Мы продолжаем публиковать лекции из архива Полит.ру. В 2006 году Александр Пятигорский выступил в клубе «Билингва» с темой «Мифология и сознание современного человека». Сегодня мы публикуем лишь часть лекции. Полный текст доступен по ссылке.
Пятигорский выделяет два главных мифа ХХ века — Фрейда и Маркса. По его мнению, именно они заложили основу для всех событий столетия. Пятигорский критикует их и других философов, но выделяет на их фоне Фридриха Ницше — человека, который боролся с пассивным восприятием мира.
Александр Пятигорский — советский и британский философ, востоковед, филолог. Один из основателей Тартуско-московской семиотической школы. Работал в Тартуском университете по приглашению Юрия Лотмана. В соавторстве с Мерабом Мамардашвили написал книгу «Символ и сознание».
14 апреля в клубе «Клуб» выступит биолог, научный журналист, ведущий редактор издания N+1 Полина Лосева. Тема лекции — «Что такое старение и как с ним бороться». Регистрация желательна, но не обязательна.
Миф — это то, над чем мы уже и не хотим думать. Можем, но вот это — тотем, это архаика, это инновация, это анахронистическая модель мышления. Это удивительно, как целые области знания даже не становились мифом — они были мифами уже в самом типе. Поэтому нам не надо удивляться, что под смелым пером этнографа дуб, этот новый по-паскалевски мыслящий тростник, уже отвечает сам за себя в лице опрашиваемого индейца и в лице того, кто опрашивает. Т. е. здесь, по существу, субъект исследования — Леви-Строс, гениальный Фрейзер, Тейлор — оказываются такими же творцами мифологии, как тот индеец или папуас, с которым они, разумеется, говорят через переводчика.
***
И уже к началу XX в. возникли два мощнейших мифа. А что значит «мощнейший»? Это значит, что нормально рефлексирующий человек не смог их отрефлексировать: или у него не хватило времени, или у него не хватило сил, или у него не хватило того и другого. Это был миф марксизма и гораздо более отупляющий (то, что я назвал бы мифологическим эффектом) миф Зигмунда Фрейда. И оба мифа великолепно легли на неразвитую материю мышления восторгающихся интеллигентов всех стран. Что такое интеллигент? Это человек, который профессионально работает с мышлением, пусть с самым конкретным на свете.
Давайте начну все-таки с Маркса. Идея первичной дифференциации понятия «человек» абсолютно мифологическая. История — это борьба классов. Первичное состояние человечества. Но он где-то уступил в 80-е гг. под страшным давлением Максима Ковалевского, он все-таки сказал: «Ну, хорошо! Ну, не с первобытности, но с начала истории». Эта первичная дифференциация человечества на классы — идея Маркса, и содержание истории — это классовая борьба. Не надо сейчас над этим смеяться. Потому что антимарксизм так же безобразно не рефлексирует, как и марксизм. Так что меньше смейтесь. В данном случае надо заниматься работой.
Другую дифференцирующую мифологию предложил Зигмунд Фрейд. Это удивительный случай в человеческой истории. Простите, но, говорят, «в европейской истории» случай почти уникальный, когда человек выписал мифологическую систему, которая в течение более чем полувека не подверглась ни одной серьезной критике. Были враги, антифрейдисты, которые были такими же мифологами. Они просто предлагали другие мифы. Если у Маркса человек — член класса, то у Фрейда человек — невротик. Тоже простое рабочее разделение: человек — невротик, и только психоанализ даст ему в лице психоаналитика, который трется возле кушетки, возможность того минимума самосознания, которого у него нет.
***
Излечиться от невроза так же невозможно, как и излечиться от классовой принадлежности. В письме к Вейдемейеру Маркс пишет это, в конце концов, универсально: «Каждый человек — член класса, а если он говорит, что нет, то это только подтверждает». Такая циркулярная организация — классовая принадлежность. А Фрейд писал к Брейеру: «Когда человек говорит: "Как это?! я не невротик!" — Это же скандал! Мы же знаем, что ты невротик!» Между прочим, замечательно, что эти два мифа были немедленно глубоко позитивно восприняты европейской и русской культурами.
