На организованной «Полит.ру» публичной лекции «Роль городских сообществ в создании культурной среды» архитектор, руководитель архитектурного бюро «Меганом» Юрий Григорян рассказал, как именно устроен главный мегаполис России, так и не ставший, из-за своего устройства, обычным европейским городом. Даже несмотря на то, что в его строении нельзя найти «ошибку в планировке».
«Москва устроена достаточно простым образом. В ней есть «косточка», очень маленькая – примерно 5% площади. Это исторический город. Он за последние сто лет оказался достаточно сильно разрушен, но от него кое-что осталось – примерно 40-45%. Имеется в виду не в структуре, а в количестве зданий. Это то, что находится в пределах Коллежского вала и, в большей степени, в пределах Бульварного кольца. И еще немного между Бульварным и Садовым кольцом. За ним существует пространство в пределах Третьего транспортного кольца (ТТК) – это сталинский генплан. Вместе с 5% исторического города – это 20% территории. И остальные 80% территории – это окраины. И там нет никаких ошибок».
Окраины образовались как раз благодаря МКАД, которая была построена как стратегическая военная дорога. Построена она была после Второй мировой, поскольку, как показала война, – через центр слишком медленно перебрасывать технику, в частности артиллерию, зенитные установки для обороны города. Построена эта «оборонная» дорога была в лесу. И, когда вокруг МКАД стали пристраиваться рабочие микрорайоны, образуя нынешнюю промзону, то генсек Никита Хрущев в начале 60-х расширил административную границу до этой военной дороги.
«И город тогда приобрел нынешние границы и нынешнюю форму. Он стал круглым. Больше не существует круглых городов в мире. Москва – единственный», - рассказал Григорян.
Пространство же между Третьим кольцом и МКАД заполнилось микрорайонами, которые по-другому никак и не должны были быть спроектированы, поскольку все пространство – не только между домами, но и даже сами квартиры, согласно идеологии Советов – было общественным.
«В самой же «косточке» 20% площади – дороги. Старый город [когда он только строился] надо было поделить по сетке и раздать [владельцам] по принципу – «это твое, а это твое». И было правило, так называемое «правило брэндмауэра», которое до сих пор действует. Это когда на чужой участок нельзя лить воду и выводить окна. Поэтому до сих пор можно встретить в Москве недоснесеннные усадьбы-памятники, а рядом доходный дом, у которого глухая стена», - говорит архитектор.
Именно принцип застройки по этому правилу, по словам Григоряна, так и не дал Москве стать ни Санкт-Петербургом, ни каким-либо другим европейским городом: «Урбанизация в Москве так и не была закончена. И город остался таким, в котором все дома стоят, так сказать, по красным линиям».
Сталинский же город устроен по принципу «фасадной архитектуры»: большие масштабы, широкие «футуристичекие» проспекты, нарисованные конструктивистами, а за фасадами прячутся жилые пятиэтажки.
«То есть сталинский генплан – это город сталинских декораций», - резюмирует Григорян.
Что же касается микрорайонов, то в их строении нет никаких ошибок. Просто застройка так называемых «спальных районов» - это социалистическое пространство, которое, согласно принципу «все вокруг народное», вообще никак не делится. Этим и продиктована вся «мертвость» или «сонность» этих «спальных районов».
«Микрорайоны устроены с не городской плотностью улиц. Плотность дорог там всего 6%. Это, по сути, пригород, когда дома стоят высокоплотно. И там никто, конечно, не хочет новых улиц. Потому что парки. Это парки, в которых стоят пластины колоссальных зданий, через которые могли бы пройти улицы. А сейчас все, что вокруг домов и вдоль улиц, просто разворовывается коммерсантами, под торговлю и так далее», - описывает Григорян.
Для того, чтобы вся эта ткань жилого пространства «заросла» жизнью – нужны новые дороги. Без них сегодня пространство микрорайонов между ТТК и МКАД – это кварталы по 300 Га, внутри которых, из-за таких площадей, отсутствует какое-либо общественное пространство.
«Нормальный квартал сегодня – это 1 гектар. Квартал – это пространство между улицами. Когда квартал 100 на 100 метров, то у вас появляется пространство для магазинов, можно открывать булочные, кафе – появляется большой публичный фронт. А когда у вас квартал 300 гектар, вовнутрь вы не можете попасть. Потому, что там ничего нет. Ну, кроме школ. Нет никакого общественного пространства, - подводит итог Григорян. - Поэтому и город в этой части, соответственно, не функционирует».
Изображения из преддипломного исследования «Старая Москва. Инвентаризация 2011» под руководством Юрия Григоряна, Александры Павловой и Елены Угловской. МАРХИ, осень 2011.
