Мы публикуем часть лекции «Империя Романовых и евреи», которую Алексей Миллер прочитал в июне 2006 года в рамках «Публичных лекций Полит.ру». Полный текст выступления доступен здесь.
История пребывания евреев в Российской империи ничем не отличается от других национальных нарративов, утверждает Миллер. Это не означает, что у евреев не было конфликтов с другими народами страны и властями. Однако виктимизация евреев упрощает историю сложных взаимоотношений государства и народа.
Алексей Миллер — доктор исторических наук, профессор факультета истории Европейского университета в Санкт-Петербурге, приглашенный профессор факультета истории Центрально-Европейского университета в Будапеште.
Мы считаем, что сегодня важно создавать пространство для разговора, поэтому продолжаем устраивать публичные лекции. 21 апреля в клубе «Клуб» выступит экономист, президент Института национальной модели экономики Виталий Найшуль. Тема лекции — «Бутовский полигон и Черный квадрат». Регистрация желательна, но не обязательна.
Столкнувшись с совершенно незнакомыми людьми, Российская империя повела себя <...> просвещенно-абсолютистски. Первые шаги были в духе общеевропейского подхода, то есть евреи рассматривались как отдельное сословие. В чем эти шаги заключались? Евреев обложили налогом, который был для всех евреев одинаковый, меньше, чем у купцов, и больше, чем у крестьян.
Была сломана традиция магдебургского права. Она предполагает, что евреи не могут быть членами цеховых объединений или купеческих корпораций. Они должны быть отдельным сословием. Вместо этого евреям было велено приписаться в существовавшие сословия и вместе с этим получить все права, которыми члены этих сословий обладали. В том числе права участвовать в выборе магистратов и быть избранными членами магистрата. Это была революционная мера.
Были восстановлены к тому времени существенно ограниченные Речью Посполитой права кагала, то есть еврейского самоуправления. <...> Это соответствовало общей традиции Российской империи — опираться на такие самоуправленческие структуры при управлении населением окраин. <...> Бюрократия была очень слабая, и выбор был либо кагал, либо отдать евреев под контроль местного дворянства. Симптоматично, что выбрали кагал.
Можно сказать, что Екатерина придерживалась общепросветительского взгляда на евреев, то есть представления о евреях как о людях плохо устроенных, подлежащих некоторому исправлению, но все отрицательные черты евреев приписывались неправильным условиям их существования. Соответственно, исправление евреев должно было идти путем исправления условий их бытования. Что имелось в виду? Евреи занимаются не тем, чем надо, они занимаются вредными вещами, такими как мелкая торговля, содержание кабаков и винокурен, ростовщичество и арендаторство. Они управляют имениями, отдавая их собственникам какой-то стабильных доход и, таким образом, неизбежно повышая эксплуатацию крестьянского населения. Какими сортами деятельности евреи должны заниматься с точки зрения Просвещения? Они должны землю пахать, заниматься крупной торговлей, должны освоить какие-то экспертные профессии.
Фактически, то, что произошло в 1770–1780-е годы, — это была, насколько вообще возможно говорить об этом в условиях сословного общества, эмансипация евреев. В 80-е годы XVIII века правовое положение тех 50 000 евреев, которые жили на тот момент в Российской империи, было лучше, чем где бы то ни было в Европе. Закон Екатерины о том, что евреи приписываются к сословиям с получением всех соответствующих прав, — это 1780 год, а первые шаги по правовой эмансипации евреев в Габсбургской империи — это 1781–1782 годы. То есть Екатерина была пионеркой.
***
Как всегда в таких случаях, власти столкнулись с протестами христианского населения. Вообще, это правило европейской истории: как только правительство пытается предпринять меры к эмансипации евреев, местное христианское население начинает более или менее активно, довольно часто в брутальных формах, протестовать против этого. Однако на эти протесты был дан ответ в именном указе 1785 года, в котором говорилось: «Когда еврейского закона люди вошли уже на основании указов Ее Величества в состояние, равное с другими, то и надлежит при всяком случае соблюдать правило, Ее Величеством установленное, что всяк по званию и состоянию своему долженствует пользоваться выгодами и правами без различия закона и народа». В скором времени из этой небольшой группы еврейского населения выделяются люди, которые свои навыки посредничества и предпринимательства уже используют не в связке с польской аристократией, как это обычно было, но в связке с русской аристократией. Эти люди становятся в очень короткий срок необычайно богаты, они получают придворные чины, некоторые из них получают имения с крепостными, оставаясь в иудейской вере. Совершенно очевидно, что эта община начинает раскалываться, в том смысле, что есть часть евреев, которая ориентируется на функционирование уже в русской среде и обслуживание интересов русских патронов, а какая-то часть продолжает функционировать к связке с польской шляхтой.
