Рубрика «Медленное чтение» представляет книги, вошедшие в длинный список премии «Просветитель» 2021 года. В него вошли 25 из более чем двухсот книг, присланных на конкурс. В сентябре станут известны книги-финалисты в категориях «Гуманитарные науки» и «Естественные и точные науки». Церемония награждения лауреатов книжных премий — «Просветитель» и «Просветитель.Перевод» — состоится 18 ноября в Москве.
Издательства «Лань» и «Планета музыки» из Санкт-Петербурга представляют книгу Кирилла Мошкова «Индустрия джаза в Америке. XXI век».
Автор — джазовый журналист, главный редактор журнала «Джаз.Ру» Кирилл Мошков — рассматривает жизнь джазового сообщества США с точки зрения людей музыкальной индустрии, без которых создание джазовой музыки и донесение ее до слушателя были бы невозможны: это преподаватели, владельцы джаз-клубов, организаторы джазовых фестивалей, продюсеры, звукоинженеры и владельцы фирм грамзаписи, исследователи истории джаза и его сегодняшнего дня, джазовые журналисты и критики, руководители джазовых радиостанций, на интервью с которыми построена книга. Исследование американского джаза под таким углом не проводилось никогда, так что эта книга — первая в своём роде не только в России, но и в мире.
Предлагаем прочитать один из разделов книги, посвященный джазу в Вашингтоне.
Джаз большого города
Джазовая сцена американской столицы
Говоря об американском джазе, мы привычно называем его столицей Нью-Йорк. И это правильно. Одних лишь саксофонистов, и то не всех, а только зарегистрированных в местном музыкантском профсоюзе (так называемом Local 802), в Нью-Йорке насчитывается около трёх тысяч; если их выстроить вдоль всего Бродвея, с обеих его сторон, от «Старбакса» в здании Нью-Йоркского транспортного управления на крайнем юге Манхэттена и до Пресвитерианской больницы на крайнем севере (напротив Западной 220-й улицы), то на каждые 12 метров тротуара будет приходиться по одному саксофонисту с карточкой 802-го профсоюзного отделения в кармане.
Однако столица Соединённых Штатов Америки — вовсе не Нью-Йорк. Столица — Вашингтон. Вашингтон, если вдруг кто случайно не знает, — это только часть названия. Полностью это «Вашингтон, округ Колумбия» (Washington, DC, произносится «Уашингтон Ди Си»). Дело в том, что федеральная столица Северо-Американских Объединённых Государств, в точном соответствии с самой первой статьёй Конституции США, была в 1790 г. построена на специально выделенной земле, не входившей ни в один штат; этот почти идеально ромбовидный участок (единственная неровная сторона которого — юго-западная — определена берегом реки Потомак) и называется District of Columbia. Округ выделен, строго говоря, из земель штата Мэриленд; прямо за Потомаком при этом — уже другой штат, Вирджиния. Ди Си до такой степени не входит ни в один штат, что его жители до 1961 г. даже не имели права голосовать на федеральных выборах, а полноценного представительства ни в Конгрессе, ни в Сенате США не имеют до сих пор — откуда и пошёл неофициальный лозунг вашингтонцев «No taxation without representation» («Нет — налогообложению без представительства [в парламенте]» — лозунг колонистов времён борьбы британских владений в Америке за независимость).
Парк «Национальный молл» в Вашингтоне
В Вашингтоне находится большинство федеральных (т. е. общегосударственных) правительственных учреждений США: от резиденции президента (тот самый Белый дом) и местопребывания Конгресса (Капитолий) до Института им. Смитсона (комплекс национальных музеев США), Библиотеки Конгресса США, федеральных министерств, ведомств, общенациональных общественных организаций (вплоть до самых могучих, вроде Американской федерации трудящихся — Конгресса производственных профсоюзов) и так называемых «лобби» — вполне легальных контор по проталкиванию тех или иных интересов в Конгрессе США. Находится здесь и Национальный фонд искусств (National Endowment for the Arts) — самая влиятельная в США организация по раздаче артистам денег в виде грантов и премий. В общем, Вашингтон представляет собой, на первый взгляд, средоточие не только государственной внешней и внутренней политики США, но и «центр силы» государственной политики в области культуры (или, говоря, по-американски, Arts and Letters — «литературы и искусств»).
