Кроме того, что я пишу много материалов на русском языке, я также время от времени переписываюсь с активистами по открытым данным в мире. Рассказываю им про то что происходит и не происходит в России, а они мне - о том, что происходит у них. А также есть несколько крупных списков рассылки от Sunlight Labs и Open Knowledge Foundation в которых постоянно что-то интересное обсуждают.
И вот где-то две недели назад я в очередной описал, как открытые данные продвигаются в России, основательно при этом покритиковав как российские власти, так и международные организации, которые пытаются в России продвигать тему открытого государства.
В ответ получил письмо от одного австрийца, которое приведу дословно:
"Неужели ты как русский ожидал чего-то другого? Мы все знаем как работает эта страна. Неужели ты так наивен?
Мы счастливы что Российские структуры открыли ЧАСТЬ архивов содержащих данные о первой и второй мировых войнах. И всё равно большая часть данных держится в секрете.
НИ в одной из Европейских стран наиболее чувствительные или ценные данные не стали доступными. Пожалуйста, хватит мечтать.
С наилучшими пожеланиями из Вены - мы имели 10 лет русской оккупации/освобождения и мы знаем эту ментальность очень хорошо.
Мы любим Россию и я даже говорю на этом языке. Но ПРОЗРАЧНОСТЬ и Россия несовместимы совсем."
Что можно было ответить? Я приведу свой ответ не целиком, но он был примерно таким.
Да, военные данные и информация о военных преступлениях является закрытой. Однако причина этого в том что "социальный запрос" от граждан в России на публикацию этой информации очень мал. Если Вы хотите её получить, используйте своих политиков для общения с российскими чиновниками.
Разве в Австрии и большей части стран Евросоюза публикуют информацию о всех государственных контрактах?
Разве во всех странах Евросоюза публикуют информацию о доходах чиновников?
Разве во всех европейских странах есть программы, аналогичные программе раскрытия данных Великобритании?
Вот, к примеру, я знаю как и могу подготовить открытые данные по российскому бюджету для проекта OpenSpending, однако мне не хватает времени это сделать. Кто после этого виноват в недостаточной прозрачности России - правительство, Минфин или я? Думаю, что я виноват.
В последующей нашей краткой переписке мой собеседник признал что в Европе тоже хватает проблем, а про многие проекты в России он просто не знал. В дальнейшем, когда я общался с другими активистами, мне многие из них писали и говорили: не обращай внимания на эту критику, не все так думают.
Да, в Европе, в самом деле, так думают немногие. Однако от граждан нашей с вами Федерации я очень часто слышу подобное мнение о России. Многие считают что "у нас хуже всех", "всё плохо", что "пора валить" и тому подобное. Как бы так помягче сказать... Когда я такое слышу, то моё первое желание - не общаться с человеком, поражённой этой болезнью. Болезнью, в первую очередь, культурной и ментальной - выделяться худшим.
Так вот, что бы кто ни говорил и как бы я лично ни критиковал происходящее у нас в стране, утверждать, что "мы хуже всех" - это чрезмерное чванство. Это касается в том числе и таких тем, как электронное государство, открытое государство и открытые данные.
На самом деле, есть несколько направлений, в которых мы вполне лидеры, пусть даже и, возможно, временные, но с очень хорошим заделом, и есть темы, в которых мы очень сильно отстаём.
Я перечислю и то, и то.
- публичное нормотворчество и законотворчество. Это те проекты, о которых я уже писал - обсуждение концепции здравоохранения, законопроекта об образовании от ФОМ, законопроекта об образовании от администрации президента, законопроекта о рыбалке и так далее. Таких проектов уже более 6 по России и есть все тенденции, что их будет больше. И это весьма круто. Я подозреваю, что мы если не первые в этой теме, то уж точно в первой пятёрке стран, внедряющих подобные инструменты прямой демократии. Разумеется, ещё немало времени уйдёт на их стандартизацию, регламентацию, применение предложений, но нельзя недооценивать то, что уже сделано.
- высокий уровень финансовой прозрачности государства. Что бы я ни говорил про наши госструктуры, ответственные за финансы и экономику, их уровень прозрачности гораздо выше, чем активность граждан по использованию их информации. Центробанк уже много лет раскрывает свои данные через открытое API, Минфин и Казначейство регулярно публикуют бюджет и отчеты о его исполнении в машиночитаемом виде. Как и министерства финансов в регионах. Данные о ФЦП доступны и могут быть переведены в открытые данные сравнительно несложно. Так что у нас в стране уровень финансовой прозрачности государства очень высок.
- раскрытие информации о госконтрактах. В том, что касается информации о госконтрактах, как бы я ни клеймил ФАС, МЭР, Минфин и Казначейство, но то, что в России такая информация доступна - это уникальный случай. Уникальный мировой случай. Поскольку я интересуюсь госзаказом не только по России, но и по миру, то могу сказать что аналогичный уровень прозрачности имеется только в очень ограниченном числе стран - в США, Великобритании, Канаде, в ряде постсоветских государств, таких как Казахстан, Молдавия и Грузия, но и только. В большинстве стран ОЭСР информация о госрасходах до транзакций считается "сверхчувствительной". Вы не найдёте такого же уровня раскрытия подобной информации в Италии, Франции, Германии или Японии.
- общая политика прозрачности государства. Текущие документы - законы и нормативные акты, регулирующие государственную прозрачность, в России очень разобщены. Нет базовой политики прозрачности, базового документа и поддержки от первых лиц.
- информационная культура. Многие госструктуры до сих пор застряли в докомпьютерной эпохе. Пример, когда ФАС России требует раскрытия информации от монополий в области железнодорожного транспорта в бумажных формах, в этом смысле очень нагляден. Это вопрос культуры вообще и культуры информационной, основанной на понимании того, как информация будет использоваться в будущем.
- государственная статистика. Увы, Росстат - это ведомство с неисчислимым числом проблем. То, в каком качестве и форматах они раскрывают текущую статистику, как они собирают её на муниципальном уровне и как публикуют результаты последней переписи населения, - сильно подрывает доверие к этой структуре. Я считаю, что деятельность Росстата - одно из слабых мест в том, что касается открытости информации в России, и здесь необходимы кардинальные и очень жёсткие решения.
- закрытость силовых ведомств. Информация о деятельности пожарных, милиции, спецслужб и на уровне статистики, и на уровне конкретных событий очень ограничена, если вообще доступна. Это, опять же, проблема прозрачности данных структур для общества. Я пока не понимаю, как это изменить, но что об этом необходимо помнить и говорить - это точно.
Подытоживая сказанное, повторюсь - есть то, что у нас в стране хорошо, и то, что весьма плохо. Есть и то, чем можно гордится, и то что необходимо развивать, и проблемные темы, к которым надо быть особенно внимательными.
Но в конечном итоге всё упирается в нас. Изменения невозможны без гражданской поддержки. Без социального запроса на прозрачность и открытость деятельности тех, кто управляет нами за наши налоги.