***
Империя начинает <...> эксперимент где-то в конце второго десятилетия XIX века — попытка посадить евреев на землю. Туда были даны некоторые государственные деньги, были даны некоторые привилегии. Парадоксальным образом эта программа не была совсем провальной. Если мы посмотрим на период 60-х годов XIX века, мы обнаружим только в Новороссии значительное число поселений, где основную часть жителей составляют евреи — 23 000 еврейских семей. Это по самым осторожным подсчетам тысяч сто человек. Они там живут и занимаются сельским хозяйством. Империя придумала интересный способ решить проблему отсутствия сельскохозяйственных навыков в среде евреев. 10 % жителей таких поселений составляют немцы-колонисты, которые должны этим евреям показывать, что нужно делать на этой земле. Идея была неплохая, потому что евреи с немцами могли разговаривать и понимать друг друга. Если мы посмотрим на все другие эксперименты по еврейской колонизации, а их было много, что в Европе, что в Новом Свете, то они все заканчиваются провалами. Здесь этот эксперимент закончился провалом в том смысле, что, конечно, процент евреев, севших на землю, был ничтожно мал в сравнении с общим числом, и не решал задачу «перевода евреев в производительный способ жизни». Но тем не менее, если 100 000 человек в одной Новороссии у тебя пашут землю, это нельзя считать полным провалом.
***
В принципе, можно сказать, что весь этот период до Александра II — это период, когда государство пытается каким-то образом перестраивать жизнь еврейских общин, и еврейские общины по большей части довольно эффективно этому сопротивляются. Но возникает какое-то число модернизированных евреев. Ситуация резко меняется при Александре II. Вторая половина 1850-х и до конца 1870-х годов — это окно возможностей, когда у Империи был шанс провести эмансипацию евреев. Когда в обществе были сильны настроения, которые можно описать как либеральное приглашение к ассимиляции.
Для евреев открываются гимназии и университеты, численность их там растет фантастическими темпами. Слезкин приводит такой пример, что в Николаевской гимназии, которая открывается в Одессе в 1879 году, в первом наборе 105 евреев и 38 христиан. То есть механизмы начинают работать. <...> То, чем занимается Империя, можно назвать тактикой избирательной эмансипации, такого приоткрывания черты оседлости для отдельных групп еврейского населения. Но если мы посмотрим на то, какие группы получают право покидать черту оседлости, то обнаружим довольно интересную картину <...> Люди с высшим образованием, учеными степенями, врачи, не имеющие степеней, выпускники Технологического института, все окончившие курс высших учебных заведений, аптекарские помощники, дантисты, фельдшеры, повивальные бабки, изучающие формацию, фельдшерское повивальное искусство, ремесленники, отставные солдаты. Молодые евреи имели право покидать черту оседлости на время обучения, в том числе и ремесленным профессиям. Когда мы смотрим на этот список, становится понятно, что при желании покинуть черту оседлости можно. Она становится довольно пористой.
***
К началу XX века стало понятно, что Империя провалила еврейский вопрос. Она не сумела использовать эту группу населения в интересах Империи, что было вполне возможно. <...> Все высшие сановники Империи, включая Витте и Столыпина, считают, что еврейскую эмансипацию нужно провести как можно скорее. Столыпин так старался, что однажды даже добился того, что Совет министров единогласно принял некоторые решения об отмене наиболее кричащих дискриминационных мер в отношении евреев. Здесь важно, что у императора всегда было право выбрать между мнением большинства и мнением меньшинства. Тут ему не оставили выбора. Ему принесли мнение единогласное. Николай развел руками и сказал: «Душа моя говорит, что я не должен этого делать». Так всё это закончилось. В принципе, мы можем сказать, что после 1905 года всё больше и больше возникает среди евреев, которые озабочены этим вопросом, ощущение, что решение еврейского вопроса возможно какое угодно, но только не эмансипация в рамках Российской Империи. Это может быть сионизм, иммиграция, преобразование Российской Империи во что-нибудь другое, свержение самодержавия.
***
Можно сказать, что это история неудачи национальной, или этноконфессиональной политики Империи, может быть, одна из самых кричащих историй. <...> Если мы посмотрим на то, что происходит после краха Российской Империи, то мы увидим, что масштаб еврейских страданий 1917–1920 годов заметно превышает масштаб еврейских страданий в рамках Российской Империи. А с другой стороны, мы видим, что среди тех, кто заставлял людей страдать с маузером в руке, мы уже находим изрядное количество евреев с другой стороны. История евреев в России не может быть рассказана только как история жертв.
