В 544 году от Рождества Христова, а от воцарения императора Юстиниана 17-м, жителей великого Города постигло невиданное доселе бедствие. Уже несколько лет как в восточных окраинах империи ромеев новая болезнь губила людей. Теперь же она прибыла в Константинополь.
В труде «Церковная история» Евагрий Схоластик подробно описал течение болезни: «Язва эта обнаруживалась различными болезнями: у некоторых она начиналась с головы, – при чем глаза наливались кровью, лицо опухало, – потом переходила к горлу и, охватив его, лишала человека жизни; у других открывался понос; у третьих обнаруживалась опухоль в паху, а за тем – необыкновенная горячка, – и они на другой или на третий день умирали, вовсе не сознавая себя больными и чувствуя крепость в теле; иные впадали в помешательство и в этом состоянии испускали дух; иногда вскакивали на теле и поражали людей смертью черные язвеные чирьи; некоторые, подвергшись язве однажды или дважды и оправившись от нее, после опять подвергались ей и умирали».
Другой автор, Прокопий Кесарийский, рассказывает, что впервые болезнь была отмечена в африканском городе Пелузии в восточной части дельты Нила. Хлебные поля Египта кормили Константинополь. На кораблях, доставлявших зерно, плыли и крысы и блохи – переносчики бактерий чумы. Эта эпидемия вошла в историю под названием Юстинианова чума, хотя продолжалась она еще долго после смерти этого императора.
Чума из Константинополя распространилась по все Европе и Северной Африке. Григорий Турский описывал ее в «Истории франков»: «А уж во время самой чумы такая смертность была во всей той области, что и невозможно сосчитать, какое множество людей там погибло. И в самом деле, когда уже не стало хватать гробов и досок, то погребали в одну могилу по десять и более человек. Подсчитали, что в базилике святого Петра [в Клермоне] в одно из воскресений было триста покойников. И сама смерть была внезапной. А именно: когда появлялась рана наподобие змеи в паху или под мышкой, человек так отравлялся ядом, что он испускал дух на второй или третий день. Сила яда лишала человека сознания».
Упоминания об этой эпидемии ней есть и в средневековых ирландских хрониках, где она названа crom conaill. Среди ее жертв римский папа Пелагий II и валлийский король Майлгун ап Кадваллон. Всего же только в Европе, по разным оценкам, эпидемия унесла жизни от 25 до 50 миллионов человек.
Ученые часто рассуждают о последствиях этой эпидемии в историческом масштабе. Так, они считают, что чума помешала Византийской империи продолжить завоевания Юстиниана в западной части бывшей Римской империи и что она же ослабила страну настолько, что поспособствовала победам арабов над византийцами и захвату ими Палестины, Сирии, Египта и Ирана. Другие авторы обвиняют чуму и в помощи англо-саксонскому завоеванию Британии, кельтское население которой пострадало от эпидемии.
Утихая в одних местностях и охватывая другие, порой возвращаясь, эпидемия чумы продолжалась до середины VIII века. Интересно наблюдение Евагрия Схоластика о пятнадцатилетнем цикле эпидемии. «Величайшая же гибель для людей открывалось особенно во 2-м году всякого пятнадцатилетия – говорит он – и сам я, описывающий это событие, – не мешает, думаю, вносить в историю и то, что касается лично меня, когда это бывает кстати, – и сам я, при начале этой язвы, ходя еще в школу, получил так называемую паховую опухоль. Кроме сего, от этой же, в разные времена обнаруживавшейся язвы, лишился я многих своих детей, жены и других родственников, также слуг и большего числа поселян, – как будто бы периоды времени разделили между собой мои бедствия в то время, когда я описывал это, имея от роду 57 лет, за два года пред тем, как в Антиохии открылась язва в четвертый раз, (потому что от начала ее наступил тогда четвертый пятнадцатилетний круг), кроме вышеупомянутых лиц, я лишился еще дочери и с ней внука».
От чумы умирали и на землях нынешней Баварии, тогда принадлежавших герцогам Агилольфингам, вассалам Меровингов. Жертвы болезни оказались среди людей, похороненных на средневековом кладбище возле современного Ашхайма. Кладбище это действовало с 480-х годов по конец VII века, а в 1997 году было раскопано археологами. Скелеты двух людей, умерших от чумы в середине VI века, помогли современным ученым изучить геном возбудителя болезни – бактерии Yersinia pestis. Имена этих людей неизвестны, в исследовании они значатся под условными обозначениями A120 и A76.
Ученые выделили ДНК бактерии из зубов жертв чумы. Они сравнили ее геном с геномами штаммов Yersinia pestis, вызывавших две другие пандемии чумы: XIV – XVII веков («Черная смерть») и XIX – XX веков, и построили филогенетическое древо. Результаты их работы опубликовал журнал The Lancet Infectious Disease.
Обнаружилось, что штамм Yersinia pestis, вызвавший юстинианову чуму, генетически сильно отличается от штаммов двух последующих пандемий. А вот штаммы «Черной смерти» и пандемии XIX – XX веков, как была выяснено раньше, близки друг другу. Штамм юстиниановой чумы не встречается в современном мире, тогда как другие штаммы до сих пор циркулируют в популяциях диких животных. Таким образом, можно считать установленным, что чума как минимум дважды независимо проникала к людям от грызунов.
Долгое время считалось, что юстинианова чума была не первой в истории Европы. Ведь благодаря Фукидиду было известно о болезни, поразившей Грецию в конце V века до нашей эры. Тогда в осажденных спартанцами Афинах эпидемия унесла жизни 30 тысяч человек, включая знаменитого Перикла. Византийские авторы сопоставляли юстинанову чуму с той древней эпидемией и даже обозначали эти болезни одинаковыми словами, что вызвало представление о том, что жизни Перикла и других афинян унесла именно чума. Однако довольно рано у ученых возникли сомнения в этом. Поскольку древние описания симптомов неточны, было высказано немало версий о природе этой болезни: сыпной тиф, оспа, малярия, корь, сибирская язва и даже геморрагическая лихорадка, подобная лихорадке Эбола. В 2006 году ученые Афинского университета под руководством Манолиса Папагригоракиса выделили у жертв афинской чумы (также из ткани зубов), похороненных на древнем кладбище Керамик, ДНК бактерии Salmonella enterica, вызывающей брюшной тиф.
