29 сентября в рамках проекта «Публичные лекции Полит.ру» научный журналист Борис Жуков выступил с лекцией «Этология "голой обезьяны"», посвященной применению достижений этологии – науки о поведении животных – к исследованиям человеческого поведения. Борис Жуков окончил биологический факультет МГУ (кафедру физиологии высшей нервной деятельности). В 1980–1990 годах работал по специальности в научно-исследовательских учреждениях. Он автор большого числа публикаций, посвященных биологии, медицине, истории науки и проблемам взаимоотношений науки и общества. Неоднократно статьи Бориса Жукова публиковались и на портале Полит.ру. Недавно вышла его книга «Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать».
Как заметил в начале своей лекции Борис Жуков, научное изучение поведения животных (первоначально под названием «зоопсихология») началось примерно тогда же, когда начала оформляться наука о человеческой психике – во второй половине XIX века. Более того, первый лекционный курс на эту тему (1862 – 1863 год, «О душе человека и животных» в Гейдельбергском университете) прочитал никто иной, как Вильгельм Вундт, который спустя полтора десятилетия открыл в Лейпциге первую психологическую лабораторию – многие считают именно это событие рождением психологии как науки.
Параллельное развитие наук о психике человека и поведении животных неудивительно. В то время как раз широко распространилось эволюционное учение Дарвина. А раз ученые пришли к убеждению, что человек – результат естественной эволюции, что его анатомическое строение несет следы его предков – животных, то понять, как устроена и как возникла его психика, можно изучая психику животных.
За прошедшие полтора века этология добилась немалых успехов. Существенно продвинулся и этологический подход к поведению человека, хотя он вызывал и продолжает вызывать упреки в «биологизаторстве» со стороны психологов (в каких-то случаях – заслуженные, в каких-то – нет). Но существует целый ряд областей в изучении человеческой психики, где этология несомненно помогла добиться успеха. Например, она полезна при изучении человеческого восприятия. Этология хорошо объясняет такое явление, как видение религиозных образов в естественных объектах. С давних пор люди порой ухитрялись углядеть в спиле дерева, обломке камня, облаке и других предметах изображения Иисуса Христа или Богоматери. Доходит до того, что лик Иисуса видят на бутерброде. Это характерно и для приверженцев других религий, например, индуисты могут увидеть Ханумана или Ганешу. Происходит это из-за того, что наш мозг не воспринимает зрительную информацию подобно видеокамере пиксель за пикселем. Он настроен на восприятие некоторых важных образов, например, человеческого лица или фигуры человека. Данная способность врожденная, она сильно облегчает восприятие, но порой случают и ложные срабатывания как «Иисус на бутерброде». Подобным свойством наделено и восприятие у животных.
Несомненное родство типов поведения между человеком и животными прослеживается во внешнем выражении эмоций. Лауреат Нобелевской премии Николас Тинберген приводил примеры того, как явления, отмеченные им при конфликтном поведении у животных (переадресованная агрессия, мозаичные движения), встречаются и у людей. Как птица клюет землю, так и разгневанный человек ударяет кулаком по столу.
Общие закономерности можно обнаружить и в развитии коммуникативных систем у животных и человека. В обоих случаях со временем усиленный, более выразительный, сигнал становится нейтральным, а нейтральный сигнал исчезает. У животных такая закономерность прослеживается в развитии сигналов брачного поведения. А лингвистам хорошо известно аналогичное явление в языке. Например, во многих языках глагол со значением «работать» возникает из глагола, означающего «работать с усилием, с трудом, “вкалывать”». В старофранцузском языке глагол travailler означал «напряженно работать, выполнять трудную работу», а в современном французском он значит просто «работать». Другой пример – древнерусские личные и возвратные местоимения в дательном и винительном падежах, имевшие краткую (энклитическую) и полную (ударную) формы: ти и тобѣ, ми и мънѣ. Изначально полные формы использовались, когда необходимо было особо подчеркнуть местоимение, но потом они вытеснили энклитические формы и стали употребляться нейтрально. Мы говорим только мне, меня, тебе, тебя, а не мя и ми.
В последние десятилетия получила развитие эволюционная психология, которая изучает признаки поведения человека с точки зрения поведения его непосредственных предков в эпоху формирования вида. Ученые пытаются установить, как образ жизни людей в саваннах Восточной Африки эпохи плейстоцена повлиял на черты, присущие поведению современных людей.
При этом остается важной и неизбежной задачей отделение этологического компонента в поведении человека, тех черт, которые возникли из-за культурного влияния. Порой эта задача очень трудна.
Но при этологическом подходе к человеку есть и другие, менее очевидные проблемы. На одну из них, по словам Бориса Жукова, не обращают внимания не только энтузиасты этологии, но и ее критики. Этологи рассматривают инстинктивное поведение, понимая под ним только сложные действия, имеющие определенную, хорошо опознаваемую форму и более или менее стандартные для вида или половозрастной группы. В работах Тинбергена такие последовательности действий назывались fixed action pattern – «фиксированный образ действия». Способность к этим действиям врожденная, и степень сходства их у родственных видов часто отражает степень эволюционного родства. Постройка гнезда осой или птицей, брачные танцы и песни, привлекающие партнера – всё это фиксированные образы действия.
Эти формы поведения сохраняются даже, когда необходимость в них отпадает. Если посмотреть на играющих котят, можно часто увидеть, как один котенок охватывает голову другого передними лапами, а зубами вцепляется снизу в шею. Точно таким же приемом львы убивают добычу крупнее себя, зебру или антилопу гну. Кошки на добычу крупнее себя никогда не охотятся, но генетически заданный комплекс движений сохранился и у них.
Вот тут исследователей и подстерегает проблема. Ни у человека, ни у его ближайших родственников таких сложных врожденных образов поведения не обнаруживается. Это не значит, что у человека или человекообразных обезьян нет, например, ритуалов ухаживания. Они есть и иногда весьма сложные, но все они формируются после рождения. Например, у самцов шимпанзе из леса Боссу в Гвинее есть обычай совершать небольшими группами набеги на сады окрестных жителей и, принося оттуда фрукты, дарить их самкам. Но понятно, что этот ритуал возник совсем недавно, когда вокруг леса Боссу появились поселения людей, занятых земледелием.
Не менее удивителен и тот факт, что в традиционных обществах охотников и собирателей заключение брака между людьми никогда не оказывается делом самой пары. Партнера для брака выбирают родители или авторитетные представители клана. Что не исключает флирта, ритуалов ухаживания между молодыми девушками и юношами. Им лишь не дано самостоятельно выбрать себе того партнера, с которым они создадут семью. Биологического истока такому типу поведения нет. У животных решение о создании пары принимают те, кто непосредственно ее образует.
И даже то, что современное общество весьма легко отказывается от традиционных форм заключения брака, доверяя выбор самим мужчине и женщине, доказывает отсутствие биологической основы такого поведения. Если бы это было не так, отказ дался бы значительно труднее.
Все сказанное не означает, что этологический подход неприменим к изучению человеческого поведения. Но применять его надо с осторожностью, помня о том, что в итоге можно получить результат, интерпретировать который будет трудно, а то и вовсе сделать ложный вывод.