Но это только на первый взгляд. Дело в том, что в США практически отсутствует сколько-нибудь внятная государственная политика в области культуры. В задачу автора не входит оценка того, насколько это хорошо (или плохо) — я просто излагаю факты: в отличие от большинства стран Европы (не только Восточной, но и Западной), в богатейшей стране мира нет Министерства культуры и тем более «бюджета на культуру»! Но есть вышеупомянутый фонд NEA, который аккумулирует частные и корпоративные пожертвования и ряд других фондов. Фондов, вообще говоря, немало, и пожертвования случаются немалые; однако разница между расходами «на культуру» из госбюджета и финансированием культурной сферы через фонды заключается в том, что первые как бы разумеются сами собой, а за вторые каждый раз нужно бороться заново. За редчайшими исключениями (вроде «стипендии для гениев» Фонда Макартуров, которая выплачивается в течение пяти лет), гранты и стипендии для американских творцов выдаются на год, много — на три. А через год — либо изволь вновь соревноваться с другими талантами за фондовые денежки, либо добро пожаловать обратно на рынок. Рынок же, понятное дело, жесток и сам по себе поддерживает не художественно важное, не эстетически влиятельное и даже не обязательно талантливое; рынок сам по себе, без «культурных институций», поддерживает только то, что хорошо продаётся максимально широким кругам потребителей.
В Вашингтоне это парадоксальное для большинства европейцев положение дел видно как нельзя лучше.
Клуб Blues Alley
Национальная столица — город немаленький, хотя и не крупнейший в США: Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Чикаго или Сан-Франциско гораздо больше. Тем не менее это большой город. В пределах, собственно, Ди Си живёт 592 тысячи человек, но работает гораздо больше: в рабочие дни из ближайших пригородов, расположенных в штатах Мэриленд и Вирджиния, в столицу приезжает ещё около миллиона человек. А если рассматривать Вашингтон как экономически и культурно объединённую общность (большой город, пригороды и ближайших городки — в Америке это называется «metropolitan area», ну, а у нас есть научный термин «конурбация»), то население вашингтонской конурбации составляет почти пять с половиной миллионов человек. Немало. Сопоставимо, скажем, с Санкт-Петербургом.
Так вот, на весь этот большой город с пригородами приходится всего один крупный, серьёзный джаз-клуб, в программе которого постоянно присутствуют джазовые звёзды национального и международного масштаба. Это Blues Alley, расположенный в исторически первом вашингтонском жилом районе Джорджтаун, в старинном (XVIII в. — для Америки глубокая древность!) здании красного кирпича — бывшем каретном сарае. Вход в старейший в городе джаз-клуб (открылся в 1965 г.!) действительно не с Висконсин-авеню, по которой он числится, а из alley, проезда между двумя рядами задних фасадов домов. Этот проезд, в отличие от некоторых других в старой части Вашингтона, довольно чистый, но почти прямо напротив клуба имеют-таки место мусорные баки с каким-то газетно-журнальным содержимым, в котором местные интеллигентные бомжи роются в поисках чего почитать.
Blues Alley — клуб-ресторан: сюда приходят не только слушать музыку, но и ужинать. Как ресторан он специализируется на «креольской» (то есть нью-орлеанской) кухне, причём каждое блюдо в меню названо именем кого-то из легендарных музыкантов, кто здесь выступал и когда-то таковое блюдо специально отметил как понравившееся: например, в меню есть три блюда из тигровых креветок — «креветки с артишоками имени Тони Беннетта», «креветки по-креольски имени Диззи Гиллеспи» или «фаршированные креветки имени Филлис Хайман». Естественно, посетители в таком клубе сидят за столиками, и, как почти любой джаз-клуб ресторанного формата, Blues Alley вмещает не так уж много народу — за столиками есть всего 125 мест. Напомню, это главный джаз-клуб столицы США.
Главный, но не единственный. Осенью 2009-го автор этих строк немало походил по джазовому Вашингтону. Живой джаз звучит в городе постоянно. Например, в ободранной забегаловке под названием «Коламбия Стейшн» (Columbia Station) в развесёлом квартале Адамс-Морган регулярно играет 70-летний контрабасист Бутч Уоррен — тот самый, что играл на дебютном альбоме Хэрби Хэнкока в 1962-м. Выходя играть, Бутч всегда начинает с задорного басового риффа из хэнкоковской пьесы «Watermelon Man» — риффа, придуманного и впервые сыгранного именно им. Правда, Уоррен сейчас играет с какими-то самодеятельными музыкантами третьего разбора, так что когда две корпулентные афроамериканские дамы — работницы забегаловки — под «Продавца арбузов» пускаются, ради привлечения публики, в демонстративный пляс, за них становится несколько неудобно. Впрочем, отчего же? Это джаз в своей фольклорной, низовой форме. Когда посетители собираются в «Коламбия Стейшн» перед началом сета, Бутч ещё сидит на улице у входа в забегаловку в своём длинном плаще и старомодной шляпе-федоре, потягивая пиво, — ну точь-в-точь какой-нибудь блюзовый патриарх из старого документального фильма про Миссисипи. Трудно сказать, где здесь кончается роль и начинается он сам. Скорее всего, нигде — или везде.
