Издательство «Новое литературное обозрение» представляет второе издание книги Ольги Тилкес «Истории страны Рембрандта».
«Истории страны Рембрандта» — это история становления Республики Соединенных провинций, рассказанная через жизнь людей, запечатленных великим голландским художником. Автор увлекательно рассказывает о политической и религиозной борьбе, о спорах по вопросу о предопределении, о торговле с врагом, о браках сыновей штатгальтеров с английскими принцессами и Англо-голландских войнах. Узнает читатель и о различных аспектах обыденной жизни: чем болели и как лечились голландцы, кто и чему учился в университете, как проходила процедура избрания в городской совет, где путешествовали и чем интересовались голландские туристы. Он познакомится также с портретами Рембрандта, хранящимися в западных коллекциях и потому менее известными, чем картины художника в музеях России
Предлагаем прочитать заключительную часть главы «Превосходный во всех отношениях Ян Сикс».
Рассказ о Яне Сиксе на этом можно было бы закончить, если бы не оставался вопрос о долге. 7 марта 1653 года Сикс одалживает Рембрандту, на которого начинают давить кредиторы, тысячу гульденов. Поручителем художника выступает Лодевейк ван Лудик, торговец произведениями искусства, продававший и работы самого Рембрандта.
Сикс одалживает деньги без регистрации долга в магистрате, как делают это два других кредитора: официальная регистрация давала так называемое преференциальное право погашения долга, то есть право на получение денег от продажи имущества должника в случае объявления им банкротства. Сикс же взял только расписку, в которой не указывался даже срок отдачи.
На следующий год Рембрандт пишет портрет Сикса, а еще через год тот продает за 1000 гульденов расписку Рембрандта Гербранду Орнии, богатому импортеру железа.
В июле 1656 года, вскоре после продажи Сиксом расписки, Рембрандт запрашивает cessio bonorum 178, а в августе 1657 года Орния требует выплаты долга и ван Лудик, выступивший в свое время поручителем художника, выплачивает Орнии 1200 гульденов — долг плюс ренту.
Долгое время считалось, что художник написал портрет своего кредитора в счет долга, и продавшему расписку Сиксу вменялась в вину черная неблагодарность. Он представлялся лишь прикидывавшимся ценителем искусства, на деле оказавшимся ханжой и лицемером, отвернувшимся от великого художника в трагический момент его жизни. Рембрандт пишет с него такой портрет, а он требует назад ничтожную тысячу гульденов! Эта тональность, варьирующаяся от недоумения до праведного гнева и сокровенной обиды за художника, до сих пор окрашивает многие популярные работы о жизни Рембрандта.
Для подобного отношения к человеку, которого сам Рембрандт изобразил с любовью и пониманием, у почитателей художника нет никаких оснований. Во-первых, сам факт продажи Сиксом расписки говорит о том, что он знал о предстоящем объявлении банкротства, то есть был с Рембрандтом в достаточно близких отношениях. Во-вторых, по всей вероятности, Сикс не заказывал портрет.
Иначе он бы вычел из долга 500 гульденов — обычную цену Рембрандта. Скорее всего, портрет был написан как выражение благодарности за поддержку, и если это так, то быстрые, небрежные мазки, которыми он выполнен, связаны не только со взглядами Сикса и Рембрандта на элегантную «незаконченность», но и с нежеланием художника тратить много времени на портрет, зная, что он за него ничего не получит. Рембрандт никогда особо не считался со вкусами заказчика, но тем свободнее писал он незаказной портрет, писал в той манере, в какой хотелось ему самому. Художественные вкусы Сикса и Рембрандта совпадали: обоим нравились Тициан, Пальма Старший, Дюрер, Лука Лейденский, Гольбейн… Оба они были страстными коллекционерами, собиравшими как западное, так и восточное искусство. В собрании Сикса со средневековыми рукописями соседствовали китайские рисунки, греческая скульптура, римская ваза из нубийского алебастра, книги с рисунками Рафаэля и Микеланджело, Мантеньи и Леонардо или то, что за них выдавалось. Логично предположить, что совпадали и их представления о том, каким они хотели видеть портрет.
