Освоение месторождений арктического шельфа России последние 3-4 года обсуждается особенно жарко. Поступают различные предложения: от пересмотра границ своего континентального шельфа до амбициозных государственных программ освоения с колоссальными затратами на строительство ледоколов и ледостойких буровых платформ для добычи углеводородов. Россия пытается расширить акваторию шельфа за счет признания того, что, к примеру, хребет Ломоносова является продолжением материка, и можно считать именно от него 322-километровую зону национального континентального шельфа.
Однако, геология российского арктического шельфа изучена недостаточно, системные геологоразведочные работы на некоторых участках не проводились. Есть оценки ученых из геологической службы США (USGS) насчет потенциально высоких уровней запаса: они прогнозируются для всей арктической акватории на уровне 83 млрд. барр. нефти (для сравнения - в прошлогоднем отчете BP запасы всей нефти России составляли порядка 60 млрд. барр.). Но есть и другие оценки, которые были недавно озвучены главой Роснедр А. Поповым, - согласно им 96% запасов российской нефти находятся на суше.
Как видим, цифры по запасам Арктики варьируются на порядки, а с учетом трудноизвлекаемости углеводородов существует мнение, что проще осваивать месторождения гелия на Луне, чем нефть на шельфе.
Нефтегазовая экспансия в Арктику российскими компаниями «Газпром» и «Роснефть» (в настоящее время операторами работ на шельфе Арктики могут быть только эти две компании) должна быть не только целесообразна экономически, но и регулироваться проработанным экологическим законодательством. Сегодняшнее обсуждение вопроса экспансии на арктический шельф особо актуально еще и потому, что правительство России дорабатывает Государственную программу разведки континентального шельфа и разработки его минеральных ресурсов.
Проблемы обеспечения экологической безопасности в случае аварийных разливов WWF изучает уже несколько лет. По заказу Фонда был проведен анализ десятков тысяч вариантов сценариев возможных разливов нефти в районе платформы Приразломная в Печорском море (объемами в 1500, 10 000 и 16 000 т). Было установлено, что в зону риска нефтяных разливов попадает около 140 тыс. кв. км акватории и свыше 3000 км побережья. По смоделированным сценариям защиту от загрязнений невозможно обеспечить даже для государственных заповедников.
Использование попутного нефтяного газа, развитие газохимии, повышение нефтеотдачи или добыча тяжелой и трудноизвлекаемой нефти – вот некоторые альтернативы предлагаемым сегодня высокорискованным способам освоения шельфа Арктики.
Неоправданно высокие экологические риски при освоении шельфа останавливают крупнейших игроков: компания ВР заявила о приостановке крупного арктического проекта «Либерти» в море Бофорта, а французская «Тоталь» - о том, что не считает арктические проекты приоритетными. Одна из крупнейших мировых страховых компаний «Ллойдс» опубликовала доклад, в котором выразила озабоченность возможными высокими рисками арктических проектов. Власти США также заняли весьма жесткую позицию в области требований по обеспечению безопасности арктических шельфовых проектов.
За комментариями по поводу альтернатив работам на шельфе корреспондент Pro Science обратился к экологу Алексею Книжникову - руководителю программы по экологической политике нефтегазового сектора WWF.
Алексей, потребление углеводородов в мире растет несмотря ни на что. Сможем ли мы обойтись без Арктики?
Совсем недавно в Москве состоялась большая конференция, посвященная инновационным технологиям в нефтегазовом комплексе. Там было несколько презентаций представителей компании Shell, и одна была связана с их оценками и действиями по добыче сланцевой нефти. Все мы знаем про сланцевый газ, но сейчас мы, похоже, стоим на пороге еще одной сланцевой революции. В последние два года в США наблюдается резкое увеличение добычи сланцевой нефти с использованием технологий гидроразрыва пласта. Сейчас штат Северная Дакота стал одним из лидеров нефтедобычи в США.
Цена на нефть держится достаточно высоко - с другой стороны, цена на газ в США рухнула. Буровые станки теперь работают на сланцевую нефть, а их порядка 1500, что обеспечивает резкий рост добычи нетрадиционной нефти. Прогноз Shell: США ждет бурный подъем добычи сланцевой нефти.
