В июне 2013 года в журнале Currents in Biblical Research вышла статья професора Северо-Каролинского Универститета Фреда Нэйдена, которая подводит итог изучению древнегреческой религии в ХХ веке и открывает перед историками и филологами новые перспективы.
С XIX века в науке было принято подчеркивать, что восприятие религии древними греками в корне отличается от нашего. В чем же состоит это отличие? Во-первых, по мнению ряда ученых, для древних греков не была важна вера в богов. Вера – свойство догматических религий, а древнегреческая религиозная система таковой не являлась. На первое место сторонники такого подхода выдвигали ритуал, провозгласив, что для греков не важно, как верить в богов, а важно правильно почитать их, совершая обряды. Таким образом, сами боги, их существование и свойства отходили на второй план, а часто и вовсе оставались без внимания. Предметом изучения стали ритуалы, правила, праздники, святилища. Первенство ритуала позволило сосредоточиться на понятии священного и на том, как священное воплощалось в пространстве храма, во времени религиозного праздника и в единстве участников ритуала.
Из этого единства, возникающего вокруг ритуального действия, следует вторая провозглашаемая особенность древнегреческой религии: ее огромное значение для общественной жизни греков. Концепция религии как общественной деятельности была предложена социологом Эмилем Дюркгеймом в 1912 году и значительно повлияла на изучение древнегреческой религии в ХХ веке. Основная функция религии по Дюркгейму заключается в том, что она солидаризирует группу людей вокруг божества как носителя общей идентичности и таким образом создает общество. В науке об античности теорию Дюркгейма развивали структуралисты Ж.-П. Вернан и М. Детьен. Их взгляд состоял в том, что совместный ритуальный пир был для греков ключевым обрядом, который структурировал политическую и социальную жизнь городской общины.
Знаменитая полисная теория греческой религии, предложенная Кр. Сурвину-Инвуд в небольшой статье в 1991 года, во многом восходит к социологии религии в духе Дюркгейма: «Религия стала центральной идеологией полиса, она давала структуру и значение всем элементам, составлявшим идентичность полиса... Религия была самым центром греческого полиса». Теория полисной религии до сих пор доминирует в классической филологии и археологии: в 2011 году Роберт Паркер опубликовал обширное исследование греческой религии, в основе которого лежат идеи Сурвину-Инвуд.
Кроме того, древнегреческая религия долгое время считалась религией без жрецов, как назвал ее Вальтер Буркерт в эпохальной книге «Греческая религия: архаика и классика», вышедшей в 1977. Также ей отказывали и в морали: Эрик Робертсон Доддс в не менее знаменитой книге «Греки и иррациональное» (1951) продемонстрировал, что греческая философия и религии находились, скорее, в оппозиции друг к другу, и этические вопросы были прерогативой философов.
Эти особенности греческой религии, волновавшие историков и филологов ХХ в., направлены во многом на то, чтобы преодолеть европейское представление о религии, которое сформировалось под влиянием христианства. Однако Нэйден остроумно показывает, что, отталкиваясь от христианства, большинство исследователей в нем же и увязло. В книге «Дымовые сигналы богам» (2013) он рассматривает различные теории жертвоприношения как центрального ритуала греческой религии и делает вывод, что они сформировались под влиянием христианских представлений о жертве, вине и искуплении.
На рубеже нового тысячелетия многие гипотезы, предложенные учеными в ХХ в., стали подвергаться сомнению. Так, был заново открыт институт жречества в греческой религии, безапеляционно отвергнутый Буркертом. Оказалось, что у греков было очень много различных исполнителей культа: храмовый персонал, мистериальные должности, пророки и гадатели. Была размыта и граница между частной и общественной религией. Появились исследования по межполисной религии, которая играла не менее важную роль для греческих общин, чем полисная. Далеко продвинулось изучение мистериальных культов и магии. Накопился огромный эпиграфический материал, в том числе так называемые «священные законы», который поставил под сомнение еще одну гипотезу Буркерта о том, что в греческой религии не было законов, данных богами, в отличие от религий откровения.
Одним из решающих открытий стало понятие веры как культурного явления. О вере заговорил уже Томас Харриссон в связи с «Историей» Геродота. В книге «Божество и история: религия Геродота» он доказывает, что религиозные воззрения Геродота сыграли главную роль в его концепции истории. Тема веры постепенно отвоевывает у ритуала все больше позиций. Гарвардский филолог Альберт Хенрикс опубликовал в 2010 году статью «Что такое греческий бог?», в которой предлагает вернуть теологию в изучение греческой религии. Хенрикс выдвигает тройную теологическую модель греческого бога: его ключевые качества это бессмертие, антропоморфизм и могущество.
Теология, как считает Хенрикс, это античное понятие, которое может и должно применяться к языческой религии, тем более, что впервые оно появляется у Платона. Нэйден вслед за Хенриксом предлагает отказаться от абстрактных структуралистских теорий ХХ в. и вернуться к богам как к существам, обладавшим в представлении греков личностью. Примером такого подхода к богам как к личностям, которые живут, действуют и вступают в общение с людьми, можно считать книгу Нэйдена «Дымовые сигналы богам». В ней он анализирует жертвоприношения в греческой религии с точки зрения того, угодны или неугодны они богам, которые могут как принять, так и отвергнуть жертву.
По мнению Нэйдена и Хенрикса, следует описывать верования греков с точки зрения их собственной системы ценностей, а не с точки зрения универсальных категорий, которые хотя и претендуют на научную объективность, все-таки само их формурование остается под влиянием наших собственных представлений. Если для самих греков боги были важны, то мы должны изучать их теологию, пусть и не кодифицированную в текстах: эмоции, память, воображение верующих. Боги должны изучаться в опыте (эпифания), чувствах (вера) и мыслях (теология) верующих.
Работы Нэйдена открывают новую эпоху в изучении древнегреческой религии. Впрочем, многое в его подходе напоминает теоретические работы феноменологов религии ХХ в. Рудольфа Отто, Уильяма Бреде Кристенсена, Мирча Элиаде и других, которые также делали акцент на личном религиозном опыте, переживании божества, вере индивида и его свидетельстве о своих верованиях, а также настаивали на несводимости религиозного опыта к социальным или психологическим явлениям. Феноменология религии как методология не получила широкого признания в науке ХХ века. Возможно, она окажется востребована и в XXI веке.
