Издательство «Директ-Медиа» представляет книгу Томаса Уиффена «Год среди каннибалов. Северо-Западная Амазония».
Проведя целый год (1908–1909 гг.) в девственных джунглях Амазонии, Томас Уиффен, член Королевского географического общества, член Королевского антропологического общества, выпускает в 1915 году книгу «Год среди Каннибалов. Северо-Западная Амазония», которая пополнила золотой фонд литературы о путешествиях и исследованиях. Наряду с обильным фактическим материалом и тонкими наблюдениями за миром животных и растений автор создает множество ярких картин тропического леса, описывает жизнь встреченных им индейских племен: их быт, культуру, языки, систему верований, особенности взаимодействия друг с другом и белыми людьми. Прошло более ста лет с тех пор, как Уиффен вернулся из путешествия по региону между реками Исса и Жапура, но написанная им книга по-прежнему представляет большой интерес и научную ценность для самого широкого круга читателей.
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Боро и другие племена каннибалов устраивают антропофагские оргии сразу после междоусобицы. В том случае, если сражение произошло в результате нападения на их собственный общинный дом, победители съедят тела поверженных врагов. Однако ни один индеец никогда не станет подвергать себя риску преследования, задержавшись вблизи вражеской малоки, чтобы съесть мертвых, и никогда не потащит их с собой, чтобы съесть дома. Выходит, что каннибальское пиршество — прерогатива победителя.
В отличие от более известных племен Гвианы, большинство, если не все индейцы верхних притоков Амазонки являются каннибалами, особенно группы боро, андоке и ресигеро. Некоторые писатели даже утверждают, что ряд племен относятся к низшему классу каннибалов, которые «едят своих мертвых соплеменников — детей, друзей и родственников». Когда вы поймете основную причину межплеменного каннибализма, сразу же станет очевидно, что это предположение в корне неверно.
Есть три причины, по которым местные индейцы практикуют каннибализм.
Первая, а также самая распространенная и важная причина — антропофагия рассматривается как система мести, метод нанесения высшего оскорбления врагу. У индейца существует четкое представление о неполноценности животных. Сходства со зверем необходимо избегать любой ценой. Волосы на теле — характерная черта животного, поэтому человек должен их удалить. Рождение близнецов уподобляет человека зверю и считается позором. Так что когда убитый человек разделяет судьбу убитого животного — это наивысшее унижение. Более страшной мести и придумать нельзя. Таким образом, главной причиной каннибализма является желание нанести оскорбление.
Во-вторых, индейцы хотят использовать то, что в противном случае пропадет зря. Животной пищи в лесу не хватает. Однако эти племена, в отличие от кобеу и арекайне, не развязывают войну просто ради того, чтобы пополнить запас человеческой плоти. Антропофагия является следствием, а не причиной войны. К тому же, следует учитывать, что мясо требуется постоянно, а достать его сложно. Убитые и пленники служат его источником, а заодно получают по заслугам: разделяя участь зверей, они подвергаются позору и становятся объектом мести.
Третья, еще более второстепенная причина, которую тем не менее чаще всего выдвигают на первый план, — это вера индейцев в то, что, съедая человека, они приобретают его характеристики. Эта вера выставляет главную причину каннибализма (желание унизить умершего) в еще более зловещем свете. И хотя эта третья причина имеет для индейцев наименьшее значение, ее нельзя недооценивать, учитывая наличие пищевых табу, связанных с рождением ребенка. В племенах аро и больше ни у кого, насколько я знаю, поводом для поедания принесенных в жертву людей и антропофагских пиров служит вера в то, что «съевший человека вкусил плоть богов и приобрел таким образом часть их сверхъестественных способностей и сил».
Некоторые антропологи утверждают, что каннибализм — жизненная необходимость, и в этом есть доля истины. Однако эту причину, на мой взгляд, можно рассматривать лишь как весьма второстепенную. Впрочем, если бы добывать пищу было проще, возможно, каннибализм был бы менее распространен. Тогда индейцы ели бы человеческую плоть только в торжественных случаях, как ритуальное оскорбление.
Из всего этого следует, что внутриплеменной каннибализм был бы преступлением против собственного племени, так что индейцы никогда не станут есть соплеменников и извлекать их зубы даже в качестве доказательства свершившейся мести. Это также исключает возможность поедания умерших родственников в знак уважения. Подобные ошибочные утверждения обусловлены неправильным пониманием фактов писателями или слишком поспешным суждением со стороны исследователей.