Я не говорю о мышлении, тайником мышление не было. Я не говорю о том, что, конечно, в порядке сравнения по философской рефлексии ни Маркс, ни Фрейд не стоили ни одного пальца Спинозы. Но Спиноза им был не нужен. Почему? Потому что, как говорил Фрейд, «я живу в этом мире, я живу в этом контексте, который нуждается в моей помощи». По Марксу, в немецкой идеологии, «в моем идеологическом руководстве». Сам феномен невроза, так же, как сам феномен классовой борьбы, себя отрефлексировать не может. И здесь новый миф.
Новый миф, гораздо более сильный, чем оба эти мифа, вместе взятые, сильные по энергии и эффекту. Новый миф, что есть какая-то особая разновидность людей, которых Маяковский замечательно в своем стихотворении, восторгаясь ими, назвал «лысых рать, которая Европу голыми башками будет освещать». А бородатые и усатые где-то отсиживались по углам и лихорадочно дергались в библиотеке в очереди за последней работой сначала Маркса, потом Фрейда. Т. е. оказалось, что средний интеллект хочет лежать на кушетке по Фрейду или хочет сидеть в камере концлагеря у марксистов.
***
Тут начинается игра мифов, когда уже поздний Фрейд говорит: «Увлечение революцией — это ведь на самом деле выявление латентного психоза». И тут другая группа интеллигентов начинает размякать от восторга. Эта страшная новая идея, падающая на сырую почву, и дала развиться всем мифам.
***
Первым, кто обратил внимание на идиотизм такой аксиоматики, был Фридрих Ницше, который тут же перешел на другую тропинку философского размышления со своей идеей сверхчеловека. Потому что этот человек, с точки зрения Ницше, этот хороший, вечно развивающийся человек, — «кретин». Я цитирую письмо Ницше к Гумбольдту. Он писал: «Этот человек — кретин, но все очень довольны. И все хотят спасти этого человека, защитить этого человека».
Ницше не дожил до того времени, когда этот человек стал сам подписывать себе смертные приговоры, сам стал разрабатывать теорию и техники самоуничтожения и сам стал стеной за войну. Около 20 лет назад была опубликована замечательная статистика по 1914 г. Исходя не только из возрастного, образовательного и профессионального ценза, эта статистика установила, что 89 % европейских и русских интеллектуалов (по Америке статистики не было) в 1914 г. были «за войну». Они хотели этой войны, и они ее получили. Они ее идеологически возглавили, они ее объясняли, подчеркивая, что объяснение не есть оправдание. Это вульгарная ложь интеллигента XX в. Объяснение бывает в тысячи раз хуже оправдания.
Тут особенно интересно чисто мифологическое желание, эта динамика двух мифов. Мы же знаем, что человек прекрасен и обладает совершенно неограниченными возможностями развития. Поэтому надо его спасти. И сделать это немедленно. И спасти человека можно только одним образом, других в XX в. найдено не было. Спасти его можно было не медицински, как Фрейд, а только политически, т. е. снабдив его новой или новыми политическими организациями, структурами и манифестированными способами мышления. За это дело дружно взялись интеллигенты всех европейских стран.
***
Но всё же этот позитивный антропизм, если говорить о современной мифологии, остается в основе. Это от позитивного антропизма: человек — это хорошо. Не излечили ни гитлеровские лагеря, ни сталинская тюрьма. Он всё равно — хороший. А с тем, что человека убивало? Для этого есть богатейшая мифологическая номенклатура: СС, ГБ, ЦК, Гитлер и его окружение, Сталин и его окружение. Но, прожив, выйти из мифологического детства, это — мы, а не Сталин или Гитлер, это мы — полнейшая рефлективная инерция, которая позволила с нами это сделать. Мы, которые, согласно возрожденческому мифу, который практически не изменился от Шефтсбери до Гегеля, мы — объекты каких-то дурных дьявольских воздействий болезни, мы — не субъекты. Я бы назвал всю эту мифологию мифологией деперсонализации, которая совершенно одинакова и в психоанализе, и в марксизме, и в германском варианте чемберленовского расизма. Это самый стойкий миф Нового времени.
Единственным философом, который брыкался, орал и кричал, ну, и сошел с ума, разумеется, был Фридрих Ницше. Миф о прекрасном, по сути, добром и бесконечно прогрессирующем человеке оказался гораздо более живучим, чем любой миф, сохранившийся в документированной истории человечества.
