в 1961 году, эта книга стала классикой, в силу чего была неоднократно переиздана, последний раз - с дополнениями в 1993 г.
Джекобс написала еще несколько книг, посвященныхжизни города, планировке, борьбе с трущобами – но «Смерть и жизнь…» осталась еесамой известной, самой влиятельной и самой цитируемой работой.
Тут уместен вопрос: если эта книга Джекобс "The Death and Life of Great American Cities" – классика,то классика чего? Науки об архитектуре? Принципов градостроения? Социологии города?Правильнее всего было бы сказать – градостроительного мышления, построенного нена умозрительых идеалах Лучезарного Города, а на социальных реалиях городскойжизни.
Джейн Джекобс не была профессиональным архитектурнымкритиком; она не имела не только специального архитектурного образования, но нестала тратить время и силы даже на окончание колледжа, не говоря уже о полученииМА и прочих дипломов. Будучи уже очень известной, на вопрос о том, как статьпрофессионалом, она отвечала: «А вынаймитесь на работу в журнал!».
Джейн Джекобс родилась в 1916 в шахтерском городеСкрэнтон (Пенсильвания), в семье врача; мать ее была школьной учительницей имедсестрой. После окончания школы Джекобс писала статьи в местную газету, а спустягод – в самый разгар депрессии – уехала в Нью-Йорк. Там она зарабатывала нажизнь как стенографистка и писала в газеты и журналы – в основном о состояниидел в рабочих районах Нью-Йорка.
Своего будущего мужа, архитектора Роберта Джекобса,она встретила, работая в Бюро военной информации.
В 1952 г. Джекобс начала работать в редакции журнала«Архитектурный форум», уже профессионально погрузившись в проблемыреконструкции и строительства в американских городах. На эти темы она выступилав 1956 г.в Гарварде, и У. Уайт (William H. Whyte), известный журналист, занимавшийся, средипрочего, проблемами больших городов, предложил Джекобс написать в журнал «Fortune» статью «Центргорода – людям».
Свои наблюдения Джекобс позже обобщила в книге«Смерть и жизнь американских городов» (1961). В дальнейшей своейпрофессиональной и жизненной практике Джекобс отстаивала эти позиции не толькона страницах новых книг и статей, но и путем непосредственного участия в разныхгражданских инициативах.
Джейн Джекобс была типичным интеллектуальнымбунтарем «шестидесятых» – в 1968 у нее были конфликты с полицией в связи с борьбойпротив прокладки шоссе через Южный Манхэттен. Это движение повлияло напримитивные правительственные практики реконструкции городов, в том числе – наакции по расчистке трущоб, в результате которых – по непонятным причинам – трущобывсе равно возрождались, пусть где-то по соседству.
В 1968 г. в знак протеста против войны во Вьетнаме Джекобс ссемьей переехала в Торонто, где продолжала писать и участвовать в борьбе противпримитивных планировочных и градостроительных решений, не учитывавших интересыгорожан и сложности городской структуры.
Джекобс считала, что успехи в городскомпланировании и управлении могут быть достигнуты лишь при условии ихнаправленности снизу вверх – в томсмысле, что любые инициативы должны исходить из реальных нужд граждан, а не изсхем типа «Лучезарный город» или «Город-сад», некогда столь популярных и в своевремя освященных авторитетом Корбюзье.
Большая часть книги «Смерть и жизнь американскихгородов» - это замечательно живо изложенные наблюдения за повседневной жизньюгорожан и анализ тех неявных механизмов, которые обеспечивают функционированиегорода как живого и самообновляющегося организма.
Джекобс жила в Гринвич Виллидж – карту этогорайона мы видим на обложке обсуждаемой книги. Из окна своей квартиры Джекобснаблюдала за той многообразной и насыщенной повседневной жизнью квартала,которую она назвала «балет на тротуаре».
Это гуляющие дети; владельцы небольших магазинов имастерских, парикмахерской и бара, кафе и прачечной; жильцы квартала, делающиепокупки и заходящие в ближайший ресторанчик. Кто-то идет на работу, направляяськ станции метро, другие идут в церковь неподалеку, прогуливаются с детьми в колясках.Выводят собак, болтают с соседями, утром выносят лотки с товаром на улицу, авечером эти лотки убирают и т.п.
