12 февраля в рамках проекта «Публичные лекции "Полит.ру"» состоялась лекция «Северный Кавказ: истоки нестабильности», которую прочитала Ирина Викторовна Стародубровская, руководитель научного направления «Политическая экономия и региональное развитие» Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара.
Ирина Стародубровская и ее коллеги в течение последних шести лет проводят интенсивные полевые исследования в ряде республик Северного Кавказа (Дагестан, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария), в последнее время они начали работать также в Чечне. Стоит отметить, что сейчас распространены два полярных взгляда на этот регион. Многие считают Северный Кавказ абсолютно другим миром, где царит средневековая идеология, распространен обычай кровной мести, общество дробится на родовые кланы. Сторонники противоположно точки зрения говорят, что и клановость, и коррупцию мы легко можем встретить и в других регионах России, да и этнические националистические движения тоже не исключительная черта Северного Кавказа. В какой-то мере правы и те, и другие. Объявлять этот регион абсолютно уникальным не следует, но не следует и отрицать его специфические черты.
Северный Кавказ был в значительно меньшей степени, по сравнению с центральной Россией, затронут модернизацией советского периода. Его почти не коснулась первая волна урбанизации, произошедшая после отмены крепостного права, в мало степени затронула и вторая волна, связанная со сталинской индустриализацией. Там до сравнительно недавнего времени во многом сохранялось традиционное сельское общество. Даже в последние десятилетия существования СССР города на Северном Кавказе представляли собой небольшие замкнутые общества, где жило много представителей не местных народов, а переселившихся из других мест (русские, армяне и другие). А слой местной городской интеллигенции был тонок. В отдаленных же районах, не смотря на номинальное существование колхозов, сохранялся традиционный тип хозяйствования и традиционное общество.
Другим важным фактором, определившим специфику Северного Кавказа и на долгие десятилетия предопределившим многие его проблемы, стали массовые переселения народов: депортация карачаевцев в 1943 году, балкарцев, чеченцев и ингушей в 1944 году. Не стоит забывать, что на место выселенных заселялись другие народы, и это переселение также было принудительным.
Для общества на Северном Кавказе сейчас характерны активные миграционные процессы. Происходит переселение с гор на равнины, из сельской местности – в города, а из городов – в другие регионы России и за границу. Среди других факторов надо отметить затрагивающую Кавказ глобализацию, причем как «европейскую», так и исламскую, а также войну в Чечне. При этом Северный Кавказ не однороден. Внутри него можно различить западный и восточный регионы, обладающие своей спецификой. Отличия имеются и внутри этих регионов.
Основным источником нестабильности на Северном Кавказе часто называют национальные конфликты. Однако Ирина Стародубровская отмечает, что чаще сего это конфликты между различными группами за ресурсы и за статус. И только если какая-то из конфликтующих групп противопоставляет себя оппонентам по национальному признаку, конфликт внешне выглядит как межнациональный. Важным фактор этих конфликтов – борьба за земли, вызванная перераспределением населения в ходе миграций. В Дагестане существуют так называемые «земли отгонного животноводства», которые находятся в равнинных районах, но традиционно считающиеся принадлежащими жителям горных селений, которые пасут там скот. Сейчас, когда идет активное переселение с гор на равнину, в этих землях построено уже более 200 незарегистрированных поселков горных жителей. У живущих по соседству людей это вызывает недовольство и в результате вспыхивают конфликты.
Самые острые конфликты до сих пор – следствие насильственных переселений 1940-х годов. В качестве примера И. В. Стародубровская привела так называемый новолакский конфликт. За четыре месяца до депортации чеченцев в Дагестане был создан Ауховский район, где проживали чеченцы-аккинцы. Затем чеченцев увезли в Казахстан, а на их место переселили лакцев и аварцев. Район с 1944 года называется Новолакским. С конца 1980-х годов чеченцы требовали восстановления Ауховского района и переселения лакцев и аварцев в другие места. В 1991 году было решено, что лакцам для поселения выделят территорию недалеко от Махачкалы (так называемый Новострой), а аварцы будут жить на прежнем месте совместно с чеченцами-аккинцами. В итоге же переселение затянулось, так как выделенные на него средства разворовываются, поселки в Новострое создаются медленно, лакцы туда переселяются неохотно. К тому же переселение лакцев вызвало конфликт с кумыками, живущими рядом с Новостроем.