Но сходство художественных вкусов отнюдь не предопределяет сходство жизненных путей. В конце июля 1654 года церковный совет реформатской церкви обвинил служанку и сожительницу Рембрандта, Хендрикье Стоффелс, шестимесячную беременность которой уже нельзя было скрыть, в распутстве и не допустил ее к вечере Господней. К позору близкого разорения, висевшему над домом Рембрандта, прибавилось бесчестье Хендрикье. Как раз в это время мать Сикса приискивает ему богатую невесту, и он женится на дочери консервативного кальвиниста Тюлпа. Тесть-бургомистр явно выступал в роли патриарха, будучи и отцом невесты, и отцом города: Сикса пристроил чиновником в комиссию по брачным делам, а другого зятя, доктора Арнаута Толинкса, — чиновником в комиссию по займам. Чиновнику, занимавшемуся матримониальными делами, не подобало выступать патроном художника, открыто живущего в грехе. Может быть, поэтому портрет Маргареты пишет не Рембрандт, а Говерт Флинк? В отличие от своего бывшего учителя, он знал, как обходиться с заказчиками и как угодить им. Хаубракен рассказывает, что после воскресной проповеди Флинк имел обыкновение заходить к художникам и любителям искусства. Заходил он и к Питеру и Яну Сиксам, имевшим, по словам Хаубракена, «множество великолепных итальянских картин, а также превосходные рисунки и гравюры», и к Корнелису и Андрису де Грааффам. В 1656 году он женился на дочери одного из директоров Ост-Индской компании, что значительно повысило его статус. Немыслимо было, чтобы дочь Тюлпа позировала Рембрандту после того, как Хендрикье была не допущена к вечере Господней. Немыслимо не только для Тюлпа: после отлучения Хендрикье Рембрандту не было заказано ни одного портрета молодой женщины.
Однако заказ портрета Маргареты Флинку еще не является неопровержимым доказательством полного разрыва между Сиксом и Рембрандтом. В 1656 году свояк Сикса Арнаут Толинкс заказывает Рембрандту портрет маслом (музей Жакмар-Андре) и офортный портрет (собрание Сиксов), помогая художнику в трудный для него момент. Косвенным свидетельством того, что Рембрандт и Сикс оставались в добрых отношениях еще в 1658 году, может служить и соглашение между Сиксом и судебным исполнителем от «Палаты несостоятельных должников», аннулировавшее в пользу Рембрандта условия двух старых трансакций между художником и Сиксом.
Через двадцать лет после банкротства Рембрандта разорился Геррит Эйленбург, сын Хендрика Эйленбурга, в чьей мастерской Рембрандт провел первые четыре амстердамских года. Ян Сикс и Геррит были в дружеских отношениях: в 1665 году, когда дела маршана шли еще в гору, он выступил гарантом Сикса при продаже дома; в 1670 году Геррит пригласил Маргарету Сикс в свидетели на крестинах его дочери Сары, а на следующий год свидетелем на крестинах сестры Сары выступил брат Яна Сикса, Питер.
И вот теперь дело Геррита Эйленбурга рассматривали в той же «Палате несостоятельных должников» (дословно «Палата безотрадных описей» — «Desolate Boedelskamer»), где за двадцать лет до этого рассматривали дело Рембрандта. Палата находилась в новой ратуше, на втором, самом представительном этаже. Над одной из дверей парадного, убранного мрамором зала красовался барельеф Арта Квеллина, изображавший падение Икара, украшенный лепной гирляндой из пустых сундуков и связок бумаг, по которым бегают мыши. Геррит хорошо знал Квеллина: в 1660 году они вместе выбирали Голландский подарок Карлу II, и в его «безотрадной описи» значились терракотовые модели декораций ратуши, сделанные скульптором. Если барельеф над входом напоминал о том, что опрометчивость и безрассудство ведут к падению, то над камином в самой Палате висела картина Томаса де Кейзера Одиссей и Навсикая, внушавшая надежду, что найдется кто-то, кто поможет обездоленному.