Взрослые привычно и как бы заодно присматривают задетьми и вообще за порядком; дети знают, что они тут вовсе не в анонимной толпеи не в пустыне.
Джекобс детально анализирует следствия из такогорасклада событий – и чем более безыскусно вьется ее повествование, тем более онопривлекательно. Отчасти именно поэтому ее книга читается взахлеб, включаяотносительно «техничные» фрагменты о важности «коротких» кварталов, о значенииразнообразия толпы, зданий и вывесок, о людных и безлюдных парках, о пользеугловых ресторанов и перекрестков и т.д.
Надо сказать, что эти разделы книги я читала сностальгическими чувствами. Такое яразве что видела в кино – например, в фильме «Дым» с моим любимым актером ХарвиКейтелем. Там главный герой каждый день снимает на пленку один и тот жеперекресток, чтобы иметь его «летопись». Нечто отдаленно напоминающее описанныйДжекобс «балет на тротуаре» еще случалось в моем довоенном детстве, водворе-колодце нашего дома на ул. Горького и в сквере у Памятника Свободы наплощади напротив Моссовета, тогда называвшейся Советской.
С тех пор мне не только не доводилось жить в домес тротуаром (или двором), где могли бы общаться соседи и играть дети, но – идля концепции Джекобс это важно – люди по соседству не только не знали другдруга, но по большей части и не хотели знать,притом вне зависимости от типа домаи района…
Концепция плодотворной городской жизни,предлагаемой Джекобс, выявляет губительность однообразия и стандартизации (достославные«Черемушки» и комплекс «Red Road» в Глазго имеют функциональные эквиваленты повсему миру). Как показала Джекобс, перенаселенность– это отнюдь не избыточное количество обитателей на данную единицу площадиземельного участка. Это недостаток жилого пространства на одного человека плюсотсутствие разнообразия городской жизни.
Не случайно большинство районов многоэтажныхдомов, возведенных на изолированных участках в целях расселения трущоб, вближайшей перспективе сами быстро превращаются в трущобы – и это явлениеДжейн наблюдала в разных американский городах. При этом дело не в числеэтажей и не в бетоне как таковом, а в отсутствии предпосылок, необходимых длявзаимодействия горожан и осуществления специфически городской жизни.
Именно максимум разнообразия оказываетсяплодотворным – жители должны иметь выбордля осуществления своих обычных намерений, будь то покупка газеты, сигарет илимороженого; починка часов или замка, химчистка и прокат велосипеда и т.п.
Поэтому и благотворно функциональное разнообразиепостроек, наличие зданий разной архитектуры, разной этажности и разных эпох, частыепересечения улиц. Это позволяет пешеходам менять привычные маршруты, находить иобживать «свои» уголки, уславливаться о встрече в разных местах в зависимостиот погоды и прочих обстоятельств.
Джекобс показала, что понять, как живет город, можнолишь передвигаясь по нему пешком и наблюдая повседневную жизнь. Эти ееубеждения ныне разделяются многими, кто проявляет гражданскую активность науровне городских сообществ.
Память о Джейн Джекобс поддерживается не толькопутем научных конференций и переиздания ее трудов, но и через активныесоциальные действия. Например, существуют регулярные «Прогулки с Джейн» породному городу – это пешие экскурсии, которые проводятся в день рожденияДжекобс (7 и 8 мая) – теперь уже не только в Америке и Канаде, но и в другихстранах.
Цель этих прогулок – прежде всего, собрать людей, живущихболее или менее по соседству, и дать им почувствовать, что именно здесь ониживут вместе, что им принадлежит этот город, его исторические и самые обычныездания, его парки и улицы. И его будущее, наконец.
***
Года три назад мне довелось по делу побывать вхорошо отделанной однокомнатной квартире в многоэтажном доме в Перово. Узкийасфальтовый двор, как и подъезд, был умеренно грязен. Вокруг теснились такие жедома, размещенные столь плотно, сколь это позволяют правила пожарной охраны. Никлочка зелени, ни одного магазина или ларька, ни лавочек, ни людей. Если бы унас была нормальная система ипотеки, нынешние жильцы давно покинули бы этоместо, и оно стало бы подлинной трущобой.
А может уже и стало – три года немалый срок…