19 октября, в московском клубе «Клуб» в рамках Публичных лекций Полит.ру основатель проекта VATNIKSTAN, специалист по истории прессы Сергей Лунёв рассказал Кириллу Сафронову и всем собравшимся о том, как историко-культурным медиа живется сегодня.
С. Лунев: Я подготовил презентацию по поводу проекта VATNIKSTAN, который существует с 2015 года, и я построю свой рассказ хронологически и на основе иллюстративного материала.
Для начала нужно разобраться, что такое VATNIKSTAN, как вообще это получилось, в чем особенность VATNIKSTAN-а и какие выработались принципы работы. Я – выпускник исторического факультета, который с малых лет интересуется и пытается работать в медиа. В восьмом классе мы с одноклассниками пытались организовать интернет-журнал на базе «Narod.ru». Была такая платформа «Narod.ru», и каждый мог сделать себе сайт. Во времена, когда не было не только соцсетей, но даже блогов, не было ЖЖ, «Narod.ru» был наиболее демократичной площадкой для того, чтобы попробовать делать свое медиа. Но вот мы, будучи школьниками, воспользовались всеми своими благами журналистскими, то бишь оказывались на мероприятиях, где нужна была аккредитация. А как таковых статей мы так и не выпустили. Но интерес остался. И в студенческие годы мы делали проект про отечественную инди-культуру под названием «Индивид». Потом мы сделали проект про мировую современную культуру под названием «The Spot.ru». И потом я пытался делать проект про молодежное предпринимательство. Но это было все интересно с точки зрения механизма, но не интересно с точки зрения тематики. И в 2014 году я устроился на работу в информационное агентство. И мне было там скучновато маленько, потому что когда ты работаешь в информационном агентстве, ты просто винтик. И я ощущал, что у меня теряется навык медийщика. Я ощущал, что это не то, чем я хочу заниматься, это не то, чему я учился. И в 2015 году я вернулся к, так сказать, научной деятельности. Я стал соискателем кафедры общественных движений политических партий истфака МГУ. И, в общем-то, стал регулярно ходить в библиотеку. И стал разбирать семейный архив, который состоял из огромного количества журналов, альбомов художественных, книг, фотографий, открыток. Это все было не структурировано, валялось в мешках, но это меня притягивало. И я решил, что на этой базе можно делать медиа, уникальное медиа. Нужно использовать те преимущества, которые у меня есть, и то образование, которое позволит адекватным образом работать с этим архивом. И в 2015 году я попросил приятеля создать сайт, название.
2015 год, наименование «ватник» зародилось несколько ранее. Когда я узнал, что есть такое выражение – «ватник», я сразу подумал, что оно очень точное, и оно мной воспринималось как позитивное. У меня в деревне были ватники, и это определенный элемент нашей бытовой культуры. При этом очень многие обижались на слово «ватник», и мне казалось это забавным, что слово, очень точно попадающее в культурный код, оно вызывает какое-то отторжение. И я решил, что у моего медиа будет сразу же в названии провокация и одновременно ценз на жлоба. Если обижаются на слово «ватник», то значит это жлоб, с которым мне не по пути. А если не обижаются, если это заинтересовывает, это же может заинтересовать как условных ватников, так и антиватников, то значит будет определенный толк.
Первое время, первые два года «VATNIKSTAN» функционировал больше в формате хобби. У меня была работа у компа, и я мог одновременно работать и смотреть какие-то видео, слушать музыку и выкладывать контент в блог и ВК. В 2016 году мы завели телеграм-канал. Тогда еще не мы, тогда еще я. Потому что первые два года это работа в одиночку. И это отсутствие дисциплины, отсутствие внятного плана, но при этом я работал с тем, что мне нравится. И важно отметить, что обычно медиа функционирует исходя из спроса. Что нужно аудитории, то редакция и дает. Я же придерживался принципов фэнзинов, DIY-медиа, панк-журналистика. Это популяризация того, что интересно редакции. И в 2011-2012 годах я ездил с лекциями про DIY-медиа по некоторым городам России (был в Краснодаре, в Санкт-Петербурге). И решил, что я буду использовать те принципы, о которых рассказываю. И поэтому для нас всегда было важно соблюдать те принципы, которые я заложил еще во время старта «VATNIKSTANа». Здесь обозначена концепция «VATNIKSTANа». «VATNIKSTAN» — это не только про историю, это еще про современную культуру. И про некое сообщество творческих людей, близких по духу, с кем дружим, или кто к нам приходит, с кем знакомимся. Мне говорили, ну, как же так, ты смешиваешь разные тематики. Я считаю, что смешение разных тематик дает проекту свою уникальную физиономию.
