Александр Миропольский — сын диакона Покровского храма в села Белая Гора Чистопольского уезда Казанской губернии. Начальное образование получил в духовном училище, где учителя говорили ему, что он имеет исключительные способности к изучению языков, и советовали ему поступать в университет; как способному ученику, они усердно преподавали ему французский и немецкий языки.
В 1868 году окончил Казанскую духовную семинарию, ему был 21 год. Вскоре женился и был рукоположен во священника ко храму села Александровское Чистопольского уезда. В 1871 г. был переведён в Покровский храм с. Апазово Казанского уезда. С 1872 г. служил епархиальным противомусульманским миссионером-проповедником в Казанской епархии, 35 лет провел среди крещеных татар в качестве миссионера.
В 1881 году овдовел и, оставшись с двумя малолетними дочерьми, он принял решение, пристроив дочерей, принять монашество, но явившийся ему во сне отец Иоанн Кронштадтский посоветовал взять в дом девочку-сироту и продолжать служить в том же селе. Священник так и сделал, и впоследствии она стала большой ему помощницей.
О. Александр писал: «В 1881 году более двухсот душ отпало в мусульманство. Я немного пал духом и хотел уйти в другой приход; но предварительно пошел в церковь, помолился и о намерении писать прошение после литургии забыл. Я продолжал служить и работать, насколько мог. Слава Богу, в 1883 году мои отступники все возвратились в православие, и я еще более ожил духом. Однако же меня стала чаще беспокоить мысль, почему это школа производит малое влияние на инородцев, которые продолжают стремиться в мусульманство. Я начал заглядывать повнимательнее в учебники и пособия. Оказывается, учебники по Закону Божию составлены пусто и темно, а еще хуже пособия. Меня это поразило. Я написал об этом доклад, что таковое содержание книжек составляет сеяние не пшеницы, а плевел».
«В 1887 году я убедился, что миссионерские курсы при академии приносят больше вреда, чем пользы, ибо там, не преподавая необходимых сведений о христианстве, весьма подробно выясняли учение Мухаммеда, без сопоставления его с христианским — а от сего крещеные инородцы-курсисты отатаривались. Я, как миссионер архиепископа, написал ему о том доклад, который сдан был владыкою на рассмотрение Совета академии и для составления новой программы для курсов, о чем я просил владыку».
В 1900 году был переведён в Троицкий собор г. Мамадыш Казанской губернии.
В 1906 — 1911 годах был вольнослушателем Казанской духовной академии. Вольнослушатели, согласно уставу академии, могли посещать лекции, пользоваться библиотекой, но не имели права сдавать зачеты и экзамены. Поэтому по окончании учебы академия не выдавала вольнослушателям диплома, а только удостоверение о прослушанных курсах. Появление в академических аудиториях в роли студента почтенного 60-летнего старца вызвало сенсацию. Энергии и намерениям батюшки поражались как студенты, так и преподаватели. Сам о. Александр держал себя со всеми просто, приветливо. Профессора увидели, что он действительно приехал учиться миссионерской работе, а не для провождения своего свободного времени. Как студент, он был образцом для всех. В течение четырех лет он не пропустил ни одной лекции. В аудиторию приходил одним из первых, последним уходил из академии. Все свободное время он проводил в библиотеках за книгами. О. Александр был первым богомольцем, регулярно участвовал в богослужении в академическом храме.
В течение трех лет учебы батюшка скорбел, что его, как вольнослушателя, к экзаменам не допускали. На четвертом курсе он решил подать кандидатское сочинение и просить у Священного синода разрешения держать экзамены за все четыре курса академии. Св. синод разрешил академии принять от о. Александра кандидатское сочинение, проэкзаменовать его по всем предметам академического курса и, в случае успешных результатов этих экзаменов, удостоить его от академии звания кандидата богословия. Получив это разрешение, о. Александр горячо принялся за работу. Но ему было уже 65 лет, и экзамены оказались для него непосильными. После нескольких неудачных попыток сдать экзамены он с глубокой душевной болью оставил это дело: «Видно, ушли мои силы, а ведь я этого и не заметил!»
После окончания академии о. Александр оставил Казанскую епархию. Его, как опытного противомусульманского миссионера, пригласили в Екатеринбург.
С 1911 года служил в Успенской церкви поселка Каслинский Завод Екатеринбургской епархии, в 1912 году был назначен епархиальным миссионером. Он учил, крестил татар, без боязни нес свет Христов среди мусульман, ездил с миссионерскими целями в различные окрестные поселки и селения.
О. Александр писал: «Наша довольно продолжительная, пастырская и миссионерская деятельная практика дала нам возможность убедиться в том, где и в чем скрывается условие успеха... Итак, любовь — любовь не на словах, в виде учения Христова, но любовь — жизнь Христова в нас — крайне необходима для успехов в пастырской и миссионерской деятельности. Только жизнь любви в пастырях и пасомых может обновить приходскую жизнь и „восстановить приход“, раздираемый самолюбием тех и других».
«Совесть человека есть зеркало жизни его, — догреховная она была совокупностью совершенств, отпечаток образа и подобия Божия — а греховная она стала отпечатком нравственного уродства сердца человеческого, „сознанием“ своих самолюбивых, чувственных страстей и пороков. „Свобода“ таковой „совести“ должна быть всемерно ограничиваема и утесняема.
Всякая ли „совесть“ должна в одинаковой степени пользоваться „свободою“ проявления своего внутреннего содержания и всякая ли религия может пользоваться свободою воспитания своих исповедников? Нельзя же сравнить в правах пользования „свободою“ христианства, проповедующего любовь ко всем, и мухаммеданства, проповедующего ненависть к врагам и убийство иноверцев. Можно теперь понять и то, какая великая ошибка кроется в даровании „свободы“ вероисповеданий. Не свобода здесь нужна, а лишь веротерпимость».
В конце 1917 года во время одной из миссионерских поездок он был арестован за распространение религиозно-нравственных брошюр, переведённых им на татарский язык. Затем был освобождён по прошению татар, удостоверивших власти, что брошюры не являются контрреволюционными.
5 июля 1918 года был снова арестован красногвардейцами, в ночь на 6 июля был расстрелян вблизи речки Горькой в пятнадцати верстах от Каслей, вместе со священником Петром Смородинцевым и 30 жителями Каслей. Перед расстрелом палачи нанесли беспомощному старцу несколько ударов по лицу, били тесаком по телу, сломали ногу, прокололи ступню и, связанного по рукам, бросили в яму.
После занятия поселка Каслинский Завод войсками Колчака состоялось отпевание 30 убитых большевиками, в том числе о. Александр, который вместе со священниками Петром Беляевым и Петром Смородинцевым был перезахоронен у алтаря Успенской церкви.
