будущее есть!
  • После
  • Конспект
  • Документ недели
  • Бутовский полигон
  • Колонки
  • Pro Science
  • Все рубрики
    После Конспект Документ недели Бутовский полигон Колонки Pro Science Публичные лекции Медленное чтение Кино Афиша
После Конспект Документ недели Бутовский полигон Колонки Pro Science Публичные лекции Медленное чтение Кино Афиша

Конспекты Полит.ру

Смотреть все
Алексей Макаркин — о выборах 1996 года
Апрель 26, 2024
Николай Эппле — о речи Пашиняна по случаю годовщины геноцида армян
Апрель 26, 2024
«Демография упала» — о демографической политике в России
Апрель 26, 2024
Артем Соколов — о технологическом будущем в военных действиях
Апрель 26, 2024
Анатолий Несмиян — о технологическом будущем в военных действиях
Апрель 26, 2024

После

Смотреть все
«После» для майских
Май 7, 2024

Публичные лекции

Смотреть все
Всеволод Емелин в «Клубе»: мои первые книжки
Апрель 29, 2024
Вернуться к публикациям
Казахстан СССР история
Июль 18, 2025
Pro Science
Камерон Сара

Голодная степь. Голод, насилие и создание советского Казахстана

Голодная степь. Голод, насилие и создание советского Казахстана
ps_Cameron_Pereplet
«Голодная степь. Голод. насилие и создание советского Казахстана»

Издательство «Новое литературное обозрение» представляет книгу профессора Университета штата Мэриленд, специалиста по истории Центральной Азии Сары Камерон «Голодная степь. Голод, насилие и создание советского Казахстана» (перевод Алексея Терещенко).

Коллективизация и голод начала 1930-х годов — один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, Сара Камерон стремится ответить на эти вопросы, а также критически анализирует представления о насилии, модернизации и нациестроительстве в сталинском СССР.

Предлагаем прочитать фрагмент книги.

 

От Казахстана ожидалось одно из наиболее радикальных преобразований: превращение казахов, самой многочисленной группы кочевников в Советском Союзе и титульной национальности в республике, в оседлое население. Решительную атаку на кочевой образ жизни начали с кампании 1928 года против казахских элит и не собирались прекращать. Советская власть предложила одновременно сделать казахов оседлым населением и коллективизировать их: партком республики назвал это решение «оседанием на базе сплошной коллективизации»[1]. Казахстану надлежало стать первопроходцем, первой территорией Советского Союза со значительным кочевым населением, которая перейдет к оседлой жизни[2]. Считалось, что оседание кочевников на землю «освободит» земли для выращивания хлеба, что, в свою очередь, позволит радикальным образом увеличить посевные площади республики, а власти смогут отправить в Казахстан тысячи новых сельскохозяйственных поселенцев[3].

В полном соответствии с глобальным трендом на рыночно ориентированное производство мяса советская власть предложила «коллективизировать» (то есть конфисковать) казахские стада и передать их огромным совхозам, которые, как ожидалось, займут более 45 миллионов гектаров[4]. Вблизи железнодорожных станций в Казахстане было решено построить гигантские комбинаты для переработки животных, выращиваемых в совхозах: таким образом, считали планировщики, мясо, шкуры, шерсть и молочные продукты будут с легкостью отправляться в другие части Советского Союза[5]. В представлении партийных экспертов Казахстан имел все возможности побороться с Чикаго за место крупнейшего центра мясной промышленности.

Превращение казахов в оседлое население тоже, казалось, сулило огромные выгоды. Григорий Гринько, заместитель наркома земледелия, заявлял: «Переход казахского населения к оседлому хозяйству автоматически высвобождает крупные земельные излишки, которые должны быть использованы частично для переселения, но главным образом под совхозное строительство»[6].

Казахский крайком предсказывал, что за годы первой пятилетки посевные площади республики вырастут с 4 до 16 миллионов гектаров[7]. Для дальнейшей легитимизации грядущих перемен и для обоснования их важности использовался язык советской национальной политики. Казах Измухан Курамысов, заместитель Голощёкина, утверждал, что оседание казахов на землю, которое он обозначал эвфемизмом «перестройка казахского аула», ничуть не противоречит экономическому развитию республики. Напротив, он убеждал членов партии «твердо помнить, что одно из другого вытекает»[8].