Вот, собственно, телеграм. И то, как начинал я его вести. Вот эти две кошечки, они из 30-х годов. На противоположной стороне список кандидатов в депутаты Верховного Совета, по-моему, по Грузии. Я решил, что кошки прикольные, они подходят для первой публикации, и поэтому я сфотографировал и выложил. И телеграм на момент 2016 года и сейчас тоже, был платформой, где можно было быстро получить аудиторию и начать зарабатывать. И я использовал возможности телеграма и пытался позиционировать «VATNIKSTAN» как некий проект над всеми остальными. То есть в 2017 году я составил топ лучших исторических каналов. И, естественно, даже если у них большая аудитория, то им приятно быть лучшими. И они репостили. Я дружу с ребятами, кто ведет каналы тематические, с историей не связанные, и мы с ними обменивались репостами. И какие-то первые деньги были заработаны именно в телеграме. Вот тут рассказывается о том, что публикует «VATNIKSTAN». В первую очередь это статьи. И у нас очень большие запросы к авторам. У нас есть style guide, где указано, как нужно писать тексты для «VATNIKSTANа». И это документ, который готовился несколько лет. Понятно, что изначально была отсебятина. И со временем стало очевидно, что отсебятина это очень плохо. Это для исторического медиа не комильфо. Не нужно делать свои оценочные суждения. Тем более, если вы дипломированный историк, и ваша профессия предполагает беспристрастность и предполагает некую отчужденность. Поначалу я этого не очень понимал. И я сам публицистику никогда не любил. Но какие-то публицистические тексты у нас оказывались. Сейчас правило такое: отсебятина и личное мнение может быть только в критической заметке. Критик, он профессионально торгует своим вкусом. И поэтому ему позволительно. Или же в какой-то отдельной заметке, которая у нас шла раньше по категории заметки. Если прям хочется высказаться, что-то такое произошло, что надо высказаться. Это очень и очень редко случается. И я считаю, что одна из характеристик положительных «VATNIKSTANа», это то, что мы нейтральные. Что мы публикуем? Мы публикуем в первую очередь исторические источники. И исторические источники бывают разных видов. Это могут быть тексты, изображения, видео. И мы используем все доступные медийные площадки. Но те, которые у нас не вызывают отторжения, например, Твиттер и Одноклассники, мы не ведем. И если вы подписаны на нас, то вы знаете, что утро каждого божьего дня начинается с того, что мы выкладываем картины. И все источники мы каталогизируем. Изначально было, что «VATNIKSTAN» рассказывает историю с 1861 года. И журналом мы за рамки уходим, а вот в соцсетях нет. В соцсетях строго картины с 1860-х, ну и какие-то произведения уже 20-х годов выкладывали. И нет никаких предпочтений. Вне зависимости — авангард, передвижники, еще что-то. Каждое художественное течение ценно, каждое художественное течение является частью нашей культуры. Фотоподборки и отдельные снимки. Тут скорее я расскажу с прикладной точки зрения. Когда один снимок, этот должен быть вау. Тут драматургия должна быть внутри этого снимка. И как правило, этот единичный снимок, он не несет художественное значение. А когда ты делаешь фотоподборку, то это репрезентация. Можно понять, как люди жили. Мы выкладываем и снимки отдельно, и фотоподборки. Обложки журналов – это наш фирменный знак, наша отличительная особенность. Журналы с 1878 года мы используем, сканируем, используем онлайн-библиотеки и выкладываем еженедельно подборки, обложки разных журналов. Что касается рекламы, то это примерно то же самое. Это мы берем журнал, сканируем, берем оттуда рекламу и выкладываем. И получается интересно. В целом, по видео мы выкладываем и документалки, и художественное кино.
К. Сафронов: А сами делаете видео?
С. Лунев: Да, мы сами делаем. Это будет, когда про 1920-е годы я буду рассказывать. Те принципы работы, которые мы выработали: лаконичность. Чем короче, тем лучше. Точность: я не люблю выкладывать, когда непонятна датировка. Или же указано, что произведение относится к определенному десятилетию. Я стараюсь найти точную дату публикации произведения, только после этого выкладывать. Осуществление оценочного осуждения, это то, о чем я говорил. Внимание к оформлению: каждая публикация делается в ВК с соответствующими тегами. Можно найти произведение за определенное интересующее десятилетие. Можно найти картины целиком, ленты из картин. И те, кто увлекается художественным кинематографом, могут смотреть кино. Отчужденность от мнения аудитории: исторических пабликов очень поганая аудитория бывает, которая воюет в комментариях. И меня это всегда раздражало, когда начинают якать. Изначально у нас ВК был без комментариев. Потом я устроил голосование. Аудитория проголосовала комментарии не открывать. Но решил, что это для развития хорошо и открыл. Потом стали банить еженедельно. Если я кого-то баню, то я баню сразу навсегда, чтобы не мешал. И в целом, тот, кто грамотный, напишет либо в личку паблика, либо на e-mail, то есть найдет способ донести свою информацию. А те, кто просто от нечего делать воюют в комментариях, просто не хочется на это тратить время. То время, которое тратишь на модерацию комментариев, можно потратить на обработку источников. Регулярность: картины каждый божий день. В будни с девяти до десяти, а в выходные можно и попозже — до двенадцати. И так со всеми материалами. Статьи мы стараемся выкладывать в полдень. И периодически там всякие фишки, типа в субботу художественный фильм, в воскресенье можно документалку, плейлисты. Но плейлисты сейчас, они разношерстны: они делаются многими людьми и поэтому уже нет такой привязки. А в целом внутренний рубрикатор, потому что когда много контента, то нужно его структурировать, чтобы было удобно нам, и чтобы было удобно вам. Ну и разнообразие: это про разнообразие форматов. Видео, иллюстрация, карикатура, картина. Для меня задача всегда стояла, чтобы подписчик не ожидал, что его ждет. Что его может ждать иллюстрации с изображениями породистых собак 1880-х годов. Или же альбом группы «Учитель труда» про русского иммигранта Горгулова, который можно послушать. И я стараюсь не повторяться: если вот когда-то давно выходил материал с картиной, то эта картина уже не будет публиковаться в соцсетях, потому что это уже повторение.
