Анализируя названия седла в индоевропейских языках, лингвист Вадим Васильевич Понарядов обратил внимание на то, что сразу в трех ветвях этой языковой семьи название седла образовано по одной и той же модели. Слова со значением ‘седло’ образуются от глагола со значением ‘сидеть’ при помощи суффикса. В других ветвях индоевропейской семьи названия седла имеют иное происхождение и не связаны со словом ‘сидеть’.
К таким словам относятся славянское седло (из праславянского *sedьlo или *sedъlo ), германские слова: древненорвежское sǫðull, древнеанглийское sadol, древнефризское sadel, древневерхненемецкое satul и другие. В классическом латинском языке седло обозначалось словом ephippium (заимствованным из греческого), но в первые века нашей эры возникло новое название – sella, которое впоследствии послужило источником для названий седла в романских языках (фр. selle, ит. sella, исп. silla, порт. sela).
Славянское, германское и латинское слово теоретически могут восходить к одному слову индоевропейского праязыка, но праязыковое слово никак не могло обозначать седло для верховой езды, ведь в эпоху существования праязыка седла еще не были изобретены. Вадим Понарядов предлагает иное объяснение этого сходства. Оно возникло из-за проникновения в Европу новой конструкции седла, сменившей седло древнеримского типа.
Произойти это событие должно было в первых веках нашей эры, именно тогда, когда в латыни слово ephippium заменилось на sella. В это время в Европе началось Великое переселение народов, когда действительно появился новый тип седла. Это седло в IV веке принесли в Европу гунны. Оно имело деревянную основу и высокие переднюю и заднюю луки арочной формы. Такие седла давали конным лучникам хорошую опору при стрельбе на скаку (ведь стремян у гуннов еще не было). Интересно, что появление аналогичного типа седла в Китае времен династии Хань также объясняют влиянием народа хунну, тогда еще не начавшего продвижение на запад.
С появление этого типа седла В. В. Понарядов и связывает возникновение новой лексемы в латыни, славянских и германских языках. Оно могло быть семантической калькой из языка гуннов или другого кочевого народа, пришедшего в Европу в начале нашей эры. К сожалению, от языка гуннов до нас дошли крайне малочисленные свидетельства, и проверить, называлось ли в нем седло словом, производным от глагола ‘сидеть’, невозможно.
Интересно, что романские, германские и славянские языки связывает еще одна общая лексическая черта. В них название седельной луки родственно названию лука как оружия. В славянских языках это пара лук – лука, в для прагерманского название лука *buʒōn, а седельной луки *sađula-buʒōn. Романские название луки фр. arçon, ит. arcione, исп. arzon, порт. arção восходят к латинскому arcus ‘лук’. В других языках связь между названием лука и детали седла не обнаруживается. Это может служить подтверждением гипотезы о том, что общее название седла в этих языках связано именно с появлением сёдел с высокими луками.
Обзор индоевропейских названий седла В. В. Понарядов сделал в докладе на конференции «Индоевропейское языкознание и классическая филология».