Как только была составлена опись имущества Геррита Эйленбурга, Ян Сикс обратился в ратушу с просьбой предоставить ему право преференциального долга и получил разрешение забрать у Эйленбурга три картины — Вулкана Джованни Бенедетто Кастильоне, Охоту на медведя Франса Снейдерса и Цветок в горшке (вероятно, Яна Брейгеля Старшего или его брата), — деньги на покупку которых он одолжил Эйленбургу. Если бы при продаже их стоимость превысила долг, Сикс должен был бы вернуть разницу, и эти деньги пошли бы на уплату другим кредиторам Эйленбурга, а окажись их стоимость меньше долга, за Сиксом сохранялось бы право преференциального долга. Всего кредиторов было 27, и одолжили они Эйленбургу суммы самые разные: кто-то больше пяти тысяч, кто-то — тридцать гульденов. Общая сумма долга составляла 12 422 гульдена.
Как и все подопечные «Палаты несостоятельных должников», Эйленбург получил полтора месяца, чтобы полюбовно уладить конфликт. И он предложил своим кредиторам принять к уплате сумму, которая будет получена от продажи 120 картин и нескольких статуй. Те не только приняли предложение, но и согласились с таксацией должника, что говорит о том, что они продолжали ему доверять. Договорились, что сумма от продажи будет поделена между кредиторами соразмерно задолженности. Даже если она не покроет всего долга, кредиторы отказывались от права обращаться в суд за остатками долга или требовать мебель и домашнюю утварь Эйленбурга. Должник обещал, «буде вновь преуспеет», вернуть кредиторам остатки долга. Картины и статуи, предназначавшиеся к продаже, он оценил в 13 276 гульденов, что на 800 гульденов превышало общую сумму долга. Распродажа принесла ничтожные 5321 гульден минус процентный сбор с аукциона. Все еще шла война с Францией, и спрос на произведения искусства не оправдал ожиданий Эйленбурга и его кредиторов.
Но обязательное условие «Палаты несостоятельных должников» — выплата ¾ кредиторов ²⁄³ долга — было выполнено, должник был объявлен «дееспособным и в праве заниматься торговлей, платить и получать деньги, как и до объявления неплатежеспособности».
Несмотря на финансовый крах, у Эйленбурга сохранились контакты и с братьями Сикс, и с Константином Гейгенсом-младшим, и с Йоханом Маурицем Нассау-Зигенским, «Бразильцем». Он попытался было снова заняться продажей произведений искусства, но картин у него не осталось, а его важные клиенты понесли финансовый урон. И все еще продолжалась война… Он уехал в Лондон и вскоре получил там должность хранителя собрания Карла II. Уже из Англии он просит Яна Сикса взять на себя ведение его дел в Нидерландах, и тот соглашается…
В 1822 году Хендрик Сикс (1790–1847) выкупил у старшего брата Яна фамильное имение Сиксов Хиллегом и стал именоваться «владетелем Хиллегома». Хендрик Сикс торговал древесиной, но при этом, как многие голландские купцы, собирал рисунки и гравюры. В том же году он женился на Лукреции Йоханне ван Винтер, дочери Питера ван Винтера (1745–1807), богатого торговца индиго и другими красками, известного не столько своим торговым предприятием, сколько огромной коллекцией картин, и прежде всего великолепным собранием голландской живописи xvii века, в котором недоставало разве что картин Поттера. Все остальные художники были представлены как минимум тремя работами. Увлеченно собирала картины и дочь. Уже после смерти отца она купила-таки недостающего Поттера, а в 1813 году — Молочницу Вермеера.
Собрание ван Винтера размещалось в отдельном здании, и до сих пор на канале Кейзерсграхт, 224, можно увидеть маленькую дверь, которая когда-то вела в сокровищницу. Летом 1814 года ее открыл Александр I, приехавший на шесть дней в Амстердам.