В республике был создан Комитет по оседанию кочевого и полукочевого казахского населения КАССР (Оседком). Но с началом первой пятилетки быстро стало ясно, что упорядоченного и просвещенного перехода к оседлой жизни под эгидой Оседкома не получится. Московское руководство добивалось, чтобы казахи обнищали, утратили свои стада, перестали быть кочевниками и превратились в неотъемлемую часть государства. Активисты начали коллективизацию кочевых округов, выставив им головокружительные требования по поставкам хлеба и мяса. В то же самое время крайком прибег к другим средствам, криминализовав ряд практик, необходимых для поддержания кочевого образа жизни, например, резню животных в зимнее время или откочевку на сезонные пастбища через границу.

Зимой 1931/1932 года регионы Советского Союза с многочисленным крестьянским населением, в первую очередь Украина, Поволжье, Дон и Кубань, пережили ужасающий голод, вызванный коллективизацией. В Казахстане голод развивался по другому сценарию: в нескольких частях республики он начался уже летом 1930 года. В этой главе прослеживаются шаги, спровоцировавшие начало голода, а затем, к концу 1931 года, его эскалацию, в результате которой голод охватил уже всю республику. Как показывает эта глава, голод в Казахстане не был вызван какой-либо одной причиной. Хотя важнейшим фактором была коллективизация, ее удар пришелся по обществу, уже ослабленному массовой крестьянской колонизацией Казахской степи в царское время и захватом скота у кочевых элит в ходе конфискации 1928 года. Засуха, охватившая степь летом 1931 года, усугубила разрушительные последствия коллективизации и способствовала дальнейшему распространению голода среди казахов.

Нет никаких данных, указывающих, что Сталин сознательно желал, чтобы казахи умирали от голода. Но Сталин был готов к тому, что в Казахстане, как и в других регионах СССР, будет некоторое количество смертей, которое поспособствует достижению более масштабных политических и экономических целей советской власти. Центральный Комитет решил не обращать внимания на трудности, с которыми столкнулась Российская империя, когда пыталась превратить степь в земледельческий регион, и теперь, игнорируя настойчивые предупреждения специалистов об опасностях земледелия в засушливом климате, стремился посадить кочевников на землю в надежде добиться фантастических урожаев зерна. В ситуации начавшегося бедствия предпочтение было отдано производству зерна, а не сохранению стад животных, и члены ЦК осознавали, что в результате их решения казахи могут пострадать больше других.

На протяжении 1930 и 1931 годов ЦК не раз получал известия о страданиях казахов, но несколько факторов — в том числе стереотип, что скот у кочевников всегда имеется в изобилии, — способствовали тому, что давление на республику в плане хлебо- и мясозаготовок практически не снижалось. Более того, московское руководство проявило редкостную жестокость, уже после начала голода отправив в республику новых людей, в том числе «спецпереселенцев» (крестьян, сосланных в другие районы СССР) и узников ГУЛАГа. Их приезд увеличил количество ртов в республике, а поселили их на земле, с которой согнали казахов.

Вместе с тем, хотя власти в Кремле предполагали, что превращение кочевников в оседлое население может привести к голоду, они не предвидели его масштабов. В тот момент, когда ЦК начал коллективизацию в Казахстане, чиновничество было недостаточно развито для контроля над процессом. Коллективизация, призванная укрепить власть партии в степи, продемонстрировала всю хрупкость этой власти, а в отдельных случаях и ослабила ее[9].



[1] Одну из ранних формулировок этой идеи можно найти в кн.: Резолюции и постановления V Пленума Казахского краевого комитета ВКП(б) 11–16 декабря 1929 г. // Коллективизация сельского хозяйства Казахстана (1926 — июнь 1941 гг.): Документы и материалы / Под ред. А.Б. Турсунбаева. Алма-Ата, 1967. Ч. 1. С. 268.

[2] См.: Курамысов И. Предисловие // Зверяков И.А. От кочевания к социализму. С. V.

[3] В 1930 году в республику прибыло 26 400 переселенцев. См.: АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 2474. Л. 39 (Доклад о ходе работ по переселению в КАССР в 1929/1930 годах).