А в ещё одном районе активной вечерней и ночной жизни, U Street, работает самый стабильный из вашингтонских джаз-клубов «локального» уровня — Twins Jazz, лауреат премии «Лучший в Вашингтоне» за 2009 год. Эту премию клуб получил от Американской коммерческой ассоциации в номинации «Лучший ресторан с живой музыкой». У владелицы Twins Jazz Келли Тесфайе действительно есть сестра-близнец, и одно время они обе действительно держали по джаз-клубу — но клуб сестры закрылся, а Келли закрываться вовсе не собирается. Она родом из Эфиопии, и поэтому в меню «Джазовых близнецов» превалирует сочная и пряная эфиопская кухня; на сцене клуба играют главным образом вашингтонские музыканты, а их здесь много — ведь в Вашингтоне (точнее, за рекой, в Арлингтоне и Пентагон-Сити) базируется вся верхушка Вооружённых сил США: Министерство обороны, командования родов войск, генеральный штаб и т. п., а значит, имеют место бесчисленные военные оркестры весьма высокого уровня игры. А в американских военных оркестрах (трубы, саксофоны, тромбоны, барабаны!) традиционно играет много музыкантов с джазовой подготовкой, так что внутри того или иного военного оркестра почти обязательно есть ещё и джазовый биг-бэнд — как для «показательных выступлений», так и для развлечения господ офицеров.
Twins Jazz
Ю-Стрит — район с преобладающим афроамериканским населением (которого в Вашингтоне вообще много — более 54 %). Наверное, поэтому среди посетителей «Твинс джаз» не только и даже не столько меломаны и знатоки джаза (в Америке это, как правило, белые образованные мужчины старше 40), сколько местные ребята, пришедшие культурно отдохнуть со своими подругами. Это, наверное, единственный джаз-клуб в США из тех трёх с лишним десятков, в которых мне довелось побывать за последние 14 лет, где как минимум половина аудитории была афроамериканской. И это не может не радовать, так как джаз, давно оторвавшийся от своих фольклорно-этнографических корней и за последние 50 лет изрядно «побелевший», нуждается в живой подпитке из своих культурных первоисточников везде, где он живёт и развивается.
Правда, из четырёх музыкантов на сцене афроамериканцем был только один.
Такова картина на, так сказать, нижнем этаже вашингтонской джазовой жизни — на клубном уровне. Всего в пределах округа Колумбия местный джазовый веб-сайт, dcjazz.com, числит около 30 клубных площадок, кафе, пивных и ресторанов, хотя бы раз в неделю представляющих публике «живой» джаз. Это, конечно, поменьше, чем в Нью-Йорке, где одних специализирующихся только на джазе заведений клубно-ресторанного уровня порядка 120. Но ведь в Вашингтоне, как мы уже выяснили, находятся ведущие национальные культурные институции. Уж, наверное, джаз играет в их концертных и образовательных программах немалую роль!
Впрочем, тут нас ждут сюрпризы.
Да, действительно, на уровне деклараций всё вроде бы прекрасно. Ещё в 1987 г. по инициативе конгрессмена от Мичигана, Джона Кониерса-мл., Конгресс США принял (а Сенат США утвердил) Резолюцию № 57, специально посвящённую джазу. Этот документ (упоминаемый обычно только по номеру, HR-57) вроде бы клал конец той эпохе, когда джаз считался музыкой второго сорта, ресторанным развлечением, музыкой разврата или «коммунистическим заговором против американской культуры». Впрочем, документ этот настолько характерен для благозвучной американской политический риторики, что мне хотелось бы привести из него обширную цитату. Согласно резолюции джаз
«1. Делает очевидным для всего мира выдающуюся художественную модель индивидуального самовыражения и демократического сотрудничества внутри творческого процесса, таким образом воплощая высочайшие идеалы и устремления нашей республики;
2. Является объединяющей силой, перекрывающей культурные, религиозные, этнические и возрастные различия в нашем многообразном обществе;
3. Является подлинной музыкой народа, черпающей вдохновение в культурах и самых личных переживаниях разных народов, составляющих нашу нацию;
4. Развился в многогранную художественную форму, продолжающую порождать и питать новые стилистические идиомы и культурные сплавы;
5. Имеет как историческое, так и продолжающееся всепроникающее влияние на другие жанры музыки как здесь (в Америке. — К. М.), так и за рубежом;
6. Стал подлинным международным языком, воспринятым музыкантами по всему миру в качестве музыки, лучше всего способной выразить современные реалии через призму личного восприятия».