В 1815 году 177 картин ван Винтера были разделены между Лукрецией и ее сестрой. Сестра вскоре умерла, и вдовец продал картины барону Гюставу Ротшильду. Хендрик Сикс переехал в дом Лукреции на «Золотой излучине» (Herengracht, 440), а объединившиеся коллекции перевезли в 1835 году на Herengracht, 509–511. И в течение восьми десяти лет все путеводители непременно указывали «Кабинет Сикс ван Хиллегом». Бедекер 1897 года пишет, что по будням собрание можно посмотреть с 10 до 11:30, стоимость — один гульден. А мой Спутник туриста 1910 года сообщает: «Галлерея Сиксъ (Six). Хэрэнграхтъ, 511. Вх. съ 10 до 12, съ разрѣш. (визитн. карточку). Галлерея картинъ большой цѣнности и художественнаго значенiя. Основатель галлереи, бургомистръ Сиксъ, былъ покровителемъ и другомъ Рембрандта».
Если посещение коллекции входило в обязательную программу иностранцев, то большинство голландцев, даже амстердамцев, никогда не переступали порог дома на Херенграхт, 509–511. Ван Римсдейк, главный директор Рейксмузеума с 1897-го по 1921 год (музей состоял тогда из разных музеев — истории, картин, гравюр и рисунков — и имел нескольких директоров), удивлялся такому безучастию голландцев, не зная, чем его объяснить: боязнью прослыть бесцеремонными, явившись без приглашения в чужой дом, или опасением, что придется дaть на чай сопровождающему визитеров слуге.
В 1897 году Нидерланды были встревожены слухами о продаже трех картин из собрания Сиксов, но точных сведений не было ни у кого. Ян Сикс (1857–1926), внук Лукреции ван Винтер и Хендрика Сикса, профессор истории искусства Амстердамского университета и Академии художеств, выступавший официальным представителем семьи Сикс, писал, что речь идет о трех картинах, проданных через парижскую фирму, но что «покупатель требовал строжайшего соблюдения тайны. Мы и сами не знаем, кто он и с какой целью купил картины». Позднее выяснилось, что покупателем был еще один Ротшильд, коллекционер Фердинанд де Ротшильд, и что купил он Девушку с корзиной фруктов Доу (70 000 гульденов), Дуэт Терборха (80 000 гульденов) и Корабли на Маасе у Дордрехта Алберта Кейпа (250 000 гульденов). Все три картины являются частью Уоддесдон Мэнор (National Trust в Waddesdon Manor).
Собрание картин Сиксов в это время находилось в руках самого Яна Сикса (ему принадлежали Молодая женщина, пишущая письмо Терборха и Девушка с устрицами Яна Стеена), его брата (Улочка Вермеера) и их дяди (Молочница Вермеера). В 1899 году Ян Сикс занялся ремонтом дома, где располагался «Кабинет Сикса». На время ремонта в Городском музее (Stedelijk museum) была устроена выставка 170 работ из семейного собрания. Несмотря на низкие цены билетов и великолепие картин, число посетителей не оправдало ожиданий устроителей. После выставки картины вернулись в отремонтированный дом.
В 1905 году братья Сикс унаследовали от дяди 62 картины, и Ян Сикс обратился к Обществу Рембрандта с предложением купить 39 из них, в том числе Молочницу Вермеера, оцененную незадолго до этого в 400 000 гульденов, за 750 000 гульденов. Хофстеде де Гроот, специалист по атрибуции картин xvii века, в доверительном письме председателю Общества советовал не покупать все картины, а дождаться аукциона и купить только то, чего недостает в музеях. Того же мнения придерживался и 20-летний Фриц Люхт, будущий основатель знаменитой парижской коллекции, а тогда еще сотрудник не менее знаменитого аукционного дома «Фредерик Мюллер». Но Общество Рембрандта, учреждение которого было вызвано страхом упустить шедевры в случае продажи картин семейством Сикс, боялось идти на риск. Оно обратилось к правительству с просьбой принять предложение Сиксов и обещало само заплатить 200 000 гульденов.