Еще один людоедский обычай, упомянутый Уоллесом и недавно подтвержденный Кох-Грюнбергом, мне лично неизвестен — это эксгумация костей умерших для того, чтобы их сжечь и приготовить из кальцинированных останков бульон. Я такого ни разу не видел, и ни в одном из племен не упоминали ни о чем подобном, по крайней мере, в моем присутствии. О высушенных человеческих головах, которые изготавливают хиваро, в рассматриваемом мной регионе никто не слышал. Здесь нет ни одной мумифицированной головы. Но у некоторых племен к югу от главного русла Амазонки эта отвратительная практика до сих пор существует, и образцы высушенных голов, размер которых в четыре раза меньше обычного, были получены и привезены в Европу. В настоящее время их вывоз запрещен правительствами стран Южной Америки, поскольку предложение естественным образом рождает спрос.
Хотя высушенные головы неизвестны племенам, живущим у рек Исса и Жапура, голову врага нередко забирают как трофей. Плоть, волосы и зубы удаляют, а череп подвешивают на плантации, где его за полчаса дочиста вычищают муравьи и другие насекомые-падальщики. Очищенный и высушенный на солнце символ победы затем вывешивают снаружи дома или на стропилах внутри, над веревкой, которая держит верхнюю часть барабанов. Бейтс пишет, что мандуруку замачивают головы в «горьком растительном масле», а затем окуривают или сушат их на солнце, но племена Иссы-Жапуры подвергают свои страшные трофеи только воздействию насекомых, воздуха и солнца на плантациях. Мне не раз приходилось видеть эти ужасные свидетельства индейской мести в домах и на плантациях: сияюще-белые черепа, висящие на веревке, как грозди тыкв-горлянок. Робюшон также упоминает, что видел черепа, подвешенные к потолку малоки, которые туземцы охотно меняли на большую горсть бусин, но это не соответствует моему опыту.
Когда приходит время пира, пленников сбивают с ног и убивают, с их отрубленными головами танцуют и в конечном итоге высушивают как трофеи. Затем участники пира делят между собой тело. Съедают только ноги, руки и мясистые части головы. Внутренности, мозг и тому подобное считаются нечистыми, и к ним не притрагиваются, туловище тоже не едят. Мужские половые органы, однако, отдаются жене вождя, единственной женщине, которая принимает участие в пиршестве. Руки и ноги считаются деликатесами, по той же причине цивилизованный человек отдает предпочтение ножкам теленка — они придают блюду студенистую консистенцию.
По словам Робюшона, каждый мужчина опускает свою порцию мяса в горшок на веревке, привязанной к палке, которую он кладет на землю рядом с собой и наблюдает за тем, как готовится мясо. Мне говорили, что за процессом приготовления следят пожилые женщины. Пока приправленное перцем мясо варится на медленном огне, индейцы бьют в барабаны, и все члены племени, украсив себя ожерельями, перьями и краской, водят хоровод и поют дикую песню победы, держа в руках танцевальные жезлы с насаженными на них окровавленными головами.
Варварская оргия длится часами под аккомпанемент барабанной дроби и сопровождается торжественными возгласами и обильными возлияниями. Мне сказали, что эта вакханалия продолжается восемь дней без перерыва.
На торжестве едят только мужчины, женщины, за исключением жены вождя, не принимают участия в отвратительном пиршестве, кроме тех случаев, когда поводом для снисхождения становится острая нехватка животной пищи в племени (второстепенная причина). Несъедобные части тела выбрасывают в реку. Не знаю, является ли это частью ритуала, но любопытно отметить, что рай, по мнению индейцев, находится в верховье реки, а не в низовье, куда, естественно, относит течением весь мусор. Некоторые племена хоронят туловище или просто оставляют его в лесу на съедение диким собакам. Последний способ весьма распространен. Все методы избавления от тела можно считать ритуальными, поскольку они сопровождаются организованными насмешками и оскорблениями со стороны всех членов племени.
Из плечевых костей съеденных пленников изготавливают флейты. Высушенные лучевая и локтевая кости и кисть со сжатыми пальцами прикрепляются к деревянной ручке и используются для перемешивания каваны. Я видел такие, однако их ревностно оберегают владельцы, и, вероятно, еще ни одному белому человеку не удалось заполучить образец.
Индейцы Жапуры и Иссы всегда бережно хранят зубы убитого врага, чтобы сделать из них ожерелье — наглядное и постоянное напоминание о свершившейся мести. Извлечение зубов можно считать аналогом проклятия в адрес врага, которое распространено среди многих диких племен, — «Чтоб они зубы сломали». Даже Давид призывал Бога «сокрушить зубы» его врагов. Вероятно, это мысленная отсылка к тому времени, когда зубы были единственным оружием человека.
В связи с антропофагскими практиками этих племен непременно следует отметить тот факт, что они почти не употребляют соль. Соли природного происхождения в районе рек Исса и Жапура нет, и достать ее удается с большим трудом. Возможно, соль в крови человека — один из тех неосознанных факторов, которые привели эти народы к каннибализму. Такую доминанту, как жажда соли, которая может спровоцировать расовую миграцию, едва ли можно игнорировать, имея дело с жителями региона, природные условия которого практически ее не удовлетворяют.
