Не всегда археологические исследования сразу получают широкую известность среди научной общественности, иногда требуется время для того, чтобы открытия получили особую актуальность. Работа Саймона Джеймса (Simon James) из Лестерского университета, опубликованная еще в 2011 году в «American Journal of Archaeology», оставалась известной лишь специалистам в области истории римского Ближнего Востока. И только после того как 21 августа во время гражданской войны в Сирии было использовано химическое оружие, статья Джеймса стала популярна на порталах, специализирующихся на новостях науки. По иронии судьбы, оказалось, что древнейшее исторически зафиксированное применение в военных целях ядовитых газов имело место на территории современной Сирии, в эллинистическом городе Дура-Европос (Δούρα Ευρωπός).
Этот город занимал стратегическое положение на Евфрате. Он был основан около 300 г. до н.э. Селевком I и принадлежал империи Селевкидов, Парфянскому царству, а затем Риму. В середине III в. н.э. Римская империя была ослаблена вторжениями варваров. Воспользовавшись этим, армия сасанидского Ирана в 256 г. напала на город. Осада и падение Дура-Европоса не были зафиксированы ни в одном известном письменном документе, хотя археологические раскопки, проводимые здесь с 1920 года, свидетельствуют о многодневной осаде и кровопролитных боях. После взятия города персы разрушили его, и Дура-Европос никогда не был восстановлен. Это сделало город своего рода эталонным памятником римской провинции III в.н.э., а археологи называют его «Помпеями Сирийской пустыни». Именно в Дура-Европос были раскопаны многочисленные храмы римского времени – храм Зевса Кюриоса, Митреум, обильно украшенная фресками синагога, христианская церковь. Наиболее яркие открытия в Дура-Европос были связаны с раскопками, проходившими в 1930-х под руководством русского археолога-эмигранта М.И. Ростовцева.
Во время войны с персами император Валериан держал в Дура-Европос значительный гарнизон. Захватчики пытались проникнуть за городские стены при помощи многочисленных подкопов, на которые обороняющиеся отвечали контрминами - прокладывали встречные подземные ходы. Первые такие туннели были обнаружены во время раскопок межвоенного времени. Археологов озадачило большое число костей римских солдат в контрминах, но обычно считалось, что это были люди, убитые по время боев в подземных ходах. Вместе с тем вызывало удивление то, что останки персов встречаются в тоннелях намного реже. Наиболее вероятным предположением, объяснявшим этот факт, было допущение, что персы могли использовать примитивное химическое оружие – серу и битум. Саймон Джеймс подтвердил эту гипотезу: согласно анализу содержимого сосуда, обнаруженного возле одного скелета в туннеле близ 19-й башни города, в сосуде находились смолы и сера.
Исследование смогло предположить тактику персидских подкопов, приведшую к падению Дура-Европоса: на главных направлениях тоннелей персы разводили огонь и в случае прорыва римской контрмины – в огонь бросали отравляющие вещества, а контрмины становились ходами для персидских солдат, которые в итоге и овладели городом.
То, что к открытию Джеймса было привлечено внимание научной общественности, может стимулировать поиски более древних археологических свидетельств использования химического оружия в войнах античного времени. Как отмечает Адриана Мейор, в книге «Греческий огонь, отравленные стрелы и бомбы-скорпионы», древнейшие письменные упоминания о химическом оружии есть у Фукидида. Во время Пелопонесской войны, в которой сам историк принимал активное участие, спартанцы использовали удушающие газы при осаде города Платеи (429 г. до н.э.): «…они измышляли все способы, чтобы овладеть городом без затрат и осады. С этою целью пелопоннесцы притаскивали связки хвороста и вначале бросали их с окопов вниз в промежуточное пространство между стеною и валом <…> положили на хворост огонь с серой и смолой и так зажгли его» (Фукидид «История» II, 77).
Пять лет спустя похожий газ на основе серы и смол использовали союзники Спарты беотийцы в битве при Делии. Вот, как описывает это Фукидид: «Они пробовали взять его различными средствами, даже подвезли к укреплению боевую машину такого устройства (с ее-то помощью они и взяли укрепление): распилили большое бревно пополам, все его выдолбили и снова тщательно сложили обе части наподобие трубки; к концу бревна прикрепили на цепях котел; от бревна спускалась в котел железная выдувальная трубка; большая часть бревна также обита была железом. Издали подвезли эту машину на повозках к той части стены, которая главным образом состояла из брусьев и виноградной лозы. Когда машина была вблизи стены, беотяне приспособили большие раздувальные мехи к тому концу бревна, который был на их стороне, и надували их. Воздух проходил через закрытое пространство в котел, наполненный горящими углями, серою и смолою, и производил большое пламя, от которого и загорелась стена, так что не осталось на ней никого больше: все бросили ее и бежали, и таким образом укрепление было взято» (IV, 100).
Живший около 60 лет спустя Эней Тактик пишет об использовании серы при осаде городов, как об обычной практике своего времени. Вполне вероятно, что с чем-то подобным столкнулись и войска Александра Македонского в битве при Гандхара (ныне – Пакистан). Тогда, по описаниям очевидцев в сторону греко-македонского войска летели огненные шары. Можно предположить, что индийские виманы - летательные аппараты, описанные в древнеиндийской литературе, столь популярные среди сторонников теории контакта человечества с инопланетянами, также являются вполне реальным химическим оружием.