В 2017 году случилось столетие Великой Русской Революции, и у меня научный интерес на тот момент был больше про 30-е годы. Я занимался тем, что изучал формирование образа Великобритании в советской прессе с 1929 по 1942 год. Но где-то в середине 16-го года я решил, что это все подождет, а вот сто лет до революции это очень интересно, и мне очень хотелось в эту тематику погрузиться. И я стал ездить в Историчку, ходить в зал периодики, и там читал в основном желтую прессу, так называемую «маленькую печать». Это маленькая газета, газета «Копейка», то, что мы бы сейчас назвали бы «бульварной» прессой. И на основе этого материала, на основе работы» с источниками, с дневниковыми записями, с мемуарами, и на основе того, что подобралась команда историков-исследователей, кто писал статьи, мы запустили проект «1917 день за днем». Но он должного отклика не получил. Ребята, как вы думаете, почему? Вы вспомните это время, 2017 год? То, что мы делали втроем, с привлечением авторов-исследователей, делал проект Зыгаря (внесен Минюстом в реестр иноагентов – Полит.ру), примерно с тем же самым названием. И в общем-то должным образом не получилось, именно потому, что у нас не было медийного веса, и только несколько лет спустя этот проект получил свою законченную фазу, и он был реализован уже в виде книги. И в моменте, непосредственно в 2017 году, я признаю, что было достаточно обидно, что ты сделал круто, но при этом это никому не нужно, потому что есть гораздо более масштабный проект с гораздо большим медийным весом. И там сотня историков, кто там трудился.
Тут еще и в Телеграме мы продолжали взаимодействовать с разными ребятами, и мой старый, еще школьный друг, женился на женщине из Великобритании и уехал туда жить, уехал жить в Лондон. И он работает в одной международной компании и очень сильно скучает по России, очень грустит. И я этому своему приятелю предложил делать Телеграм-канал. И поначалу мы вели его вдвоем, собирали материал по истории русской эмиграции и его публиковали. Впоследствии уже мой приятель, он аноним, и просит себя называть Климент Таралевич. И вот Климент Таралевич уже там и подкасты ведет, и конкурс проводили с рассказами. В общем, активничает. А у нас на сайте, на «VATNIKSTANе», в 17-м году каждую среду выходил рассказ того или иного русского эмигранта с комментарием Климента Таралевича. Бывало, что там вот прям рассказ мелкий, а комментарий огромный. Но вот в целом это было очень интересно, и многие писатели, кто появлялся в этой рубрике, они широкой массе неизвестны. И Климент Таралевич, он вот сейчас работает в другом формате: рассказывает просто про выходцев из России или из Советского Союза. У него, кстати, есть материалы в таком духе, типа я пошел на кладбище и сфотографировал украинские, русские и белорусские могилы. Вот об этом пост. Русский Лондон.
В студенческие годы я проводил вечеринки и концерты. Это были разные форматы. Это был хип-хоп, в том числе привозной. Это был инди-рок. Это были какие-то металкорщики. Но самое главное, что я делал, это алкодискотеки. И там то ли большая, то ли малая медведица. И я решил, что почему бы под брендом «VATNIKSTAN» не проводить мероприятия. И вот я разместил афиши переходных и веховых, я бы сказал, мероприятий. Первомай — первое мероприятие, где мы продавали книги. И первый концерт тогда еще артистки, а не группы «Брысь». Она выступала, наверное, первого мая вместо кассеты Кости и Семена Джерси. Кто это такие, я уже не вспомню. А вот в Санкт-Петербурге буквально через месяц уже полноценно дебютировала. В Санкт-Петербурге мы проводили концерт совместно с пабликом «Хрущевка». И Ваня Бортников, основатель паблика «Хрущевка», писал для нас музыкальные рецензии. И сейчас музыкальных рецензий у нас нет, но на тот момент было прям правило, как с картинами, так и с музыкальными рецензиями, но только каждый месяц. И в Петербурге Ваня выступал с группой «Я хотел быть космонавтом».