И в то же время, признаёт Резолюция № 57, «эта великая американская форма музыкального искусства всё ещё должным образом не признана и не обрела институционального статуса, соответствующего её ценности и важности... До сих пор не существует эффективной национальной инфраструктуры поддержки и сохранения джаза... Документирование и архивная поддержка, в которой нуждается столь обширная форма искусства, всё ещё недостаточно систематически развивается в джазовой области...».
Да, и всё это действительно так и есть. Так и есть — в общих чертах — даже сейчас, через 22 года после принятия 57-й резолюции.
А что же резолюция предлагала в качестве позитивной программы?
А вот что:
«Настоящим Конгресс утвердил, а Сенат согласился, что джаз отныне провозглашается редким и ценным американским сокровищем, которому мы должны посвятить своё внимание, поддержку и возможности во имя его сохранения, его понимания и его распространения».
Ну что же. Это наверняка очень важно и нужно — утвердить статус джаза как национального сокровища. Но что же делается по этой резолюции на практике?
Начнём с того, что в Вашингтоне есть Центр сохранения джаза и блюза имени 57-й резолюции. Да-да, ничего смешного: HR-57 Center for the Preservation of Jazz & Blues декларирует пропагандистско-образовательную деятельность в вашингтонских школах и колледжах, а на деле раз в неделю проводит в собственном зальчике близ Дюпонт-Сёркл джем-сейшны и — иногда — концерты местных музыкантов. По отзывам знатоков местной сцены, заметной роли в вашингтонской джазовой жизни он не играет.
Библиотека Конгресса США
Но, помимо этого анекдотического заведения, в Вашингтоне есть множество организаций, ведущих систематическую концертную деятельность и при этом в той или иной степени связанных с джазом. Возьмём, к примеру, Библиотеку Конгресса США. Да, в Библиотеке (далее БК) хранится не только рояль Джорджа Гершвина, но и колоссальная коллекция нот, рукописей, писем, связанных с историей джаза и отдельных джазменов документов, афиш, фотографий, колоссальный объём звукозаписей во всех существующих форматах носителей (от восковых валиков эдисоновского фонографа и плоских односторонних «берлинеровских» пластинок — прообразов винила — до DAT-кассет и компьютерных файлов), и специалисты БК ведут тщательное изучение и каталогизацию этих сокровищ, иногда натыкаясь в процессе на невообразимые редкости, меняющие представление о целых эпохах в истории джаза. Например, старший специалист музыкального отдела БК Лэрри Эппелбаум в 2005 г. в ходе рутинной перегонки старых магнитных плёнок в цифровой формат нашёл неизвестную ранее совместную запись Телониуса Монка и Джона Колтрейна, существенно изменившую представление о недолгом, но исключительно важном периоде сотрудничества этих двух титанов. Но, помимо этого, Библиотека проводит концерты. И концерты эти представляют собой важную часть вашингтонского музыкального ландшафта.
Концертный сезон 2009/2010 в Библиотеке Конгресса был уже 84-м. В том году он был посвящён в основном искусству струнного квартета (Мендельсон, Бах, Шостакович, Шуман, Барбер, Моцарт, Дворжак и т. п.), но в его программе были ковбойские песни из Монтаны, музыкальный фольклор индейского племени пассамакодди из штата Мэн, техасский ритм-н-блюз и народная музыка американских норвежцев из Вирджинии. Был и джаз: целых два концерта за весь сезон — два из тридцати двух! Это в разы меньше, чем в прошлые годы. А серия видеопоказов «Джаз на киноплёнке», которую на протяжении 12 лет вёл в БК всё тот же Лэрри Эппелбаум, в сезоне 2009/2010 так и вообще была прекращена (возобновилась, и то в урезанном виде, только весной 2011 г.). Энн Маклин, продюсер концертных серий Библиотеки, в своём интервью председателю международной Ассоциации джазовых журналистов Ховарду Мэнделу осенью 2009 г. объяснила, что причина практического выпадения джаза из концертной жизни БК стара как мир. Деньги. «Имеющееся у нас финансирование поступает не из бюджета Библиотеки, а из частных фондов, — объясняла Маклин. — На этот сезон остались только деньги из основанных ещё в 1920-е годы фондов, спонсирующих концерты камерной музыки. Раньше у нас были пожертвования, предназначенные специально для проведения джазовых концертов; сейчас их нет. Если вы знаете щедрых благотворителей, готовых пожертвовать деньги на организацию джазовых концертов в Библиотеке Конгресса, направляйте их к нам!»