[4] Партия планировала создать в республике 360 совхозов, в том числе 270 животноводческих, 70 зерноводческих и 20 по выращиванию риса или хлопка. См.: Каминский К.П. Пятилетний план развития и реконструкции сельского хозяйства Казахстана // Народное хозяйство Казахстана. 1930. № 5–6. С. 43.

[5] Партия планировала строительство комбинатов в нескольких городах Казахстана с железнодорожным сообщением — в Семипалатинске, Сергиополе, Актюбинске, Павлодаре и Алма-Ате. См.: ЦГАРК. Ф. 5. Оп. 9. Д. 178. Л. 32–33.

[6] РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 19. Д. 10. Л. 19 (Заключение Наркомзема СССР по плану развития сельского хозяйства Казакстана на остающиеся годы пятилетия; вероятно, 1930 г.).

[7] Резолюции и постановления V Пленума Казахского краевого комитета ВКП(б) 11–16 декабря 1929 г. // Коллективизация сельского хозяйства Казахстана. С. 263.

[8] ЦГАРК. Ф. 1179. Оп. 1. Д. 87 (Выступление тов. Курамысова на совещании по оседанию; вероятно, 1930 г.).

[9] В своей книге «Крестьяне в осаде» (Kligman G., Verdery K. Peasants under Siege: The Collectivization of Romanian Agriculture, 1949–1962. Princeton, 2011) авторы показывают, что в некоторых вопросах партийному государству на момент коллективизации еще не хватало социальной субъектности. Пример Казахстана представляет собой крайнюю степень проявления этого феномена: искоренили практику кочевого скотоводства, не смогли разработать альтернативный способ ведения хозяйства, и на протяжении 1931/1932 года численность скота в республике стремительно падала, поставив под вопрос статус Казахстана как главной базы животноводства в СССР. Зимой 1931–1932 годов, когда от огромных стад осталось лишь воспоминание, кочевники-казахи обратились в отчаянное бегство. Власти приняли меры, чтобы остановить исход населения республики из Советского Союза, и голод пошел на новый виток.

Камерон Сара
читайте также
Pro Science
Эксперименты империи. Адат, шариат и производство знаний в Казахской степи
Май 15, 2024
Pro Science
Раскопки в Телль Ваджеф
Май 15, 2024
ЗАГРУЗИТЬ ЕЩЕ

Бутовский полигон

Смотреть все
Начальник жандармов
Май 6, 2024

Человек дня

Смотреть все
Человек дня: Александр Белявский
Май 6, 2024
Публичные лекции

Лев Рубинштейн в «Клубе»

Pro Science

Мальчики поют для девочек

Колонки

«Год рождения»: обыкновенное чудо

Публичные лекции

Игорь Шумов в «Клубе»: миграция и литература

Pro Science

Инфракрасные полярные сияния на Уране

Страна

«Россия – административно-территориальный монстр» — лекция географа Бориса Родомана

Страна

Сколько субъектов нужно Федерации? Статья Бориса Родомана

Pro Science

Эксперименты империи. Адат, шариат и производство знаний в Казахской степи

О проекте Авторы Биографии
Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовой информации.

© Полит.ру, 1998–2024.

Политика конфиденциальности
Политика в отношении обработки персональных данных ООО «ПОЛИТ.РУ»

В соответствии с подпунктом 2 статьи 3 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» ООО «ПОЛИТ.РУ» является оператором, т.е. юридическим лицом, самостоятельно организующим и (или) осуществляющим обработку персональных данных, а также определяющим цели обработки персональных данных, состав персональных данных, подлежащих обработке, действия (операции), совершаемые с персональными данными.

ООО «ПОЛИТ.РУ» осуществляет обработку персональных данных и использование cookie-файлов посетителей сайта https://polit.ru/

Мы обеспечиваем конфиденциальность персональных данных и применяем все необходимые организационные и технические меры по их защите.

Мы осуществляем обработку персональных данных с использованием средств автоматизации и без их использования, выполняя требования к автоматизированной и неавтоматизированной обработке персональных данных, предусмотренные Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами.

ООО «ПОЛИТ.РУ» не раскрывает третьим лицам и не распространяет персональные данные без согласия субъекта персональных данных (если иное не предусмотрено федеральным законом РФ).