Постепенно «VATNIKSTAN» превращался из блога одного человека в коллективный проект. Появилась команда, которая расширялась, и мы стали авторов заманивать, предлагать пройти стажировку, реализовать их творческие замыслы. И несколько слов скажу про авторов. Авторов можно поделить на несколько категорий. Первая категория, с кем интереснее всего работать — авторы-звезды. Как правило, они пишут не за деньги, они пишут за респект, потому что они хотят разместиться, они хотят реализовать свой замысел. И с ними, например, мы сотрудничаем по каким-то вопросам более глобальным, нежели просто текст. Их минус — они недисциплинированны. Хотят написать — пишут, не хотят — не пишут. Следующая категория авторов — это авторы-профессионалы. У нас много авторов не только из России, не только из Лондона, еще и из Таджикистана. Авторы работают следующим образом: либо исходя из редакционного темника, либо они сами предлагают темы. Следующая категория авторов — это авторы-стажеры. Авторы-стажеры уже многие реализовались. Например, Эмилия стажировку проходила у нас. Она сейчас спецкор Коммерсанта. И у нас команда включает себя не только ребят, кто пишет тексты, но это еще и дизайнеры, редакторы, смм-щики, и сейчас уже тех, кто занимается бэк-офисом.
К. Сафронов: А какая-нибудь реклама, фандрайзинг?
С. Лунев: Про фандрайзинг я скажу попозже. Фандрайзинг — это шляпа, не доверяйте аудитории. Это в качестве прелюдии. В 2019 году мы выпустили книгу про 1917 год, сборник документов, составленный по мотивам проекта, о котором я рассказывал. За каждый день по тексту разных форматов, это может быть и газетная заметка, дневниковая запись, реклама. И в Музее современной истории России, в знаменитом доме со львами, я читал лекцию про информационное пространство 1917 года, и там я познакомился с Артемом Локаловым. Артем — спецкор журнала «Родина» и автор их соцсетей. Артем предложил делать еженедельное ток-шоу, типа исторические новости. «Историческая среда» называлась наша YouTube-программа, и она выходила где-то, может быть, полгода. Особого успеха не сыскало, но сам по себе формат очень интересный, и он очень сильно дисциплинирует. Нужно обязательно раз в неделю приезжать и разговаривать на камеру, как минимум 20 минут должно влезть в это видео. И вот это принт-скрин или скриншот, ну, что-то в этом духе, с одного из последних выпусков нашей совместной программы. У меня тогда борода была рыжая. И, в общем, перед ковидом мы сходили на Красную площадь, записали выпуск, потом несколько выпусков было в формате Zoom, а потом уже стало не до этого, и не вернулись. Но, тем не менее, в плане получения опыта это было очень интересно.
Ну, вот, собственно, книга про 1917 год, и эта книга ознаменовала переход проекта к книгоиздательству. И я с этой книгой намучился. И поначалу я хотел получить деньги от аудитории. Я запустил кампанию на сайте «Планета.ру», и там я запросил, я не знаю, может быть, 100 тысяч, может быть, чуть больше 100 тысяч. Но собрали что-то типа 15 тысяч или 20 тысяч, которые еще и не выдали.
К. Сафронов: Там 50% надо собрать — половину.
С. Лунев: Да, то есть вот ты на них работал, их там вот привлекал, они еще и деньги не выдали! И с тех пор у меня отношение ко всяким там «Boosty» у меня очень скептическое.
К. Сафронов: А какие-нибудь гранты, конкурсы?
С. Лунев: Только вот что было, то и есть. От рекламы получали деньги, и до 20-го года, ну, можно было и 50 тысяч заработать. В хлебные годы телеграма. А потом уже я стал деньги вкладывать. Уже в 20-м году как раз. И аудитория, если она дает деньги, она еще и может требовать. А если ты зарабатываешь с рекламы, идеально, чтобы это была реклама через вот Яндекс, рекламную сеть Яндекса или еще что-то, чтобы вообще с ними не соприкасаться, что вот крутится и крутится, и денежка зарабатывается и зарабатывается. К сожалению, это очень мелкие деньги, но тем не менее, я принципиально считаю, что лучше зарабатывать деньги с рекламы, чем с аудитории. Хоть вот сейчас я и ввел платную подписку, но это отдельная история.
Вот это 20-й год, это еще год 150-летия Владимира Ильича Ленина. И есть сетка книжных магазинов «Листва», которые проводят лекции. И в 2019 году меня позвали, они в гости в Санкт-Петербург на интервью. И я с ними познакомился, и они, конечно, удивились, что я за большевиков, за советскую власть и все такое. Но тем не менее, мы сдружились, и я решил, что это будет супер круто, если я прочитаю лекцию про Владимира Ильича Ленина в магазине, который ассоциируется с правым движем. И есть видео с этой лекцией, это то, чем я действительно горжусь, потому что лекция получилась очень содержательной. Она была сделана, естественно, хронологически, и каждый месяц жизни Владимира Ильича Ленина в 2017 году в картинках, в деталях, в прямой речи. И я часа два вещал, зал был битком, и вот что я рекомендую посмотреть, так это вот эту лекцию. Очень многое узнаете про Владимира Ильича.