Заметим, БК принадлежит именно Конгрессу, им же и финансируется; однако деньги на различные проекты Библиотеки берутся вовсе не только и даже не столько из бюджета страны, сколько из частных пожертвований — если они есть. Так работает американская культурная политика.
Есть джазовая программа и у второго столь же крупного культурного учреждения в Вашингтоне — Института им. Смитсона (Smithsonian Institution), названного при своём создании в 1846 г. в честь британского учёного Джеймса Смитсона, завещавшего всё своё огромное состояние (сто тысяч золотых соверенов, или полмиллиона тогдашних полновесных золотых долларов) на организацию в США «общественного заведения для собирания и распространения знаний». Это колоссальная организация, в которую входят 19 ведущих национальных музеев США, а также... зоопарк. Даже если не принимать во внимание этот последний (хотя и, безусловно, очень популярный в Вашингтоне) элемент, Смитсоновские музеи — это крупнейший музейный комплекс в мире. Основные здания Смитсоновского института выстроены вдоль Национального молла — трёхкилометровой парковой зоны, охватывающей весь комплекс центральных правительственных зданий, монументов, памятников и т. п. и тянущейся с востока, от Капитолия, на запад — к мемориалу Линкольна и реке Потомак.
Хранилище каталога звукового и музыкального отделов Библиотеки Конгресса США
Автор держит в руках рукопись Дюка Эллингтона в помещении хранилища джазовых коллекций Смитсоновского музея американской истории (фото Джона Хассе)
Джазовые коллекции находятся в Национальном музее американской истории. В отличие от Библиотеки Конгресса, которая в силу своей библиотечной сущности собирает в основном бумажные материалы, Музей американской истории показывает публике в основном трёхмерные объекты: музыкальные инструменты, принадлежавшие выдающимся музыкантам, их одежду, записные книжки и т. п.; но при этом в Библиотеке Конгресса есть рояль Гершвина, саксофон Джерри Маллигана и т. п., а в Смитсоновском музее — личный архив Дюка Эллингтона (за обладание которым музей в своё время долго и тяжко бился с Библиотекой, оставив у всех участников битвы горьковатое послевкусие и не очень приятный отпечаток в репутациях) и ещё порядка пяти тысяч джазовых коллекций (не отдельных единиц хранения, а целых коллекций, зачастую включающих в себя тысячи единиц!).
При этом Смитсоновский музей содержит собственный джазовый биг-бэнд из 13 музыкантов — The Smithsonian Jazz Masterworks Orchestra, во главе которого с момента создания оркестра (1990) стоит выдающийся джазмен, один из создателей американской системы джазового образования, композитор и преподаватель Дэвид Бейкер. «Смитсоновский оркестр джазовых шедевров» — это своего рода репертуарный оркестр: пользуясь хранящимися в музее партитурами ведущих биг-бэндов джазовой истории, он готовит целые программы, посвящённые тем или иным периодам или персоналиям в истории джаза. Но неумолимая экономическая рецессия, вызвавшая сокращение бюджетов многих правительственных организаций, в сезоне 2009/2010 ударила и по SJMO, хотя и не столь сильно, как по джазовой составляющей в концертной программе Библиотеки Конгресса.
В течение этого сезона оркестр дал в Вашингтоне четыре концерта под руководством Дэвида Бейкера: в октябре — с музыкой Кэннонболла Эддерли, в декабре — с программой джазовой рождественской музыки (аранжированные Дюком Эллингтоном и Билли Стрейхорном в 1950–1960-е гг. рождественские сюиты с музыкой из «Щелкунчика» Петра Чайковского и «Пер Гюнта» Эдварда Грига). 20 февраля оркестр играл музыку пианистки Мэри Лу Уильямс, а 10 апреля 2010 завершил сезон программой музыки трубача Фредди Хаббарда.
Ранее в нашей рубрике были представлены следующие книги из длинного списка премии «Просветитель».