Мы привыкли слышать о серотонине в контексте нервной системы, и фраза «нехватка серотонина» вызывает в первую очередь ассоциации с депрессией. Тем не менее, и у человека, и у весьма далёких от него организмов серотонин играет роль ещё и в иммунных процессах.
У насекомых, в том числе у популярного лабораторного животного дрозофилы, вместо привычной нам красной крови бесцветная жидкость — гемолимфа. Отсутствие ярких пигментов не мешает ей переносить питательные вещества и кислород, а также защищать тело насекомого от вторжения чужеродных объектов. В гемолимфе есть клетки, чьи функции напоминают «обязанности» макрофагов. Гемоциты насекомых могут захватывать бактерии и прочие объекты, которых в норме в гемолимфе быть не должно, то есть осуществлять фагоцитоз.
Физиология гемоцитов насекомых изучена еще плоховато. Тем не менее, сведения по этой теме потихоньку накапливаются. Например, известно, что у гусениц бабочки белянки (Pieris rapae) гемоциты вырабатывают серотонин. А на поверхности гемоцитов дрозофил недавно нашлись рецепторы к серотонину типов 1B и 2B. Если заблокировать работу серотониновых рецепторов у гемоцитов, способность этих клеток к фагоцитозу резко ухудшится. Поэтому мухи, чьим гемоцитам «выключили» гены рецепторов к серотонину, хуже переносят заражение бактериями и гораздо чаще умирают от микробных заболеваний.
Итак, получается, что серотонин регулирует способность клеток иммунной системы к фагоцитозу у насекомых. Интересно, что это вещество делает то же самое и в отношении макрофагов позвоночных (правда, в случае позвоночных серотонин действует немного на другие рецепторы). Получается, роль серотонина для иммунитета принципиально не изменилась за сотни тысяч лет эволюции.