Профессионализация. Вот видите, кто «VATNIKSTAN» рекламирует. С 2020 года я стал изыскивать деньги для выплаты гонораров, стало больше правил, и я как рабочая единица уже прекратил действовать в «VATNIKSTANе» ежедневно. И появилась команда со своей специализацией, и в 2020 году случился казус. В ноябре, как раз когда я читал лекцию про Владимира Ильича, в Германии сгорел наш сервер. И это без бэкапов, и это никак не сохранилось. И вот с ноября до нового 2021 года мы занимались тем, что восстанавливали тексты, искали где-то вот там на Яндекс.Дзене. Яндекс.Дзен, кстати, это отвратительная площадка. На Яндекс.Дзене где-то в веб-архиве находили какие-то копии-копии, еще что-то. И в итоге бОльшую часть материалов мы сохранили. Но до сих пор есть какие-то сгоревшие публикации. И как раз восстанавливали тексты ребята, кто впоследствии вошел в редакцию «VATNIKSTANа». И восстановление текста — как некая работа вводная, чтобы понять, как ты справляешься или не справляешься.
В 2021 году мы стали выпускать исторические источники. И появилась библиотека «VATNIKSTANа». И первая книга, которая была запланирована, вышла второй. Это «Кто виноват? Парадокс о половом влечении, любви и браке». Брошюру эту я нашел в семейном архиве. Я так понимаю, что это моей бабушки. Она была врачом. И как раз книга 1928 года. И она была юной в это время. И она сохранила эту брошюру. Я решил, что раз бабушка сохранила эту брошюру, то надо тогда ее издать. Я поручил работу с книгой Евгению Беличкову. Он специализируется на историях, связанных с сексом и с религией. Он делал очень долго, но в итоге сделал очень хорошо. Первой книгой, вышедшей, была про студентов в Москве. Это довольно известная книга для тех, кто увлекается историей начала XX века. Я решил, что будет как некая проба. Я попросил Игоря Баринова, очень сильного историка, кандидата исторических наук, выступить редактором этой книги. Он сделал оперативно, интересно. Вы можете поискать в книжных магазинах.
Мы экспериментируем с форматами. По итогам каждой презентации книги мы выпускали видео с лекцией. Также есть видео с моей лекцией про Ленина Владимира Ильича. И мне всегда хотелось рассказать про Пресню, про героическую историю соседнего района. Там все рассказывает нам о событиях 1905 и 1917 года. Но Московское восстание 1905 года — достаточно малоизученная и мало популярная в массах история. Этот сюжет очень кровавый. Тогда в Москве силами царского режима было убито больше тысячи человек. Гораздо больше, чем погибло во время кровавого воскресения. В 1905 году в некоторых районах Москвы установилась Советская власть. Она на протяжении десяти дней сражалась на Пресне. Это в начале XX века рабочие окраины Москвы и купечество, фабриканты, как это не странно нам кажется, своих рабочих поддерживали. Потому что настолько была противна имперская власть в Москве. О событиях мы рассказали в фильме. Это экранизация исторического источника. Это вышедшая через год после кровавых событий в Москве книга со свидетельствами из эсеровской среды. От того, что я прочитал, жуткие вещи были написаны. Я решил, что надо экранизировать, но чтобы это не казалось какой-то революционной пропагандой, однобоко, мы привлекли экспертов из Музея Пресни. Есть замечательный музей, где огромная диорама, где идет сражение на баррикаде. Эксперты высказывались, и фильм получился не очень удачным, объективно говоря. Но это почин, и смотрится он достаточно здорово. Хоть там очень много помарок мелких, а-ля иллюстрируется Москва 1905 года фотографиями Петрограда 1917 года. Мне очень хотелось быстрее этот фильм доделать, и в итоге ребята доделали. С точки зрения использованных художественных средств было прикольно. Есть и анимация, есть художественные сценки, музыку специально написали для фильма. Так что посмотрите.
К. Сафронов: Это же прямо дорого. А реклама в толстые годы давала 50 тысяч рублей, как я понял, в месяц.
С. Лунев: Но у меня другие источники дохода есть.
К. Сафронов: То есть это личные инвестиции?
С. Лунев: Да. Вот, уже этот год. Мы запустили лектории с Музеем Москвы и провели сезон в Центре Гиляровского. И раз в две недели по средам были лекции про советский рок, про то, как Москва управлялась в советские годы, про то, какие были игры во дворе. А тут афиша мероприятия, прям паблик-тока. Там участвовало несколько человек, эксперты по данной тематике. И это проходило в основном в здании Музея Москвы. И Музей Москвы — очень интересная и очень разнообразная площадка. И больше как экспозиции, как вот разные нерегулярные выставки. И плюс как современный музей, он представляет собой культурный центр. Там и лекции, и продажи книг, и всякие активности для детей. В общем, Музей Москвы я рекомендую для посещения, так же как Государственный исторический музей, Музей современной истории России и особенно филиал на Пресне.
