Михаил Соколов - кандидат социологических наук, доцент факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, рассказал Борису Долгину, Дмитрию Ицковичу и Анатолию Кузичеву в программе «Наука 2.0» - совместном проекте портала «Полит.ру» и «Вести.FM» - о том, как возникла социология в Советском Союзе, в каком веке социология была наиболее интернациональна, а также о полярных точках науки «социология». Перед вами краткое содержание беседы со ссылками на статьи, в которых представлены результаты исследований М. Соколова и его коллег. Аудиозапись передачи доступна здесь.
История науки пишется так же, как история государства. Это политика, обращённая в прошлое. Каждая группа ученых – например, социологов - пытается создать свою историю, реконструируя прошлое таким образом, что она сама предстает кульминацией всего предшествующего развития.
Советская социология возникла в борьбе с официальным определением советской реальности. Им полагалось изучать процесс коммунистического строительства, а они (большинство из них) вместо этого доказывали, что этого строительства не существует. В тот момент заявить, что труд не превратился в первейшую жизненную необходимость, и что не получилось перегнать Запад по уровню жизни, считалось политическим подвигом. Западные социологи, у которых такой жестко заданной официальной реальности не было, часто поэтому не понимали вообще, почему советские социологи так гордятся тем, что говорят очевидные в общем-то вещи.
Социология в Советском Союзе возникла на экспорт. В отличие от сегодняшнего дня, тогда существовала одна социологическая ассоциация, один головной институт и один журнал – и всё это было под контролем. После того, как контроль рухнул, стали появляться разные экономические базы и разные группы, которые осваивали эти базы. Представители старой сети советской социологии собраны в Москве, которая стала её основным центром, главным образом, благодаря Институту социологии РАН, а также Высшей школе экономики.
Соколов М.М. 2011. "Рынки труда, стратификация и карьеры в советской социологии". Экономическая социология, 12(4): 37-72.
Димке Д.В. 2012. "Классики без классики: социальные и культурные истоки интеллектуального стиля советской социологии". Социологические исследования, № 6: 97 – 107.
Полярные точки
В советский период, существовали исследовательская и, отчасти, образовательная профессиональные ниши социологии, и за то, чтобы занять эти ниши, существовала серьёзная конкуренция. Позже этих ниш стало намного больше, они развивались в разных направлениях. Причем потери при переходе в другое направление гораздо больше, чем потенциальный выигрыш. Возьмем пример Петербурга. В нем есть две полярные точки: Европейский университет и НИИКСИ СПбГУ (Научно исследовательский институт комплексных социальных исследований). Они отличаются политическими настроениями и источниками финансирования.
На «западной» стороне (Европейский университет и т.п.) мы обнаруживаем набор классических либеральных установок: от одобрение модели западных демократий до принятия однополых браков. В 90-х основным источником финансирования были иностранные гранты, которые теперь стали существенно менее важны, но недоброжелатели все равно о них припоминают.
«Восточная» сторона прежде всего представлена образовательными учреждениями – в 90-х годах было кафедры научного коммунизма в массовом порядке переименовывались в кафедры социологии. В этой части нашей карты преобладает сильный преподавательский этос. Там считают, что накопление исследовательского материала не должно быть приоритетной целью академической жизни. Настоящий профессор должен синтезировать собранные другими знания и создать свою картину мира, а в дальнейшем изложить собственную теорию в лекционных курсах или учебных пособиях. Для «восточной» части главной целью является «гумбольдтовский» идеал. Наука появляется как приложение к образованию, ориентированному на воспитание гармонической личности.
«Центристская» часть выглядит немного размыто. У неё был некий посыл, не присущий ни «восточным», ни «западным» идеалам. Это было что-то, сближавшее социологию с журналистикой. По сути, в центре находится то, что осталось от ленинградской школы. Старых советских социологов знают и на Западе, и на Востоке. Более же молодое поколение социологов совершенно не известно в противоположных зонах. Возвращаясь к разным социологическим направлениям, можно подчеркнуть тот факт, что центральная часть наименее успешна в плане привлечения людей. «Восточное» – образовательное: у его представителей есть аспиранты, которые в перспективе дорастут до доцента и будут расти дальше. «Западной» сложнее с кадровым воспроизводством, но она укоренилась в либеральной социальной среде, широко представленной в мегаполисах и у нее есть интернациональное продолжение.
Соколов М.М. Губа К.С. Димке Д.В. Сафонова М.А. 2012. Интеллектуальный ландшафт и социальная структура локального академического сообщества (случай петербургской социологии). Препринты ИГИТИ НИУ-ВШЭ, WP6/2012/01 (ч. 1 и 2). М.: Изд. дом Высшей школы экономики.
Сафонова М.А. 2012. "Сетевая история петербургской социологии". Журнал социологии и социальной антропологии, № 3: 108-120.
Соколов М.М. "Российская социология после 1991 года: Интеллектуальная и институциональная динамика «бедной науки»". Laboratorium. Журнал социальных исследований, №1: 20-57.
Социология была гораздо более интернациональной в момент своего возникновения в XIX веке. Социальных мыслителей было мало. Вся Европа и США читали Спенсера, Милля и Конта. Среда была интернациональной, но достаточно узкой, Европа считалась единственным интеллектуальным пространством. Затем наступил период национализации. Тем не менее, если брать «западную» часть российской социологии, то она тесно связана с англо-американской славистикой и опирается на сети поддержки оттуда.
Сайт проекта, посвященного социальной истории российской социологии: socdata.spb.ru.
