В календарной мифологии коми-зырян образ мороза был связан с треском бревен в деревянных стенах. Как рассказывается в статье Анатолия Васильевича Панюкова, опубликованной в «Известиях Коми научного центра Уральского отделения РАН», персонификация мороза в коми-зырянском языке обозначалось словом пашляк. Когда зимой слышали потрескивание в стене, говорили пашляк лыйсьö «пашляк стреляет». Слово пашляк, этимология которого неясна, ассоциировалось у говорящих с русским именем, поэтому мороз стали звать сьлепöй Паш «слепой Паша». Использовались и другие имена мороза: öжын (возможно, связанное со словами öжын «долото», öжынасьны «долбить»), öшым (так в старину народ коми называл декабрь).
Также мороз представлялся в виде женщины, которая едет в берестяном лотке, запряженном зайцем. Ее звали кöч вöла баба «женщина на лошади-зайце» или кöдзыд баба «морозная женщина». Этой женщине или ее ездовому зверю также приписывалось потрескивание в стенах: кöч вöла баба чужъясе «женщина на лошади-зайце пинается», кöч-вöла шердын додьнас стенмас инмалö «запряженный заяц задевает об стены санями-лотком».
Вот, как об этом рассказывала коми-зырянка из села Вымь Усть-Вымского района Республики Коми: «Громыхнет в стену, зимой особенно, как будто гром гремит: «Это на запряженном зайце, слышишь, быстро ездит, и как будто гром гремит [задевает стены]». А какой он на зайце-лошади? - «Вместо саней берестяной лоток, очень легкий, и заяц этот быстро бегает, ударит, дальше побежит и опять ударит [об стену]!». Бабушка говорила мне про «упряжку с зайцем», а я вправду верила, что на лотке, запряженном зайцем, ездит кто-то. Заяц – это лошадь, лоток – сани, а кто там сидит? На зайце-лошади кто-то в стены бьет. А это морозно, и бревна трещат» (приведен русский перевод записи из Фольклорного фонда Института языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН).
Святки, когда, как считалось, наступали самые сильные морозы, были связаны с особыми морозными духами. Тогда появлялись куття войса – ледяные человечки. Слово куття, возможно, связано с ий куть «сосулька» или же происходит о русского слова кутья, которое в ряде говоров обозначало сочельник.
У коми-ижемцев, самых северных коми, такие морозные духи назывались шы пуляк. Их появление связывали с наступлением самых сильных морозов: «Бегают, маленькие, мохнатые, белые человечки. Быстро бегают, поменьше человека, как лилипуты, говорят. Бегают, когда очень холодно».
Святочным морозным духам также приписывался треск. Ижемцы рассказывают: «Деревья станут трещать [от мороза], сами и говорим, что «шы пуляки» снова бегают» (запись из села Красное Нарьян-Марского района Ненецкого автономного округа).
Интересно, что даже название праздника Крещения, которым заканчивались святки, в речи коми-зырян иногда превращалось в Трещенье и связывалось с глаголом трещать (Трещенье – празник тай выйим, самэй кöдзидъясыс. Трещенье – сэк трещитэ «Трещенье – праздник такой ведь есть, самые морозы. Трещенье – тогда трещит»).
Возможно, с этим свойством морозных духов был связан ряд традиционных святочных запретов. В период святок у коми-зырян запрещались работы, связанные со стуком и треском. Нельзя было колоть дрова и приносить их в дом вечером (чтобы не стучать поленьями), стучать веретеном, щипать и ломать лучину. Существовала примета: если в святки постучишь, хлеб плохой уродится. Однако «естественный» стук, производимый не человеком, а самим морозом, считался хорошим предзнаменованием: «Трескучий мороз зимой – к хорошему урожайному году».
Звуковой образ мороза был и в русском фольклоре. В пословице «Трещит варюха: береги нос да ухо» говорится о Варварином дне (17 декабря). Была и загадка о морозе: «За нашим амбаром стоит дед с барабаном».
Известны в русской народной культуре и святочные духи. Поверья о них характерны для севера Европейской части России, Урала, Прикамья, Сибири и Дальнего Востока. Их называние – шуликуны или шиликуны – возможно, заимствовано из коми-пермяцкого языка. Выглядят шуликуны как маленькие человечки, с кулак или чуть больше, с вытянутой головой или в остроконечной шапке. Появляются шуликуны из воды на Рождество, а уходят обратно перед Крещением. Иногда они считаются неопасными: бегают, «проказят», толпятся возле проруби, катаются на конях или «маленьких лошадках», скачут на ухвате или кочерге. Но иногда они представляют опасность, особенно для детей, могут затащить их в прорубь или защекотать.