Ну и новости уже последней поры: я решил сделать для самой лояльной, самой преданной аудитории возможность участвовать в работе редакции. Возможности давать обратную связь прямо сразу. И возможность еще и взаимодействовать с какими-то внутренними документами. Плюс я в этот канал выкладываю каждый день какие-то исторические источники. Это может быть и журнал «Контркультура», подводящий итог 1989 года с обзором концерта Пинк Флойд в Олимпийском, и интервью Сергея Летова. А может быть и дневник эсера-максималиста, изданный в Париже в 1900 году. А может быть атлас Москвы нашей любимой, 1911 года. А может быть это классическая монография. То есть опять же, разное. Я стараюсь не замыкаться на каком-то одном формате, на каком-то одном направлении. Максимально разнообразно, максимально близко к телу, так сказать, я эту презентацию выложу там. И при этом деньги-то нужны. И на следующей неделе мы открываем интернет-магазин книжный.
К. Сафронов: Круто!
С. Лунев: Да, вот и сейчас последний слайд, Прохор, с нашей рекламой еще где-то конца 10-х годов. Но мне кажется, она очень органично смотрится.
К. Сафронов: Сергей Лунев, спасибо. Теперь ваши вопросы, а то я буду задавать, а это скучно. Вот Лера встает. Газета «Зинзивер».
Зритель 1: Здравствуйте, спасибо большое, очень было интересно! Интересно вообще узнать про сотрудничество с «Хрущевкой» и Бортниковым. Я не знала, вообще мало что знала об истории вашего медиа, но в любом случае очень интересно. Я сама пытаюсь сейчас делать медиа. Вот газета «Зинзивер», которую мы связываем немножечко с Полит.ру, всякая вот такая история. Вообще было куча полезных штук, правда, спасибо. Я почерпнула для себя пару идей, которых переработаю и постараюсь не красть. У меня есть пару вопросов. Сейчас я себя выписала: во-первых, у меня прям такая зияющая рана сейчас — в кризисе людей нахожусь. Вы как раз-таки рассказывали, вот была афиша про поиск авторов. Я так понимаю, что вот этот поиск авторов, он начался в какой-то момент, когда уже была наработана определенная аудитория у медиа. Как искать людей, когда аудитория еще совсем маленькая? И я могу сделать анонс, я зову авторов, все в этом духе, но я сомневаюсь, что там прям будет какой-то отклик от этого. Где искать людей? Вокруг меня есть талантливые люди, но их прям суперограничное количество, меня это пугает. Я не знаю, где искать людей.
С. Лунев: В первую очередь в учебных заведениях. Журфаки, истфаки в нашем случае.
Зритель 1: Да, я журфак.
С. Лунев: Ну, собственно, ты можешь пообщаться со своими однокурсниками, и ты можешь их привлечь в свой проект.
Зритель 1: И все? Ну, журфаки не так много на самом деле людей, которые действительно готовы взяться за такое, за то, чтобы писать про культуру, про нашу жизнь вокруг этой культуры.
С. Лунев: Я размещал вот это объявление про поиск авторов, уже имея определенную аудиторию. Плюс объявления размещаются, кто-то видит, что кому-то из друзей может быть интересно, репостит, перекидывает, и вот так потихонечку сарафанное радио распространяется информация, что появилось новое медиа, классное, и можно там реализовать себя. И еще одна деталь, она, скажем так, ну, прям заманивает студентов — это печать, прохождение практики. Вот летом журфаковцам нужна печать, и вот летом к тебе придет достаточно много ребят, вот кто захочет прийти.
Зритель 1: Да, но для этого надо зарегистрироваться как СМИ, либо как общество с ограниченной ответственностью.
С. Лунев: Но можно найти печать, вот, как бы, это вопрос уже технический. А так вот, методика она такова, что вот, ну, нужна характеристика. Для того, чтобы получить характеристику, нужно поработать.
Зритель 1: Да, хорошо, спасибо. У меня еще такой вопрос, еще два вопроса. Вот у вас довольно разноформатная сейчас эта история. Ну, вот перечислялись пункты того, что вы публикуете, о чем вы публикуете, о чем вы рассказываете людям, плюс у вас есть какой-то уже на нынешний момент расположения аудитории и расположение на разных платформах. Вы вообще думали когда-нибудь о том, чтобы сделать печатку, вот, как тут, ну, буквально формат, чтобы это был там журнал или газета, что-нибудь в этом духе, были такие мысли?
С. Лунев: Альманах, я думал. Вот «Молоко», большие молодцы, они круто делают, хоть у меня нет ни одного альманаха, но, тем не менее, сама концепция, она очень классная, что вот альманах, посвященный определенной тематике, и когда есть альманах, это уже товар, который можно продавать. И когда есть товар, который можно продавать, гораздо проще. И у меня были мысли делать прям печатный формат журнала, думал делать сборники статей, но это не ближайшая перспектива, это вот среднесрочная или, может быть, долгосрочная. Ближайшая перспектива – это книжный магазин, это переделка сайта, мы каждый год какие-то вносим изменения в сайт. А так, ну, я бы хотел, да.
