Издательства «КоЛибри» и «Азбука-Аттикус» представляют книгу Фредерика Ленуара «Чудо Спинозы. Философия, которая озаряет нашу жизнь» (перевод Анны Гличевой).
Труды Спинозы произвели революцию в области философии. В далеком XVII веке этот человек предвосхитил приход эпохи Просвещения и современную форму демократии, стал основоположником историко-критического подхода к толкованию Священного писания и заложил основы глубинной психологии. Но прежде всего Спиноза разработал философскую систему, основанную на умении верно направлять свои желания и таким образом достигать истинной радости, — систему, полностью изменившую нашу концепцию Бога, морали и счастья. Во многом этот философ опередил не только свою эпоху, но и нашу с вами. Именно это и называется чудом Спинозы. Книга маститого французского автора Фредерика Ленуара предлагает тонкий блестящий анализ мировоззрения Спинозы, отраженного в его главной работе, «Этика» (1675), и других сочинениях, исследует факты биографии, повлиявшие на формирование его философской системы, и взаимосвязи с современниками. Также в книге приводится ценная переписка автора с Робером Мисраи, одним из крупнейших современных исследователей философского наследия Спинозы.
Предлагаем прочитать фрагмент главы, посвященной взглядам Спинозы на иудаизм и отношению еврейского сообщества к философу и его идеям на протяжении веков.
Спиноза не только критиковал поведение верующих или духовенства в исламе и христианстве, он подрывал самый фундамент иудаизма, утверждая, что избранность еврейского народа утратила свою силу, что соблюдение Закона Моисея больше не имеет смысла и что «Бог после опустошения города ничего особенного не требует от иудеев и не добивается от них в будущем ничего, кроме следования естественному закону, обязательному для всех смертных»1. Подобные утверждения, напоминающие мысли христианских авторов Нового Завета, просто невыносимы для любого почитающего традиции еврея.
Это не ускользнуло от великого философа и талмудиста Эммануэля Левинаса, с которым я близко познакомился уже в конце его жизни, когда он преподавал в моем университете. Я написал в соавторстве с ним книгу. В обличающем тексте Левинас рассказывал о том, какой вклад сделал Спиноза в развитие антисемитских идей. Вот пример:
«…существует такая вещь, как предательство Спинозы. В истории идей он подчинил истину иудаизма откровению Нового Завета. Конечно, откровение преодолевается интеллектуальной любовью к Богу, но западное бытие включает в себя этот христианский опыт, пусть даже в качестве одного из этапов. Отныне бросается в глаза зловещая роль Спинозы в разложении иудейской интеллигенции, даже если для ее представителей, как и для самого Спинозы, христианство — не более чем предпоследняя истина, даже если поклонение Богу в духе и истине призвано преодолеть христианство. В наше время признание Евангелий в качестве неизбежного этапа на пути к истине значит даже больше, чем само исповедание веры. Иудаизм как предвосхищение Иисуса: тем самым спинозизм довершил, оформив ее в иррелигиозный иудаизм, ту тенденцию, которой религиозный иудаизм противостоял в течение семнадцати столетий. <…> Благодаря рационализму, которому покровительствует Спиноза, христианство торжествует тайно»2.
Свой «антиспинозизм» Левинас, вероятно, перенял от одного из своих главных наставников: раввина Якова Гордина (1896–1947), который ненавидел Спинозу и считал его одним из ответственных за современный антисемитизм. Это правда, что Спиноза не только подорвал основы иудаизма, но ему еще и принадлежат довольно жесткие слова в адрес «евреев» или «иудеев», которые могли усугубить антиеврейскую пропаганду, ожесточившуюся накануне кульминации антисемитизма — прихода к власти нацистов. Так, Спиноза критикует высокомерие евреев, «которые хвалились, что они выше всех, и даже обыкновенно презирали всех»3. Или, например, на чье-то утверждение, что само долгое существование еврейского народа, несмотря на множественные испытания, — это уже знак непреходящей избранности евреев, Спиноза отвечает, что в этом нет ничего удивительного даже при отсутствии у евреев государства:
«Что же касается того, что они, будучи рассеяны и не составляя государства, в продолжение стольких лет сохранялись, то это нисколько не удивительно после того, как они настолько обособились от всех наций, что возбудили к себе ненависть всех, и притом не только внешними обрядами, противоположными обрядам других наций, но и признаком обрезания, который они добросовестно соблюдали»4.