Министр направил письмо в Генеральные штаты — с этого времени вопросы искусства, в которые власти предпочитали не вмешиваться, считая их делом частных граждан, стали государственным делом. В прессе началась оживленная дискуссия о том, стоит ли платить огромную сумму за картины Сиксов. В августе 1907 года контракт был подписан: Сиксы получали 751 400 гульденов (1400 гульденов на нотариальный сбор). Государство пошло навстречу и их просьбе не использовать слово «продажа». На следующий год Ян Сикс подарил 1000 гульденов Обществу Рембрандта, касса которого после выплаты обещанных 200 000 гульденов была пуста.
Радость профессора Сикса по поводу счастливого завершения переговоров была недолгой. Еще до того как были поставлены подписи под договором о продаже картин, магистрат Амстердама принял решение о расширении соседней с домом Сикса улицы: дом-музей подлежал сносу. Сикс с коллекцией переехал на Амстел, 218.
В 1919 году он унаследовал коллекцию брата и, по его собственным словам, «дабы удовлетворить корыстолюбие налоговой инспекции (государственной казны), которое не может укротить даже Искусство», вынужден был продать Улочку Вермеера. Он предложил Улочку государству, но миллион гульденов в период экономического кризиса был Нидерландам не по силам. В апреле 1921 года состоялся аукцион, но наивысшая цена, предложенная за Вермеера, составила 680 000 гульденов. После этого Улочка выставлялась в Париже, но ценник с цифрой 725 000 отпугнул всех желающих — кроме генерального директора Королевской нефтяной компании (предшественницы «Шелл») сэра Генри Детердинга. Услышав о продаже картины, он приехал из Лондона в Амстердам и тем же вечером направился к директору Рейксмузеума, спокойно читавшему газету в саду директорской виллы рядом с музеем. Детердинг настоял на немедленной встрече с Яном Сиксом, и поздним вечером, отнюдь не подходящим для деловых визитов, директор главного музея страны и директор Нефтяной компании позвонили в дверь дома на Амстеле. Ян Сикс уже лег, но имена визитеров заставили его встать. Два дня спустя Улочка висела в Рейксмузеуме. Это был подарок Детердинга голландскому народу в честь 25-летнего юбилея его работы в Королевской нефтяной компании.
В 1928 году, уже после смерти Яна Сикса, наследники решили оставить у себя только фамильные портреты и несколько картин, остальное же продать. Аукцион, состоявшийся 16 октября 1928 года в амстердамском аукционном доме «Фредерик Мюллер», вызвал сенсацию. 64 картины и десяток офортов и рисунков Рембрандта были проданы более чем за два миллиона. И снова одним из главных покупателей оказался Генри Детердинг: Молодую женщину, пишущую письмо Терборха и Девушку с устрицами Яна Стеена он подарил Маурицхейсу, Лунную ночь Арта ван дер Неера и Торговку рыбой Адриана ван Остаде — Рейксмузеуму. Самым дорогим холстом оказался Хоббема, за которого американец Кнудлер заплатил 330 000 гульденов. Пробный оттиск офорта Яна Сикса, стоящего у окна (второе состояние), был продан за рекордную цену в 90 000 гульденов. Церковь святой Марии в Утрехте Санредама (61 000) сейчас в музее Тиссен-Борнемиса, Старый Делфт ван дер Хейдена (103 000) — в музее Детройта…
Но составлявшие основу собрания фамильные портреты остались в семье. Портрет Сикса, висевший в разных домах на Kloveniersburgwal и в семи домах на канале Herengracht, вот уже почти сто лет висит в доме на Амстеле.
Попасть туда довольно сложно. Но в 2010 году министр культуры Нидерландов договорился с семьей Сикс, что в обмен на оплату реставрации, страховки и прочих расходов, связанных с хранением ценных произведений искусства, портрет раз в два года будет выставляться в Рейксмузеуме. Не пропустите возможность увидеть портрет, о котором Саймон Шама пишет: «Несомненно, это лучший портрет Рембрандта и, возможно, самый психологически проницательный портрет xvii века. Почему? Потому что он одновременно являет нам наше лицо на улице и перед зеркалом, то, как мы хотим, чтобы нас видели, и то, какими мы себя знаем. <…> Рембрандтовский портрет Яна Сикса мог быть только результатом глубокого понимания модели».
