Издательства «КоЛибри» и «Азбука-Аттикус» представляют книгу Джеймса Хениджа «Наикратчайшая история Греции. От мифов к современным реалиям» (перевод Т. В. Камышниковой).
Философия, искусство, демократия, язык и даже компьютеры — многие наши достижения берут начало в греческой цивилизации. Как известно, греческими по сути были и империя Александра Македонского, и Римская империя. К грекам обращались в поисках вдохновения деятели эпохи Возрождения и философы европейского Просвещения.
Следуя четкой хронологии, Джеймс Хенидж кратко и крупными мазками рисует историю Греции. Первая часть книги посвящена периоду от самой древности до 1453 года — это время автор называет «правлением половиной мира». В 1453 году Греция потеряла свою независимость и вошла в состав Османской империи, так что вторая часть охватывает временной отрезок почти в четыре сотни лет, который автор называет «самым долгим сном» нации. 1830-й, год полного пробуждения от этого «сна», стал датой провозглашения и окончательного признания независимости королевства Греция. В третьей части описана история современной Греции до 1949 года (правление Оттона, Георга I, революция и Гражданская война в России, Первая и Вторая мировые войны и гражданская война в Греции). В четвертой части освещаются события с 1949 по 2020 год. Итогом стала сжатая и информативная хроника исторического пути греков длиной больше чем три тысячи лет.
Предлагаем прочитать фрагмент книги.
Взлет и падение великой идеи
(1830–1949)
Многотрудная задача
В феврале 1830 г. по Лондонскому протоколу, который подписали Великобритания, Российская империя и Франция, Греция была объявлена независимым, суверенным государством; она стала всего лишь второй страной в мире, отделившейся от империи. Первой — Америке — британцы оставили кое-какую инфраструктуру. Греции же предстояло строить всё самой.
Многотрудная задача… создать современное европейское государство в довольно диком уголке мира, населенном неграмотными крестьянами, которые вели самое примитивное хозяйство и находились под ярмом вечно всем недовольных военачальников, демобилизованных ветеранов и разнообразных бандитов.
(Статис Каливас, профессор государственного управления, Оксфордский университет)
Самыми большими проблемами были размер страны и деньги. Греция, с ее 800 000 жителей, нуждалась в увеличении количества налогоплательщиков, чтобы сделаться современным государством, однако две трети греков проживали за ее границами. Все теперь зависело от расширения границ — ну и, само собой, от помощи в этом со стороны великих держав.
Нельзя сказать, чтобы помощь была обещана твердо. И Веллингтон, и многие другие желали бы, чтобы греки молча подождали, пока дирижеры новой системы международных отношений возьмут в руки палочки. Романтики, свято храня в сердцах светлый образ Байрона, не заморачивались такими мелочами, как границы. Им хотелось одного — чтобы Парфенон и дальше лил свет свободы с холма Акрополя.
Самым дальновидным наблюдателям молодое государство представлялось чем-то вроде испытательной лаборатории нового стиля европейской политики. Греция стала пионером современной представительной демократии, прямой наследницы той, которая существовала в древних Афинах. А так как в стране не было консервативного класса землевладельцев, способного чинить всяческие препоны на этом пути, она сумела сделать то, от чего отмахивались тогда другие европейские государства, и за 71 год до Великобритании наделила почти всех мужчин избирательным правом. Именно в Греции появились не только одни из первых в Европе политических партий, но и конституционная монархия, и этот «дуэт» оказался одним из лучших в истории Нового времени. Пройдет время, и демократия постепенно выродится в династическую олигархию, которая сначала приведет страну к величайшему триумфу, а потом ввергнет в глубочайшую пропасть. Из триумфа греки извлекли много уроков; из падения — куда как меньше.
Граф на покое
Но всё это было впереди. Пока же за независимость Греция платила установлением контроля над ее делами. Как только на страницах Лондонского протокола высохли чернила, греки сделались пешкой в руках великих держав, а особенно своего крупнейшего кредитора — Великобритании. Первый руководитель вновь созданной страны неизбежно должен был войти с ними в контакт. Вот почему на этот пост был приглашен граф Иоаннис Каподистрия, до того бывший министром иностранных дел Российской империи.
В январе 1828 г., едва сойдя с корабля в городе Нафплионе, Каподистрия понял, что поставленная перед ним задача под силу разве что Гераклу. Военные бились за власть лишь в какой-то одной области, а не за благополучие всего государства, и были резко против введения единой системы налогов и законодательства в своих владениях. К Каподистрии они относились презрительно, видя в нем безродного аскета, лишь по случайности оказавшегося греком, но и он, в свою очередь, отвечал им тем же.
Особое мнение оказалось у Колокотрониса. Каподистрия мог казаться его антиподом, облаченным в гражданское одеяние, но старый вояка поддержал графа по той же причине, что и многие простые греки: он был искренне предан общему делу. Вставая в пять утра, он трудился до полуночи, строил школы, распределял земли, доставшиеся от турок, вел переговоры о закреплении за страной как можно бóльших территорий по условиям мирного договора с Блистательной Портой, подписанного в Стамбуле. Новое государство, появившееся в 1832 г., включало не только весь Пелопоннес, но и полосу земли севернее перешейка, от Арты до Волоса.
Презрение в отношениях между прочими военными и Каподистрией сохранялось. Утром 27 сентября 1831 г., на пороге небольшой церкви Святого Спиридона в Нафплионе, оно было выражено в смертоносной манере маниотов — обитателей горного Пелопоннеса. Их предводитель, Петро-бей, десять лет тому назад первым поднявший знамя борьбы на крохотной площади городка Ареополис, был заключен в тюрьму по подозрению в организации заговора. И вот теперь у церкви его сын и брат поджидали Каподистрию. Граф заметил их и, поколебавшись, все же сделал шаг вперед. Он был застрелен в упор. Пулевое отверстие сохранилось в стене церкви до наших дней.
Новое государство сползло в анархию1, и великие державы вынуждены были вмешаться. Все правившие дома Европы буквально «прошерстили» в поисках подходящей кандидатуры, и выбор пал на семнадцатилетнего Оттона, второго сына короля Баварии Людвига I. В яркий солнечный день, 6 февраля 1833 г., юный монарх морем прибыл в Нафплион (пока еще столицу) в сопровождении 25 судов. С собой он вез ссуду в сумме 2,4 миллиона фунтов стерлингов, трех регентов из родной страны и в подкрепление к ним 3000 солдат-баварцев.
1. После убийства Иоанниса Каподистрии президентом временного правительства, а затем временным правителем Греции стал его брат Августинос Каподистрия, но он сложил с себя полномочия после нескольких восстаний в 1832 г.
