Вышла странная книга, называется "Кружева и Сталь. Заметки о Семилетней войне 1756 -1763". Автор – Сергей Доля, тезка известного Интернет-путешественника, - не является академическим, профессиональным историком. В его труде отсутствует сколько-нибудь последовательное и претендующее на охват изложение событий этой войны. Обложка сообщает, что вышла только первая часть задуманного автором (в чем можно убедиться, заглянув в авторский блог, где, переложенные эмоциональными впечатлениями об игре "Спартака" в текущем сезоне, содержатся другие заметки на ту же тему – в количестве, достаточном еще для двух форматных томов подобного рода, как минимум). Наконец, книга толком лишена аппарата – именного указателя, библиографии и других таблиц и списков, приличествующих предмету изложения. Сказанного вроде бы достаточно, чтобы о благополучно забыть о "Заметках" навсегда?
Однако, это не так: книгу стоит прочесть, и не только любителям популярной исторической литературы, но и специалистам.
Семилетней войне не повезло как в русской историографии, так и в русском историческом сознании. Россия была активнейшим участником ее баталий с 1757 года, однако это как бы не имело для страны прямых последствий. Россия не приобрела и не потеряла территорий, боевые действия не затронули ее собственных земель, командующие ее армиями (за исключением разве лишь молодого Румянцева, бывшего, впрочем, на вторых ролях) никак не проявили себя потом, в блистательный век Екатерины. Да и вообще – екатерининское царствование, словно могучий пылесос, оттянуло на себя всю славу и весь интерес с предшествующего, елизаветинского, правления.
В общем, мы помним, что русские в 1758 году взяли Кенигсберг, а в 1760-м - Берлин, что на той войне впервые понюхал пороху почти тридцатилетний подполковник Суворов, что воцарившийся Петр III одним движением пера перевел русскую армию из одного противоборствующего лагеря в другой – вот, пожалуй, и все. Немногие любознательные слышали что-то про Кунерсдорфскую бойню, в которой русско-австрийские войска П. Салтыкова разгромили пруссаков Фридриха II Великого. В общем, тема оказалась вдали от публичного, да и исследовательского интереса – работ по участию России в этой войне немного, причем те из них, что претендуют на обобщенное изложение, написаны давно и ущербно. Прочие же труды посвящены узким аспектам, период 1756-1763 в них - лишь эпизод, и ради складывания с их помощью сколько-нибудь полной картины необходимо просеять неимоверное количество информации – пусть даже и формально введенной в научный оборот.
Именно обогащением очень бедной породы и занимался Сергей Доля. Еще хуже обстоит у нас дело с переводами иностранных сочинений, касающихся тех аспектов Семилетней войны, которые напрямую Россию не затрагивали. Это, кстати, была мировая война! Вторая мировая, если первой считать Тридцатилетнюю (1618-1648).
Воевали могущественные коалиции (Австрия-Франция-Испания-Россия-Швеция-некоторые германские и итальянские государства - против Пруссии-Британии-Португалии-остальных германских государств) по всему миру: в Европе, в Северной Америке (вспомним романы Фенимора Купера), в Карибском бассейне, в Индии (вспомним "Владетеля Баллантрэ" Р. Л. Стивенсона) и на Филиппинах.
Это действительно было ключевое событие середины века – именно оно, проэкзаменовав, утвердило Россию в статусе одной из ведущих военных держав, чья четырнадцать лет ни с кем не воевавшая армия показала себя достойным противником первоклассным прусским войскам короля Фридриха, и чья казна смогла содержать эту армию долгие годы, при том, что даже на зимних квартирах войска стояли на чужой (польской) территории, где все для них необходимое честно оплачивалось золотом. Оно же подтвердило статус Пруссии как равноправного с Австрией и независимого от нее центра кристаллизации влияния в германском мире, оно же сделало безальтернативной гегемонию Британии на Хиндустане и в Северной Америке, но именно опыт участия виргинской милиции в боях с французами породил позднее у колонистов вроде Дж. Вашингтона идею добиться независимости от метрополии вооруженным путем. Так возникли США.
В общем, это был растянутый на семь лет момент истины – когда утверждались реальные соотношения сил, сложившиеся в новых условиях и не искаженные ореолами прежних авторитетов. И потому особо привлекательно то, что Доля посвятил свои очерки не умозрительному движению разноцветных квадратиков на оперативных картах или столь же умозрительным внешнеполитическим рассуждениям, а практике повседневной жизни, в которой существуют столь прозаические вещи, как денежное обращение, погода, плохие дороги, солдаты, которые не спали уже трое суток, фураж, который невозможно доставить при удалении войск на четыре дня пути от магазина, генералы, чьи приказы невозможно передать подчиненным из-за плохих карт, и офицеры, чьи распоряжения солдаты не слышат из-за дыма и грохота боя. А также множество всевозможных изделий человеческих рук, созданных в эпоху, когда технологии были примитивны, но изготавливать что-либо стремились вопреки этому с немыслимой ныне добротностью.