Таким образом, по мнению Спинозы, стремление евреев к обособлению и их отказ от ассимиляции и порождают антисемитизм. Он добавляет: «А что их очень сохраняет ненависть наций, это подтвердил теперь опыт»5.
Иначе говоря, по мнению философа, преследования лишь усилили национальное самосознание евреев. Таким образом Спиноза, хоть и не делает никаких выводов сам, почти вплотную подводит своих читателей к мысли о том, что евреи в конце концов сами ответственны за свои несчастья. До этого вывода — всего шаг, который не преминут сделать некоторые из современных антисемитов.
На самом деле главная причина, по которой личность Спинозы вызывает столько споров в еврейской религиозной и интеллектуальной среде, состоит в том, что философа мало заботила его еврейская идентичность. Он, еврей по рождению, ощущал себя гражданином мира с точки зрения разума и гражданином Соединенных Провинций с точки зрения социального самоопределения. Спиноза был убежден, что евреи должны ассимилироваться в обществе, в котором живут. Он полагал, что, возможно, это в значительной мере облегчило бы их жизнь, ведь тогда евреи были бы признаны полноценной частью общества в европейских государствах. Эта идея повлияла на основателей движения Хаскала, получившего название еврейского Просвещения, особенно на Мозеса Мендельсона (1729–1786), восхищенного идеями Спинозы, и вслед за ним выступавшего за универсализм разума. Мендельсон настаивал на том, чтобы государство не запрещало исповедание никаких религий, включая иудаизм, при условии, что религия будет ограничена частной сферой.
В начале XIX века у Спинозы появляются новые последователи среди евреев — участников общества «Наука иудаизма» (Wissenschaft des Judentums), которые хотели использовать сформулированный Спинозой метод критического чтения Священного Писания и отделить иудаизм от строгого следования Галахе6. В конце XIX — начале XX века, когда набирала силу новая волна антисемитизма, труды Спинозы стали популярны среди сионистов, стремившихся создать еврейское светское государство, которое гарантировало бы их безопасность. Они видели в Спинозе отца современной светской политики, их вдохновляли слова из «Богословско-политического трактата»: «…более того, если бы основы их религии не ослабили их дух, я вполне был бы уверен, что они когда-нибудь при удобном случае (человеческие дела весьма изменчивы) опять восстановят свое государство и что Бог снова их изберет»7. Именно поэтому Давид Бен Гурион, премьер-министр молодого еврейского государства, предложил в 1953 году считать Спинозу «отцом-основателем» нового государства Израиль. Раввины ответили ему отказом. Они также протестовали, когда в 1956 году, в трехсотлетнюю годовщину наложения херема, Бен Гурион отправил посла Израиля в Нидерландах участвовать в церемонии, в ходе которой на кладбище, где был похоронен Спиноза, установили памятник с надписью на иврите «Твой народ», сделанный на пожертвования израильских евреев. Бен Гурион, которого по этому случаю попросили снять херем, отказался это сделать, не только потому, что заранее знал, что дело проиграно, но и потому, что он считал, что этот херем «нуль и пустота»:
«В Тель-Авиве есть улица, носящая имя Баруха Спинозы, и не найдется ни одного мало-мальски разумного человека в этой стране, который бы думал, что отлучение по-прежнему в силе»8.
Тем не менее в 2012 году многие известные евреи обратились к главному раввину Амстердама с просьбой снять херем и вернуть Спинозу в общину. Он создал комиссию, чтобы изучить этот «случай Спинозы», в которой приняли участие не только представители религиозной власти, но и философы и историки, как, например, Стивен Надлер. В июле 2013 года комиссия заключила, что снятие херема невозможно: причины его наложения остались в силе, более того, при жизни Спиноза не выказал ни малейшего раскаяния или желания вернуться в еврейскую общину.
1. Спиноза Б. Богословско-политический трактат. С. 67.
2. Цит. по: Левинас Э. Трудная свобода / Пер. с фр. Г. В. Вдовиной // Избранное: Трудная свобода. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. С. 415, 416.
3. Спиноза Б. Богословско-политический трактат. С. 27.
4. Там же. С. 53.
5. Там же.
6. Галаха — система законов из Торы, определяющих различные сферы жизни верующих. — Прим. ред.
7. Спиноза Б. Богословско-политический трактат. С. 54.
8. Цит. по: Ялом И. Проблема Спинозы / Пер. с англ. Э. И. Мельник. М.: Эксмо, 2023. С. 402.