Зритель 1: Здорово, спасибо. У меня последний вопрос, он касается финансов. Я, если честно, не очень поняла вашу историю со скепсисом к аудитории, которая платит деньги. Я бы сказала, что, грубо говоря, зарабатывать с рекламы и с аудитории, между этими двумя понятиями можно поставить знак «равно», если исключить какие-то там определенные маркетинговые штуки, но это примерно то же самое. И вот вы в итоге делаете вот эту VIP-подписку — спрос есть? Это вообще действенно?
С. Лунев: Ну, очень небольшой, это прямо вот история для самых главных, это для ценителей-меценатов, там написано. Кто готов потратить 500 рублей, кто в достаточной степени заинтересован, кто хочет поучаствовать не просто наблюдателем, но кем-то, чье мнение я выслушаю с вниманием, то я считаю, что 500 рублей в месяц – это небольшая сумма.
Зритель 1: А вы боитесь или не боитесь цифры говорить? Мне вообще просто интересно, сколько у вас медиа, большое, сколько денег, сколько дохода оно приносит в месяц? Есть вообще какие-то деньги?
С. Лунев: Нет, конечно, это только расходы, на данном этапе это только расходы.
Зритель 1: И это ваши личные инвестиции, как уже было упомянуто?
С. Лунев: Да.
Зритель 1: Круто, любите свое дело, это правда здорово. Спасибо большое!
Зритель 2: Добрый день, у меня такой вопрос, вот вы упомянули редакционный темник, а как он вообще, по каким принципам формируется и кто его составляет?
С. Лунев: Формируется следующим образом: вот я, допустим, читаю книгу, например, воспоминания Станислава Пропера, там упоминается чума в Ветлянке, ну я пишу в темник, было бы прикольно сделать текст про чуму в Ветлянке — что это вообще такое. Идеальный текст – это тот текст, из которого я узнаю что-то новое. И если я на что-то натыкаюсь, исходя из того, о чем я читаю, исходя из информационной повестки, исходя из каких-то других моментов, связанных с окружающим информационным пространством. Но я при этом, бывает, что паразитирую на информационном пространстве, но я не очень этого люблю. Это такой вот… ну нужно самим формировать повестку, а не вестись за кем-то.
Зритель 2: А еще вопрос такой: редакция сейчас – это сколько народу и кого?
С. Лунев: Сейчас редакция – это я, как издатель. Это главный редактор Виктория Мокина. Виктория Мокина живет в Костроме. И это шеф-редактор Давид из Краснодара. Они работают по Style Guide. Style Guide разработал Виктор Кириллов — очень большой профессионал и как историк, и как журналист. У него смежная специализация. Он закончил истфак МГУ и закончил журфак СПБГУ. И Виктор Кириллов очень много привнес концептуально и составил свод правил, грубо говоря. И что-то мы переработали, но в целом для каждой редакции должен быть Style Guide.
Зритель 2: А на удаленке вообще нормальный процесс организуется? Никаких проблем в этой связи не было?
С. Лунев: Мы созваниваемся раз в неделю. И у нас есть огромный чат, где больше 50 авторов на ВК. И есть маленький чат редакции плюс секретариат на 80 человек в телеге. И плюс там по каким-то нишевым вопросам, допустим, книжный магазин мы открываем — делаем чат в телеге.
Зритель 3: Меня зовут Максим Титов. Европейский университет в Санкт-Петербурге. Хотел спросить, я посмотрел у вас в телеграме 17 тысяч подписчиков. Наверное, в других ресурсах тоже много. О географии вы можете немножко сказать? Это в основном Москва или города России, это другие страны? Спасибо.
С. Лунев: У нас очень много людей по России. И я как-то на ВК смотрел, и было, что Москва, Питер — 40%. Очень много людей из СНГ, из стран Западной Европы. До 24 февраля на втором месте по посещаемости была Украина. А сейчас на втором месте, последнее, когда я смотрел и заморачивался, был почему-то Таиланд. Я думаю, что просто ребята, кто подписан, некоторая часть переехала туда перезимовать. И у нас широкая аудитория. Мы не московское, и уж тем более не петербургское издание, мы всероссийское. Но в целом я бы хотел бы, даже чтобы мы скорее были бы как всемирные. Всемирные — те, кто разговаривает по-русски, те, кому это интересно. И в общем-то география, она широкая.
Зритель 4: Спасибо за лекцию, очень интересно. Мой вопрос: до какого периода события какая-то иллюстрация, обложка, которая выкладывается, становится достаточно исторически значимой, чтобы публиковаться? И вообще сколько должно пройти времени от того же события, публикации, иллюстрации, чтобы объективно оценить историчность? Ну вот условно 1991 год — мы можем говорить, что это история, уже можем рассуждать, прошло там достаточно времени, а 2001 год еще нет.
С. Лунев: Это вопрос очень сложный, я бы даже сказал историософический. Что есть история, а что — незавершенный процесс, что есть социология, что есть обществоведение. Я, если вижу, что обложка мне нравится, но она при этом там 2021 года, то я ее могу выложить. Я не считаю, что обязательно то, что я выкладываю, должно быть исторически важно. Это должно быть репрезентативно, это должно быть таким, что может заинтересовать, привлечь внимание. И в общем-то за 2021-2023 годы я вряд ли буду выкладывать обложки, а за 2019 — вполне.
