Тут нам немного напомнили о том, как организован и как функционирует французский CNRS, в некотором роде «аналог» российской АН. Правда, очень уж в некотором – как, впрочем, и другие известные организации ученых – Институт Макса Планка, Королевская Академия наук и т.д.
По-моему, к организации нашей науки эти – несомненно полезные – сведения имеют такое же отношение, как сведения о структуре и функционировании английского парламента к работе нашей Думы. Зато куда ближе к РАН и вообще к трудам и дням российских ученых мнения г-на министра Д. Ливанова – насколько о них можно судить по его блистательному выступлению по радио «Эхо Москвы» 11 июля текущего года.
Вот работаю я непрерывно в Академии с 1956 г., притом в «головных» учреждениях – в ФБОН СССР (ныне – ИНИОН РАН) и в Институте языкознания АН СССР (ныне – РАН); отягощена соответствующими дипломами и званиями, а также авторством монографий на разных языках и учебника с «грифом» – а оказывается, РАН, в «недрах» которой и осуществляется моя работа, должна быть не просто радикально реорганизована, но вся ее деятельность (т.е. моя – тоже?) подчинена… впрочем, я не очень поняла, кому именно…
Как говаривал в подобный случаях незабвенный Виктор Степанович, «сроду такого не было, и опять то же самое».
Крупнейшие наши ученые, как известно, отреагировали на перспективы такой реорганизации весьма резко: протестом и отказом от членства в новой Академии.
А что министр? О, он просто будет рад. Цитирую по сайту «Эха Москвы»:
«Д. ЛИВАНОВ: Я считаю, что, если они создадут новое независимое объединение ученых, это будет очень хорошо. Потому что чем больше будет таких объединений, тем будет лучше, и государство будет использовать эти объединения при принятии важнейших решений.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Что такое «государство будет использовать»?
Д. ЛИВАНОВ: Будет обращаться за советом, обращаться за экспертизой. Основная проблема у нас в том, что у нас нет независимых экспертов < нешто обленились? – РФ >. Этим очень часто объясняется низкое качество государственных решений. А эксперт работает хорошо тогда, когда он независим, когда он принимает решение, руководствуясь своими знаниями, а не своими включениями в какие-то схемы или фактом своего руководства каким-то институтом, которому он хочет добавить денег. Вот это принципиально важно. Поэтому мой тезис состоит в следующем: чем больше у нас будет независимых объединений авторитетных ученых, тем лучше. Я приветствую создание этого клуба. Большое спасибо инициаторам его создания. Если нужна какая-то помощь, мы обязательно ее окажем, я имею в виду организационная и так далее.
А. В: Я не думаю, что они к вам обратятся.
Д. Л.: А может, обратятся.
А. В: Это неприятие того, что сделало правительство. Реальный ход – мы не принимаем то, что делает правительство; если будет создана такая академия, мы в ней не участвуем.
Д. Л: Может, и правильно не участвовать в академии, которая существует в форме бюджетного учреждения. Я считаю, это совершенно не адекватно тем задачам, которые мы видим перед этим новым сообществом выдающихся ученых. Это должна стать, действительно, организация, которая будет осуществлять высший суд по любым проблемам, которые будут возникать перед нашей страной. [конец цитаты]
< Эк куда занесло! – сказал бы Николай Васильевич Гоголь… А кто будет финансировать этих выдающихся участников высшего суда? >
Меж тем профессор Д. Посель (CNRS) в письме акад. Фортову, выражая обеспокоенность ситуацией вокруг РАН, отметил следующее:
«…Мой опыт работы в России подсказывает, что для сохранения высокой эффективности подобных работ реформы должны вестись с осторожностью, сохраняя необходимый уровень автономии исследователей и заботясь об условиях работы всех участников проектов».
Ну да. Вот и этот текст я написала с осторожностью.