Разрушение традиционного общества на Северном Кавказе, вызванное начавшейся в последние десятилетия урбанизацией, приводит к хорошо известным социологам последствиям. Люди, попадая в новую для них обстановку городов, лишены старой систему ориентиров и ценностей. Возникает ситуация, когда традиционные регуляторы их поведения, основанные на нормах сельского общества, уже разрушены, а новые еще не сформировались. Это явление, описанное впервые во время урбанизации XIX века в Америке и Западной Европе, получило название «аномия». Аномия влечет ряд негативных последствий, таких как увеличения числа психических расстройств, самоубийства, повышение уровня конфликтности.
Также на этом этапе неизбежно возникает конфликт между поколениями, так как нарушается передача ценностей от старших к младшим. Рецепты отцов не только не облегчают жизнь молодежи, а мешают ей, не давая приспособиться к изменившемуся миру. В результате молодежь попадает в ситуацию, когда отсутствуют известные правила игры, снижающие неопределенность в жизни. Поэтому современные молодые люди Северного Кавказа чувствуют потребность в формулировке таких правил, а также в идеологии, отличной от идеологии отцов, и в возможности протеста, вызванной несправедливостью окружающих их законов. Ответ на все эти запросы предлагает им фундаменталистский ислам.
Ислам хорошо регламентирует жизнь, начиная от моральных норм, заканчивая предписаниями, как умываться и какую носить одежду. Фундаменталистский ислам представляет собой новую идеологию, которая противопоставляется исламу традиционному. А также дает вместо несправедливых законов новый источник законодательства. Поэтому главной причиной распространения исламского фундаментализма оказывается не приезд радикальных проповедников, а то, что для него уже подготовлена почва, что он дает ответ на реально существующие запросы многих молодых людей.
Исламский фундаментализм, впрочем, нельзя рассматривать как единое явление. В нем можно выделить по меньшей мере три разновидности. При умеренном аполитичном фундаментализме его сторонникам достаточно возможности самим соблюдать религиозные предписания, их деятельность не распространяется за пределы семьи, они не претендуют на переустройство общества по мусульманским канонам и установление шариатского государства. Сторонники умеренного политического фундаментализма в далекой перспективе видят своей целью создание халифата, но добиваться его намерены исключительно мирными средствами, например, политической борьбой, не нарушая существующие законы. Наконец, есть и политический радикальный фундаментализм, для которого понятие джихад воплощается в самом военном смысле.
При широком распространении исламского фундаментализма становятся важными факторы, ведущие к большей радикализации или, напротив, эту радикализацию уменьшающие. Факторами радикализации служат перекрытость вертикальных лифтов, низкий уровень образования, конфликтная и криминальная социализация, закрытость сообществ, замкнутый круг насилия и связь с внутриэлитными конфликтами. Когда молодежь не видит перспектив, когда для нее закрыты возможности самореализации, радикальный ислам становится для нее желанным выходом и способом создать более справедливое на ее взгляд общество. При конфликтной социализации, когда дети вырастают в обстановке спецопераций силовиков в их селах, обысков в домах их родителей, также толкает их к более радикальным формам фундаментализма.
Крайне опасен замкнутый круг насилия, когда при конфликтах появляются жертвы, что вызывает, во-первых, желание отомстить, а во-вторых, страх за свою безопасность, так как противоположная сторона тоже не замедлит с местью. В результате спираль насилия раскручивается, и кровавый конфликт продолжается даже в случае, когда первоначальный источник этого конфликта уже исчез.
На снижение радикализма работают повышение уровня образования (в том числе исламского), развитие городской среды, развитие бизнеса, диалоговые процедуры взаимодействия с государством и религиозными оппонентами, а также возможность самореализации в мирном протестном поле (политическая деятельность, правозащитная деятельность, гражданская журналистика). К сожалению, сейчас со стороны государства эти мирные протестные действия на Северном Кавказе воспринимаются так же, как и деятельность радикально-агрессивных групп. И вместо того, чтобы развивать такую возможность, она всячески подавляется, что подталкивает еще большее число людей к радикальному фундаментализму.
В целом, как считает Ирина Стародубровская, необходимы серьезные изменения в государственной политике на Северном Кавказе, если мы хотим снизить уровень там напряженности. Бесперспективно поддерживать только традиционные формы ислама, как это делается сейчас, когда в списки экстремистских организаций попадают религиозные объединения, никогда не ставившие своей целью вооруженную борьбу за халифат. Надо прилагать все усилия к большей социализации тех людей, которые придерживаются умеренной разновидности фундаменталистского ислама. И, главное, необходимо предотвращать развитие спирали насилия во всех возникающих на Северном Кавказе локальных конфликтах.