Зритель 5: Здравствуйте, еще раз спасибо за лекцию. Вы говорили о сотрудничестве с Центром Гиляровского, но я вспоминаю еще какие-то подразделения из Москвы, в нем есть детский центр, например. Вы говорили про дворовые игры, у меня вопрос: кажется ли вам, у проекта есть какие-то перспективы по созданию образовательных проектов для школьников или для детского центра?
С. Лунев: Для школьников мне достаточно сложно вещать, хоть и бывало, что я приходил и рассказывал про «VATNIKSTAN» школьникам, это было в ГИМе, в Государственном историческом музее. Но в целом работа со школьниками предполагает некоторые ограничения. Я не хочу себя ограничивать, поэтому мне интереснее работать условно взрослой аудиторией 18+. Мне кажется, что эта аудитория благодарнее, чем школьники, потому что школьникам кажется, что это обязаловка нужно прийти, послушать, будут что-то историческое рассказывать. А студенты, тем более взрослые, они сами приходят, им это интересно, их не нужно завлекать. Но в теории, может быть, я бы выступил в каком-то детском центре или в школе.
К. Сафронов: Мне, во-первых, понравилось, правда, очень круто, это же историко-культурный проект, и лекция была исторически выстроена по хронологии, это, по-моему, круто. Вопрос у меня будет длинным. Я сейчас дослушал, наконец-таки, подкаст Горбачева про Егора Летова, мне показалось, что это прямо выдающаяся какая-то работа. Я бы сформулировал его тему как пересборку себя, как человек в разные этапы своей жизни себя пересобирает, буквально, чуть ли не с нуля. И исходя из истории проекта, я тоже так подумал, что было как минимум три, в презентации, три прямо болезненные точки. Придумали офигительный проект про 17-й год, Зыгарь (внесен Минюстом в реестр иноагентов – Полит.ру) спер, сайт полетел, сервер сгорел. Запустили ютуб-проект, полгода делали каждую неделю — тоже огромный труд, ютуб-проект не взлетел. Я увидел вот эти три, может быть, есть еще какие-то другие точки боли, когда приходилось себя пересобирать, и за счет чего, как это происходило?
С. Лунев: Да, я думаю, что это очень точно продиагностировано. Зыгарь (внесен Минюстом в реестр иноагентов – Полит.ру), сам вот этот проект, это в целом было обидно по-человечески, но это было закономерно, что нечто подобное будет в том числе и в большом масштабе, с большими бюджетами. И вот в случае с «17-м годом» это было сложнее, чем с сервером, потому что с сервером — это механическая работа, хоть и замороченная. «17-й год» у меня был вот прям вот выстрадан, и когда я закончил, типа, вау, наконец-то из этого вышел толк, что-то получилось, и при этом получилось здорово. Самое главное – это заканчивать. Очень вредно быть перфекционистом. Я это понял по себе, и это еще до «VATNIKSTANа»: вот, мол, ну как же так, нужно, чтобы все было идеально. Нет, нужно, чтобы было. Нужно сделать, а вот идеально это может и не быть. И с проектом про 1917 год нужно было, чтобы это вылилось в какой-то результат ощутимый. И поэтому вот я делал книгу, но я ее делал больше года, вот я ее, может быть, полтора года делал. Вот все сам прописывал, там был первый тираж, я прямо ручкой писал, вот там буквы «ё» расставлял, но я все вот это, а тогда я прошел и сделал вот результат. И весь тираж разошелся, помимо нескольких припрятанных экземпляров, эта книга есть в библиотеках США, библиотеках Швеции, библиотеках Германии, есть в библиотеках города Грозный, есть в Государственной публичной исторической библиотеке, я сам лично принес, вот, и эта книга у многих хороших разноплановых людей. И в моменте, да, ты унываешь, вот кажется, типа, ну вот как же так, есть, условно говоря, кто-то более мощный, но нужно посмотреть, что из того, что ты сделал, из этого дано. Что можно, какую задачу, как сложить и что из этого получить. И были еще неудачи: мы запускали отдельный Телеграм-канал для новостей. И вот, конечно, когда этот сервер сгорел, вот, и одновременно с этим вот у меня лекция, когда биток: ну вот где-то убыло, где-то прибыло. И когда ты предприниматель, у тебя постоянно возникают подобные моменты. И там вот это может быть какая-то вот ерунда, связанная с кассовым аппаратом. Ты упираешься в это, вот, и не получается. Но нужно просто как-то, вот, отпустить ситуацию. И, в общем, это же коллективное творчество, ты работаешь уже в команде. И есть ребята, кому можно поручить. И поэтому важно сохранять бодрость духа. И когда ты занимаешься тем, от чего тебя прет, то, чему ты учился, и то, что у тебя априори будет лучше, чем у других, вот, то нужно продолжать этим заниматься. И нужно себя верить, нужно ценить себя и ценить, и любить свое окружение.