Второй постулат - по оценкам компании McKinsey, глобальные запасы сланцевой нефти таковы, что около 50% приходится на долю России и стран СНГ. Основные запасы сланцевой нефти сосредоточены в Западной Сибири, в баженовских свитах. Цена вопроса – десятки миллиардов тонн. Shell вместе с компанией Газпромнефть готовит пробное бурение уже в этом году.
Вторая презентация – по Арктике - демонстрировала возможности плавающего завода с производством сжиженного природного газа. Это технология интересна потому, что позволяет поднять экономику даже небольшого месторождения.
Можно ли говорить, что у Shell есть какой-либо приоритет: Арктика или сланец?
Да, у аудитории возник вопрос - Shell старается начать проекты в Арктике, а с другой стороны, продвигает сланцевые технологии. Директор Shell в России Оливье Лазар сказал конкретно: в отношении Арктики очень много неопределенности, в том числе и в экономике. Я могу интерпретировать это так: высокорискованное освоение шельфа менее предпочтительно, чем освоение сланцевых месторождений.
Для освоения сланцевой нефти требуются и время, и технологии - где, на ваш взгляд, сосредоточен дополнительный ресурс?
У нас в стране колоссальный потенциал, связанный с более эффективной работой на наземных месторождениях. У нас все еще один из самых низких в мире показателей коэффициентов извлечения нефти. Другая важнейшая тема в области эффективности нашей нефтянки - сжигание попутного газа. Создав газохимические мощности по переработке попутного нефтяного газа (ПНГ), мы можем сразу сказать, что именно мы можем из этого сделать, помимо топливного метана. Из попутного газа можно получить, скажем, моторное топливо, пластмассы.
Каковы стратегические цели WWF?
В области энергетики мы говорим, что XXI век – время, когда человечество может отказаться от использования ископаемого топлива. Конечно, для каждой страны должен быть выработан свой сценарий ухода от нефтяной зависимост. Кто-то это уже практически сделал, например, Исландия - почти 100% своего электричества она производит без сжигания ископаемого топлива. Для таких стран, как Россия, это более долгая дорога, но на неё нужно активно вступать.
Для улучшения экологической обстановки в стране мы предпринимали много других усилий, например, по улучшению природоохранного законодательства. В 2012-м мы добились принятия поправки в закон о шельфе, влекущей значительную ответственность недропользователя, включая финансовые взыскания в случае нефтеразливов.
Что касается Арктики, мы пытаемся доказать, что программа по разведке и освоению шельфовых месторождений сейчас не актуальна.
По этой программе предполагаемое финансирование - 9 трлн. рублей, а на выходе она даст около 60 млн. тонн нефти к 2030 году. Повторюсь, мы считаем, что эту программу пока что надо отложить. В России традиционная добыча нефти на суше неэффективна, намного меньшие инвестиции в неё могут дать соизмеримый прирост в добыче. А с учетом того, что есть и перспективы по сланцевой нефти,- тем более не стоит идти в Арктику сегодня.
Приведу такой пример - крайне экологически рискованный проект освоения Приразломного месторождения может дать до 6 млн. тонн нефти, что соизмеримо с результатами прекращения сжигания попутного нефтяного газа в стране и его рационального использования. Этого можно достичь за 3-5 лет – то есть за тот же период, что необходим для ввода Приразломной.
Высокие экологические риски мы теперь обосновали научно - по заказу экологов ведущими учеными страны было выполнено моделирование разливов нефти с первой добычной арктической платформы Приразломная. Оценка экологических рисков по результатам этого моделирования показала их неприемлемо высокий уровень. Уже 3 года мы ведем общественную кампанию по прекращению сжигания ПНГ, но, увы, она пока так и не решена. Последний пример - компания Роснефть, которая пришла на новое месторождение – Ванкорское в Красноярском крае, не вложив достаточных средств в инфраструктуру по переработке попутного газа. Только на одном этом месторождении, по нашим оценкам, компания Роснефть сжигает порядка 7 млрд. кубометров. Печально, что такое безответственное отношение демонстрирует ведущая российская государственная компания. И как результат - реальный процент сжигаемого газа за последний год в стране увеличился. Поэтому мы будем активнее возбуждать общественное мнение как для решения этой проблемы, так и многих других, которых, к сожалению, у нас еще хватает.
